свете дня она выглядела более просторной, хотя и куда просторнее. У Эндари была большая комната и так. Я подошла к стене, где висели разные клинки и мечи. И рядом с каждым висела подпись на пергаменте и кожаном шнурке. Я почему-то завороженная этим провела пальцем по рукоятке одного из кинжалов, подняла пергамент и прочитала: «Первый клинок — всегда самый важный. Отец».

Я улыбнулась, мне показалось это милым, хоть отца Эндари я представляю далеким от всего милого.

Второй клинок, сделанный из дерева, немного кривой, надпись гласит: «Пусть он принесет тебе удачу. Сараби».

Еще один привлек мое внимание светло-голубым камнем на рукоятке, что-то дрогнуло внутри меня. Камень напомнил глаза белых тигров, и я должна была догадаться от кого он, еще до того, как взяла подпись в руки. Но тем не менее… Слова на бумаге ударили меня под дых: «Племянник, ты уже совсем взрослый, тебе 14, молодой мужчина, с Днем Рождения. Рафиус».

А ты думала, Рейни, что если с ним пообжиматься, то все обстоятельства волшебным образом исчезнут? Не будет расследования, не будет таких понятий как Карос и Нуриния. Не будет убийства, которое было уже чуть больше месяца назад.

Ну ты такая дура!

Что дальше? Ничего… Мы же не в любви друг другу признавались. Просто мы молодые, мужчина и женщина, оказались в одной постели. Признаем, что привлекательны друг для друга. Все.

Но как хороши были вчерашние поцелуи!

Соберись, девочка!

Я постаралась привести себя в чувство и отрезвить голосом Нитты, но получалось плохо. Наверное, нужно спускаться. Я на ватных ногах переступала со ступеньки на ступеньку, шаг за шагом.

На кухне уже были голоса, но не такие громкие как обычно. Я открыла дверь и вошла.

— Доброе утро! — поприветствовала я присутствующих, избегая взгляда Эндари.

Керисса кивнула мне и поднесла кружку ко рту. Рядом с ней сидел Эндари и складывал на поднос блинчики, а Мориза уплетала за обе щеки какие-то булки.

— Ну вот, — усмехнулась мама Эндари. — Встала. А так, блинчики тебе бы принесли.

Я не понимающе посмотрела на нее, потом на Эндари. Так он поднос мне собирал!

— Я не ем в постели, — пробормотала я.

— Но блинчики нужно есть только в постели! — сказал Эндари

— Первый раз слышу о таком. Когда придумал?

— Минуту назад, — ответила за него Керисса с насмешливой улыбкой.

Я улыбнулась и присела за стол, Эндари передал мне тарелку с чашкой. Я вдохнула запах кофе и блаженно прикрыла глаза.

— Эндари кофе сам сделал, — произнесла Керисса, и мне показалось очень милым, как она пытается похвалить передо мной, но не сильно, чтоб не зазнавался.

— Блинчики тоже?

— О, нет. До этого ему далеко.

— А где все остальные?

— Спят, — ответил Эндари. — Из всех только Мориза любит просыпаться так же рано, как и мама.

Мориза показала ему язык и захихикала.

— Все знают, что блинчики надо есть горячими, поэтому надо рано вставать!

— Она уже постигла все тайны этой жизни! — рассмеялся Эндари.

Мы вышли из дома и направились к штабу на квадрацикле с двумя сидениями.

— Что за тарахтелка? Почему нельзя пешком?

— Долго идти придется. Я поведу, не бойся.

— А машину нам не пришлют? Я вроде как гостья из другой страны.

— Машин ограниченное количество.

Он помог мне усесться, его руки все проверили вокруг меня и задержались в районе талии.

— Удобно? — спросил он.

— Да, все в порядке.

Он сел за руль и завел жуткого зверя.

— Рейни, я хотел обсудить…

О нет! Не надо. Я не хочу ничего обсуждать…

— Что именно?

— Вчера…

— Я спала с одной кровати с золотистой рысью, — пошутила я. — Было приятно вернуться в детство.

Он смотрел на меня немигающим взглядом.

— За дорогой смотри, — рявкнула я.

Он снова отвернулся и на лице у него застыла печаль. Ну прости, я тоже не купаюсь в счастье от этих усложнений.

— Я хочу сказать, что я не хотел просто переспать с тобой.

— Я догадалась, мы же не переспали, — легко парировала я.

— Да нет же! — крикнул он. — Дело не в этом. Я не хотел так накидываться тебя, пугать тебя… Я…

— Все в порядке, Эндари. — Я похлопала его по плечу успокаивающе. — Не нужно объяснять.

— Нет, нужно.

Он посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, что мне стало стыдно. Он привел меня в свой дом, заботится обо мне, делится своей жизнью. Он подарил мне самые чудесные поцелуи на свете, не прося ничего взамен. А я… не могу ни частички себя подарить. Зря я появилась в его жизни.

— Рейни.

— Эндари, я понимаю. Я легла с тобой, после ванной, красивая в одном платье. Я все понимаю.

— Нет, ты ничего не понимаешь. Нужно обсудить.

— Нет, не стоит. Все хорошо.

Он посмотрел на меня еще раз внимательно и сжал зубы. Мне стало очень стыдно. Но я не могла позволить ему говорить о своих симпатиях ко мне или что у него там есть. Лучше я буду дальше убеждать себя, что я очередная симпатичная девушка, которая ему приглянулась и которую он захотел поцеловать. Так лучше.

Если я узнаю, что нравлюсь ему — меня будет мучить совесть. Или… я начну отвечать взаимностью. И меня опять будет мучить совесть. О, Судьба! Ну почему все так!?

— Хорошо. Если захочешь поговорить — я весь твой. Если не хочешь обсуждать, то я уважаю твое решение.

Я кивнула и постаралась улыбнуться, но улыбка вышла пластмассовой. Я ощутила, как губам не комфортно, а все внутри меня шептало: «Лгунья и убийца».

Здание Штаба было высокими, прямоугольным, и даже светло-песочный цвет меня не обманывал, я понимала: здесь работают люди, для которых долг превыше всего. Но глядя на Эндари у меня появлялись вопросы. Хотя, может он поэтому так много путешествует и бывает в командировках? Чтоб не торчать в этом холодном здании с тихими убийцами. Они ведь действительно по приказу своего правителя устранят кого угодно… Не важно кто это будет: ребенок, старик, супружеская пара. Если они перешли дорогу королю — приговор один.

Мы зашли в лифт, и капитан нажал на восьмой этаж.

— Мы сразу на допрос? — пискнула я.

— Нет, я сначала оповещу, что мы прибыли. Эй, — он посмотрел на меня и улыбнулся. — Не бойся, я постараюсь быть рядом.

— Все в порядке.

— На восьмом этаже комната моей команды, правда они тоже все часто в разъездах, но возможно с парой человек познакомишься.

— Ах, точно. Ты же капитан. А я задавалась вопросом как это, если ты в Каросе не задерживаешься.

— Моя команда