— Как дела, ребятки? Есть шанс купить «99»?

— Не для тебя, — ответил Пол.

— Ага, — добавил Фил, — аппарат для мороженого вчера сломался.

Пол посмотрел на Фила. Тот пожал плечами:

— Но это же правда…

— Итак, — продолжил Келлехер, — как я понимаю, вам было весело следить за мистером Харрисоном, получавшим сеанс иглоукалывания? А он лишь пытается справиться с проблемами, которые у него возникли со спиной после того, как его чуть не сбросили с балкона.

Келлехер оттолкнулся от капота и стал преувеличенно отряхиваться.

— Вы просто посмешище. Вам действительно казалось, что Харрисон не сможет удержать естество какие-то несколько недель?

— Ну, — сказал Пол, — в этом смысле у него не самая лучшая репутация.

— Тем не менее вы следите за ним, а мы следим за вами. Вот такая у нас забавная маленькая игра. Кстати, у меня договоренность с мистером Харрисоном и его адвокатами: когда в конце концов он приберет к рукам ваш жалкий бизнес — в качестве слабого утешения за те душевные страдания, которые вы ему нанесли, — я выкуплю его за очень привлекательную цену. Я рассказываю это только потому, что меня немного волнует плачевное состояние автомобиля, который скоро станет моим.

Кевин Келлехер провел пальцем по борту фургона и хмыкнул.

— Какой грязный! Думаю, его стоит отмыть — как внутри, так и снаружи. К счастью для вас, мы с братом Винсентом также являемся собственниками компании по мобильному обслуживанию автомобилей, включая услуги мойки.

Пока он это говорил, из-за фургона со шлангом в руках появился Винсент — монобровый монолит клана Келлехер. Сделав пару шагов вправо, Пол увидел, что шланг тянется из задней части синего фургона, припаркованного чуть дальше.

— Бесплатная струйная мойка. Чисто показать, что мы не держим зла. — Винсент скорчил то, что, по всей вероятности, считал улыбкой, и сунул шланг в приоткрытое окно фургона. — Кстати, вам действительно стоит поплотней закрывать окна. Вокруг полно сомнительных личностей.

— Я бы на вашем месте этого не делал, — сказал Фил.

— А че так? Вы нас накажете? Вызовете полицию? При том, что один из вас очень похож на мальчика-вуайериста, замеченного на районе? Или вы прибегнете к физическому насилию? Ну давайте, рискните. Поглядим, что с вами будет без вашего психопата-напарника.

Пол заметил, что Кевин рефлекторно сжал забинтованные пальцы.

— Вообще-то… — начал Фил и тут же осекся, когда Пол предостерегающе положил руку ему на плечо.

— Не надо, — сказал Пол, — пусть делает, что задумал. Мы заслужили это, Фил.

Кевин рассмеялся:

— Охеренно правильные слова! Уже не терпится насладиться.

— Не так сильно, как мне.

— Ага, сейчас увидим. Винни!

— Что? — откликнулся Винни.

Кевин Келлехер посмотрел на него с раздражением.

— В смысле «что»? Включай чертов шланг.

— А. Понял.

Затем Винни старательно повернул ручку на шланге, и Пол отчетливо расслышал, как в фургон наружного наблюдения «Агентства МКМ» со свистом полилась вода.

Мэгги в этом мире не нравилось довольно многое. Ей не нравилось, когда ее будили. Ей не нравилось питаться здоровой пищей. И, как показали последние местные выборы, ей по-настоящему не нравились политики — улицы района теперь будут свободны от людей, пытающихся пожать вам руку или подарить наклейку, по меньшей мере лет на десять. Отказ от здоровой пищи приводил, конечно, к монументальной проблеме метеоризма, из-за чего окно приходилось оставлять приоткрытым. Пол открывал бы его и пошире, но Мэгги, помимо прочего, не нравился холод.

Однако больше всего на свете, как на собственном опыте убедился Пол, Мэгги ненавидела мыться.

Из задней части фургона донесся леденящий душу вой, и машина стала яростно раскачиваться.

Пол и Фил отошли на два шага назад. Теперь главное — соблюдать безопасную дистанцию.

Кевин Келлехер внезапно погрустнел. Следует отдать должное его крысиному инстинкту самосохранения: он успел наполовину выкрикнуть слово «бежим», когда окно фургона взорвалось изнутри и на тротуар шлепнулась туша очень мокрой и крайне озлобленной собаки.

То, что произошло дальше, больше всего походило на сцену из дрянного фильма ужасов — братья Келлехеры побежали так быстро, как только могли нести их ноги, чего оказалось явно недостаточно. Мэгги вскоре догнала их и стала кусать за пятки. Она прыгнула и уложила на асфальт Винни, после чего помчалась за Кевином.

— Может, ее остановить? — спросил Фил.

— Как? — поинтересовался Пол.

Они молча наблюдали, как братья Келлехеры с криками и визгом скрылись за углом.

Затем Пол подошел к окну и вытащил шланг.

— Ладно, подожди тут, пока она не вернется. Заодно посмотри, можно ли просушить машину.

— А ты куда?

Пол указал на фургон с надписью «Обслуживание автомашин от братьев Келлехеров»:

— Хочу сделать Келлехерам бесплатную рекламу: припаркую эту маленькую красотку на автобусной полосе.

Глава двадцать седьмая

Детектив-суперинтендант Бернс сознавала, что иногда слишком быстро делает выводы о людях. Этот недостаток она обнаружила в себе после прочтения книги «Как стать общительным человеком». Открытие оказалось интересным и неожиданным — не в последнюю очередь оттого, что, как правило, она тщательно собирала все факты, прежде чем прийти к какому-либо выводу. Она была абсолютно убеждена, что слово «интуиция» придумали ленивые люди, чтобы их случайные догадки выглядели как нечто впечатляющее.

До этого момента она прилагала немалые усилия, чтобы не составлять жесткое и скоропалительное мнение о специальном агенте ФБР Алане Дав. Конечно, детектива-суперинтенданта Бернс вывело из себя, когда после первой встречи с Дав ей позвонил комиссар и сказал, что сверху (с «самого верха», как он выразился) поступила инструкция оказывать гостье любую запрашиваемую помощь. Да, ей не нравилось, когда кто-то вмешивался в ее работу, особенно иностранное бюро расследований, однако Дав представляла собой лишь наконечник копья. Ее прислало сюда начальство, а каждый полицейский знает, что неотъемлемой частью этой работы является то, что в любой момент тебя могут поставить в положение, попасть в которое ты бы ни за что не захотел. Бернс до сих пор помнила тот день, когда она, будучи совсем молодой, была вынуждена надевать наручники на девушку, оказавшую сопротивление насильнику. Работа делает нас теми, кто мы есть, однако бывают моменты, когда обязанности и убеждения начинают очень сильно расходиться. Как сказал ей тогда старый сержант Мерфи, мы должны защищать все законы, а не только те, которые нам нравятся.

Так что нет, детектив-суперинтендант Бернс не испытывала неприязни к Дав из-за той работы, ради выполнения которой ее сюда прислали. Искусственная рука обескураживала, но это, конечно, не повод для антипатии. На самом деле Бернс даже впечатляло, что Дав сумела добиться таких успехов в карьере, невзирая на физический изъян. Неприязни не вызывало и то, что в любой момент Дав несла