Пикантная встреча Эдуарда и Эрнеста состоялась в начале марта 1936 года в Йорк-хаусе – северо-западном крыле Сент-Джеймсского дворца. На встрече также присутствовал близкий друг Эрнеста, журналист Бернард Рикатсон-Хэт.

После долгих обсуждений вокруг да около Эрнест, набравшись мужества, отважился задать свой главный вопрос королю: “Вы действительно собираетесь жениться на Уоллис?” Эдуард после недолгой паузы ответил утвердительно. Любопытно, что по традиции этот вопрос задается отцом невесты жениху с благородной целью продемонстрировать любовь, опеку и заботу отца о будущем дочери. Но в данной ситуации, учитывая все обстоятельства, он получил противоположное звучание – вопрос от законного мужа о планах любовника по отношению к своей жене.

В Британии разводы не жаловали, поэтому бракоразводный процесс длился многоэтапно и мучительно долго. К тому же это было дорогостоящей процедурой. В конце концов король и мистер Симпсон пришли к решению, что причиной развода должен стать адюльтер Эрнеста. Разумеется, все уже давно знали о неверности его супруги, но на тот момент это еще не было доказанным фактом, что давало им возможность обхитрить общество и судей. Эрнест, как добропорядочный британец, не мог спорить с монархом, тем более в таком интимном вопросе, но и сам оставаться в проигрышном положении не желал, назначив цену за свои услуги в размере ста тысяч фунтов стерлингов[93]. Эдуард согласился на такие условия, фактически выкупив Уоллис у ее законного мужа.

На деле Симпсон и сам уже был не против завершить ставшие унизительными отношения с Уоллис – не считая финансовой выгоды, у него имелись и другие интересы. С весны 1935 года у Эрнеста был страстный роман с давней школьной подругой Уоллис, Мэри Кирк Раффри, в доме у которой по иронии судьбы в 1926 году он и познакомился с Уоллис, придя туда в гости со своей первой женой. К тому времени Мэри также уже разошлась и была открыта для новых отношений. Эрнест был влюблен и хотел построить здоровую, надежную семью, без интриг, прессы, вмешательства и прочих королевских страстей.

Уоллис, узнав о заговоре за ее спиной, была вне себя от ярости и прервала всяческие контакты с Эдуардом на несколько дней, пока не успокоилась. А влюбленный король пытался дозвониться до нее каждые несколько часов и каждодневно писал ей письма.

В конце марта 1936 года Мэри приехала в Лондон и поселилась в квартире Симпсонов. Мэри, Эрнест, Уоллис и Эдуард общались и вместе проводили вечера то на Бринстон-корт, то в Форте Бельведер.

Мэри и Эрнест уже без зазрения совести делили одну спальню. Впервые за время отношений Уоллис и Эрнеста все стало открыто, хотя и чудовищно с моральной точки зрения. После нескольких таких недель Мэри и Эрнест отбыли во Францию, где должен был воплотиться намеченный план официальной измены мужа Уоллис, после чего Симпсоны собирались подать бумаги на развод. Этого требовала репутация Уоллис, так как именно она была связана с королем и должна была оставаться “чистой”; что касается Эрнеста – то он ее выгодно продал.

4 мая Уоллис отправила душераздирающее письмо, полное отчаяния и смятения, тетушке Бесси длиной в двадцать страниц, она писала о своих страданиях и переживаниях, связанных с потерей Эрнеста. Для нее это было равноценно утрате стабильности и надежности, ведь именно это давал ей брак с Симпсоном. Его будущее было очевидным – он женится на Мэри, они вернутся в США, возможно, заведут детей и будут счастливы. Уоллис же фактически оставалась, по ее словам, совершенно одна. У нее не было гарантий, что брак с Эдуардом сможет состояться, – в отличие от него, она оценивала ситуацию более трезво и понимала, что это практически невозможно, так как его семья никогда подобного не одобрит, а британцы не примут. В случае, если бы король заключил брак с одной из принцесс, роль Уоллис в его жизни свелась к участи любовницы до тех пор, пока ему это не наскучит. Конечно, он со своей стороны сделал бы все возможное, чтобы она ни в чем не нуждалась, но при этом она лишалась официальной защиты и социального прикрытия в виде законного брака с добропорядочным мужчиной. Все это могло бы явиться серьезной причиной для прекращения отношений с Эдуардом, если бы перспектива стать королевой Англии не затмевала сознание Уоллис.

Коронацию Эдуарда VIII запланировали на 12 мая 1937 года – именно к этому времени надо было успеть с реализацией плана развода Уоллис и Эрнеста. Поскольку чем раньше суд принял бы решение об их официальном разрыве, тем раньше Эдуард смог бы сделать Уоллис предложение и вступить в свои монаршие обязанности, реализовав прежде и свою социальную функцию семьянина. Они не хотели платить судьям для ускорения бракоразводного процесса, чтобы не давать повода для лишних сплетен о том, что все это подстроено. Оставалось лишь ждать.

Август 1936 года оказался самым скандальным и запоминающимся периодом недолгого правления короля Эдуарда VIII. Речь идет о его эпатажном средиземноморском круизе с Уоллис на огромной великолепной трехмачтовой яхте “Нэлин”, которую он взял напрокат у леди Юль[94]. Помимо них двоих в поездке участвовали Герман и Кэтрин Роджерс, Эмеральда Кунард, Дафф и Диана Купер, а также два личных помощника короля. Кроме того, роскошный парусник сопровождало два небольших сторожевых судна с охраной. Это было сделано из соображений обеспечения безопасности монарха, так как несколькими неделями ранее[95] на его жизнь совершил покушение некий Джером Банниган, ирландец, предположительно член экстремистской группы ИРА[96]. К слову, любопытно, что Адольф Гитлер в тот раз среди глав европейских государств был одним из первых, кто отправил Эдуарду VIII телеграмму, в которой выразил восхищение хладнокровием монарха и свою радость по случаю его спасения.

Тем летом путь короля и его свиты лежал в Италию, Югославию, Грецию и Турцию. Тогда, к огромному удивлению Уоллис, где бы она с Эдуардом ни сходила на берег, их окружала толпа ликующих людей и фотографов, выкрикивавших:

“Да здравствует король!” и “Да здравствует любовь!” Когда их узнали даже в глухой югославской деревеньке, потрясению Уоллис не было предела. К своему ужасу, она только тогда поняла, что за ней следит чуть ли не весь мир. Это было связано с тем, что британские газеты все еще молчали об их отношениях, а слухи об их любви призрачно веяли, рассеиваясь в тумане, не будучи подкрепленными достоверными фактами и статьями уличной прессы.

Многие историки вслед за самой американкой называют этот период в ее жизни “Уоллис в Стране чудес”. Все эти месяцы она и правда находилась будто в забытьи, не отдавая себе отчета в реальном положении дел. Ей нравилось, что они с Эдуардом могут не шифроваться, появляясь на публике без сопровождения Эрнеста, который раньше нужен был для сохранения ее доброго имени. Приемы, высшее общество, драгоценности, неограниченные возможности – все это вскружило ей голову, как девчонке, заставив до поры забыть обо всем на свете, в том числе об осторожности. Эта поездка казалась ей апогеем их чувств. Они могли наслаждаться морем, солнцем, пляжами, холодящими коктейлями и приятной компанией, медленно растворяясь друг в друге до последней капли. Казалось, что теперь, когда уже больше нет грозного взгляда и осуждения усопшего монарха, они могут действительно быть счастливы. Уоллис и Эдуард верили, что это был новый виток в их отношениях. Они и помыслить не могли, что это было началом страшного конца.