коллег, размышляла. Наверняка плохо спала ночью. Все думала и думала. С утра побежала к экспертам. И когда Сидоров даже не сказал точно, а лишь предположил сходство в узлах петель, тут же обрадовалась. И сложила версию, не основанную вообще ни на чем. Только на собственных фантазиях.

– Извини, если я был слишком резок, Валентина, – произнес он, устав слушать тишину. – Ты работала, я понимаю… Теперь разочарована. Так бывает, когда кажется, что ты на верном пути. А потом оказывается, что в финале пути – тупик. И чтобы себя подстраховать от разочарований и бесполезных метаний, надо тщательно все взвешивать. Прежде чем начинать метаться, надо взвешивать.

– Илья, я принимаю твои извинения, – встрепенулась она, снова переходя на «ты». – Ты сказал: два дела. То есть считаешь, что Илюхину и Ляпова убил один и тот же человек?

– Факты об этом свидетельствуют. Ляпова повесили, это однозначно. Эксперты утверждают, что он никак не мог стоять на стуле и дотянуться до петли. Илюхину повесили уже мертвой. Это первое. Второе – мотив.

– И каков же он?

– Колье. – Он развернулся к ней. – Оно было баснословно дорогим. И Илюхина собиралась, со слов ее брата, выставить его на аукционе. Ляпову принесли на оценку и продажу идентичное колье. Оно являлось подделкой. Но!

Воспользовавшись его молчанием, Горохова закончила:

– Но убийца об этом не знал.

– Именно! – обрадовался майор, что она наконец начала думать, как он.

Валя сорвалась с места. Подлетела к доске и нарисовала синим маркером три ровных круга. В первом написала «Дымовы». Во втором «Илюхина». В третьем «Ляпов». От второго к третьему прорисовала линию со стрелками. Над третьим кругом поставила знак вопроса.

– Так? – повернулась она к Илье.

– Именно.

Илья подошел к ней, замер за ее спиной, неожиданно удивившись аромату ее духов. Кажется, она раньше ими не пользовалась? Или он не обращал внимания?

– Илья, тебя наверх требуют, – выпалил Носов, вбегая в кабинет с тремя отпотевшими бутылками минералки. – А что тут у нас происходит?

Этот вопрос прозвучал, когда он уже поставил бутылки на свой стол и встал за спиной Гороховой.

– Так думает наш начальник, – пояснила она, не поворачиваясь.

– А как думаешь ты?

– А я думаю вот так…

Она стерла линию со стрелками между вторым и третьим кругами. И прорисовала ее между кругом с надписью «Дымовы» и «Илюхина». А над третьим кругом поставила знак вопроса.

– Послушай, но тут явно нет никакой связи. Мы же проверили всё и всех, – с раздражением возразил Носов. – Илюхина никак не была с ними связана. И ее окружение тоже. А с ювелиром ее связывала давняя дружба. Илья прав на все сто процентов, объединяя эти два убийства в одно делопроизводство.

Он очень не любил критиковать версии Ильи. И не потому, что у самого у него часто возникали трудности с их выдвижением. А потому, что Илья очень часто оказывался прав. И тут появляется какая-то Горохова, и все авторитеты начинает потихоньку теснить. Пусть она очень-очень симпатичная и нравится ему, но даже в угоду этому он не пойдет против начальства и против здравого смысла.

– А может, кому-то очень хотелось, чтобы именно так и выглядело, а? – повернулась она к Носову с очень рассеянным видом.

– Этому нет подтверждения, – настырно возразил он. – Нет фактов. Нет даже никаких намеков на то, что…

– Я хочу задать тебе один вопрос, Носов…

Горохова подошла к своему столу, убрала папку в верхний ящик. Подняла с пола сумочку.

– Мне одной кажется подозрительным, что Анна – гражданская жена Ляпова, осталась в живых? – вопросительно задрала она брови. – Почему ее не убили? Она же свидетель!

– Капитан, ну ты вообще! – возмутился Носов, широко разбрасывая руки в стороны. – У нас есть медицинское заключение, из которого следует…

– Что, если бы не вовремя явившийся в их дом сын Ляпова, она бы умерла. И бла-бла-бла… Как-то уж очень вовремя он появился. Не находишь?

– Нет.

Он выдохся с возражениями. Сел за стол и потянулся к минералке. Из-под раскручиваемой крышки вырвалось сердитое шипение. По пластиковым стенкам поползли пузырьки.

– А что, если врач, который нам выдал заключение, солгал? – Валя схватила со стола бутылку воды и направилась к двери. – Я по делам, Носов. Доложи майору, что я поехала в больницу, где проходила лечение наша пострадавшая. Там у меня на два часа пополудни назначена встреча.

– С кем?! – Он подавился вторым глотком воды и теперь надсадно кашлял.

– С медицинской сестрой, которая принимала нашу пострадавшую в тот день. Она позвонила мне и заверила, что у нее имеются кое-какие сведения, которые ее попросили не разглашать. Но она решилась. И ждет меня.

Глава 19

Стас, только что приготовивший себе утренний полезный коктейль, еле удержался от громкого возмущенного вопля. За его стеклянной дверью в дом снова стоял Веня. Несвежие льняные штаны вздулись на коленках пузырями. На рубашке не хватало сразу двух пуговиц. Выглядел жалко, помято и свирепо.

Да, твою же мать! Когда он забудет сюда дорогу?!

– О, привет, привет! – распахивая дверь, дружелюбно заулыбался Стас, впуская незваного гостя в дом. – Вениамин Сергеевич, выпьете что-нибудь?

– Это подождет.

Не поздоровавшись, Веня с шумным выдохом опустился на диванчик под картиной и снова задрал голову, принявшись ее пристально рассматривать. Стас замер у барной стойки со стаканом мутно-зеленой жижи в руке. Нехорошие предчувствия завозились в области солнечного сплетения, обрастая острыми шипами, принявшимися тут же жалить.

Веня явился с утра пораньше – это плохо. Отказался от водки – это еще хуже. Смотрит на картину со странным выражением на толстой морде – вообще никуда не годится.

Стас осторожно пригубил полезную смесь, понравилось. Сделал глубокий глоток. Потом еще и еще.

– У меня проблемы, Стасик, – нехотя произнес Веня, уставив на него немигающий змеиный взгляд. – Правильнее, не у меня, а у моих парней. Их приняли в Саратове.

– Готов помочь, если это в моих силах. – Он поставил высокий стакан на стойку. Оперся в нее ладонями. – Вы же знаете, Вениамин Сергеевич, что я за наше дело…

– Заткнись, – коротко приказал Веня, не переставая смотреть на него холодно, зло, подозрительно. – Заткнись, слушай и готовься ответить на ряд моих вопросов.

– Я – весь внимание!

Шипы у нехороших предчувствий сделались острее, длиннее, дотянулись до сердца и отправились выше – к горлу, намереваясь его перерезать.

– Их приняли с тачкой, которая вдруг с чего-то оказалась в розыске. Что можешь мне сказать по этому вопросу?

– Не понимаю, – нервно дернул он губами в подобии улыбки.

– А должен понимать, потому что эту тачку они купили у тебя, сука, – ровным, бесцветным голосом проговорил