– Что там готовить? – опрометчиво махнула я рукой. – Лодки на ходу, паруса в порядке, я плавала только неделю назад…

– Замечательно, – кивнула Хильдика без тени улыбки. – Но поедут человек двадцать, на всех нужно запастись питьевой водой, вином, закусками и сладостями, взять дрова, чтобы не рубить деревья и не искать валежник на месте, подушки, матрасы и шатры, чтобы отдохнуть в полдень, а ещё – музыкальные инструменты, цветы, ленты, чтобы украсить лагерь…

– Всё-всё-всё, хватит, – перебила я её. – Иди и распоряжайся на своё усмотрение. Мне хватило бы лодки и удочек. А попить из ручейка можно.

– Удачного дня, – пожелала мне Хильдика. И ещё, Анча… Мне кажется, ты стала слишком самонадеянной.

– В каком это смысле? – спросила я, помедлив.

– Ты думаешь, что всё держится только на тебе, – пояснила моя подруга. – И ты права, конечно… Но не совсем. Одна ты не справишься. Тебе всё равно нужны верные друзья и помощники, а не только покорные слуги. Потому что, несмотря ни на что, ты всего лишь женщина. Посильнее и поумнее многих, но всего лишь женщина. А ты забываешь об этом.

– Ты ошибаешься, я об этом всегда помню, – сказала я мрачно. – Только не надо относиться к женщинам, как к каким-то недосуществам. Они ни в чём не уступают мужчинам, а во многом даже лучше их. По-моему, мы с тобой прекрасно это доказали.

– Доказали нам с тобой? – Хильдика поправила ожерелье, браслеты и кольца на пальцах, хотя поправляла их минут две назад. – Женщина создана для любви, Анча. Не для сражений.

– Иди уже, – поторопила я её, предчувствуя новую ссору, если сейчас мы не прекратим этот разговор.

Когда Хильдика ушла, я от души пнула диванчик для отдыха.

Женщина!..

Которой нужна только любовь!..

Да они сговорились все, что ли?

Глава 9. Кефаль, мурена и птица

Ещё до рассвета наш кортеж из шести лодок отправился от побережья на восток, где были апельсиновые острова, о которых говорила Хильдика. В моей лодке расположились король Рихард с братом и Хильдика с двумя служанками. На остальных лодках ехали слуги, охрана и повара в компании с корзинами провианта. Причём одна лодка была полностью занята людьми короля – он сам настоял, чтобы его сопровождали.

Это меня немного беспокоило, но я рассудила, что Рихард вряд ли будет убивать дерзкого принца Альбиокко и похищать принцессу Хильдерику при помощи солдат. Возможно, просто боится, что опять получит по носу?

Я украдкой рассматривала королевскую физиономию.

В жемчужном утреннем свете Рихард выглядел почти как прежде – только оставались зеленоватые синяки под глазами, а нос был уже в порядке, даже опухоли не осталось. Наверное, именно поэтому король был так весел – радовался, как ребёнок, то принимаясь напевать, то с преувеличенной вежливостью расспрашивал меня о том, какая рыба водится в этих местах и на какую наживку идёт.

На вопросы короля я отвечала коротко, без особой охоты и всё время делала вид, что занята то рулём, то парусом.

– А вы знаток, ваше высочество, – соизволил похвалить меня Рихард. – Руль держите крепко и волну чувствуете – лодка не плывёт, а летит.

– Благодарю, ваше величество, – сказала я и потянула канат, поворачивая парус, чтобы поймать ветер.

– И с парусом управляетесь мастерски, – продолжал король. – Гляжу на вас – и даже придраться не к чему. А что насчёт моего вчерашнего совета? Вы ему последовали?

Хильдика тут же вопросительно посмотрела на меня, ожидая объяснений насчёт королевских советов. Следом за ней на меня уставились и её служанки.

– Его величество увлекается садоводством, – сказала я небрежно и снова повернула парус. – Советовал кое-что по этому поводу.

– Садоводством? – озадаченно переспросила Хильдика и нахмурилась, пытаясь понять – что именно забыл в саду король-дракон.

– Я учил вашего мужа, как работать тяпкой, когда окучиваешь груши, – пояснил ей Рихард, старательно удерживая серьёзность на физиономии, но было видно, что его так и распирает от смеха.

– Груши? Ах, груши… – Хильдерика справилась с удивлением и наивно пояснила: – Но в Солерно не растут груши, милорд. У нас только апельсиновые деревья, виноград, инжир, мандарины, дыни, персики…

– Да-да, принцесса, не утруждайте себя перечислением, – заявил Рихард. – Мы уже поняли, что в грушах ваш муж не разбирается, – и он заржал, будто сказал что-то очень смешное.

Впрочем, даже герцог Тюнвиль улыбнулся, бросив на меня быстрый взгляд, но сразу же принялся со скучающим видом глядеть на море.

Хильдерика неуверенно засмеялась, из вежливости поддерживая непонятную ей шутку, а я исподлобья следила за хохочущим королём – его намёки мне не нравились. Но затрагивать эту опасную тему я не собиралась. Лучше сделать вид, что принц Альбиокко выше всего этого. Выше всяких там намёков про окучивание женщин.

Мы добрались до острова, вытащили лодки на песчаный пляж, женщины и слуги отправились разбивать и обустраивать лагерь, а я снабдила драконов удочками и сундучком с рыболовными принадлежностями, добавив пару фраз о том, как принц Альбиокко будет счастлив, если король примет этот маленький и скромный подарок.

На самом деле, сундучок не был маленьким и скромным. Он был сделан из драгоценного чёрного дерева, уголки и крышка окантованы серебром и перламутром, а внутри в многочисленных ящичках и отсеках лежали крючки из самого лучшего железа, всех размеров и форм, поплавки из перьев райских птиц и из южной пробки, серебряные коробочки для наживки, и нож с односторонней заточкой, из чёрной травлёной стали, с рукояткой из кости, на которой были искусно вырезаны резвящиеся в воде сирены. По-настоящему королевский подарок. Признаться, мне было жалко расставаться с такими вещичками, но я посчитала, что жадность в этом деле сыграет против меня.

Подарок был принят милостиво, и мы с драконами отчалили в лодке, отойдя от острова локтей на двести, и забросили удочки. Герцог Тюнвиль вскоре сунул удилище под скамейку, а сам растянулся на носу лодки, закрыв глаза и, кажется, задремал. Я очень ждала, чтобы и король отправился баиньки, но Рихард забрасывал удочку за удочкой и таскал одну за одной жирных рыбин. Их уже билось на дне лодки около десяти, а мой поплавок жалко болтался на волнах. И это веселило Рихарда необычайно.

– Сегодня вам не везёт, принц,