— Хорошо, буду иметь ввиду, — отвечаю без интереса и прощаюсь с ним.

Игра с северной столицей сегодня прошла успешно, хотя я опять мыслями был не на корте. Сумасшествие какое-то, но теперь ни о чем не могу думать, кроме как о случившемся с Анной.

Я скучал по ней. Мне не хватало ее присутствия за тонкой стеклянной стенкой. Ее возмущенного лица, когда я поручал ей вопиюще бестолковые задания. Ее трудолюбия и усердия, с которыми она так рьяно бралась за любую работу. Оказывается, я невероятно сильно прикипел к своей секретарше. Оказывается, она плотно и глубоко вписалась в мою лишенную всякого режима и ярких красок хаотичную, но черно-белую жизнь. Оказывается, я не забыл ее образ с нашей самой первой встречи.

Без нее в офисе стало совсем уныло, и поэтому я так легко принял решение уйти.

Временами мне было совсем хреново и тоскливо, и тогда отлично помогала злость на нее. За ее предательство. Гнев отравлял своим ядом каждую частичку моей души, и мне снова хотелось все вокруг себя крушить и ломать. Как же дерьмово быть обманутым человеком, тем, о котором беспрестанно думаешь. Она-то, небось, позабыла давно обо мне. Кружит голову очередному глуповатому и пускающему на нее слюни начальнику.

Стерва. Стерва. Стерва.

В один из дней ее сестрицу опять встретил у своей машины. Первым порывом было прогнать ее к чертовой бабушке, а потом вдруг притормозил.

Почему больно должно быть только мне?

Сеанс на романтическую комедию, суши и пару часов возбужденного трепа девицы — и вот ту уже распирает от эмоций, ей хочется обзвонить всех своих подружек и распустить сплетни, что сам Корсаков за ней ухлестывает.

Или поделиться этой новостью со своей сестрой.

Я сам толком не понимал зачем это все делаю. Хотя, нет. Вру. Конечно же, я знал. Мне хотелось добить Анну окончательно, эгоистично не хотелось страдать в одиночестве. Пусть побеспокоится за свою сестричку.

Подонок я тот еще, не отрицаю. Но чувства вины ни капли не испытываю. Ни перед одной из сестер. Одна по полной заслуживает ответного удара. А вторая… вторая просто своей прилипчивостью достала и под руку попалась. По глупости.

Целоваться я с ней, само собой, не собирался. Мне всего лишь нужна была легкая наживка. Но эта пиявка сама набросилась на меня в машине, когда подвез ее домой. Я-то как дурак их окна разглядывал. Кого, интересно, там хотел увидеть?

Что ж вышло так, а значит даже лучше. Сожалеть я не умею.

— Зайдешь на чай?

Даже без приглашения на свидание Алина умеет внезапно оказаться рядом. Уже вся команда надо мной посмеивается, когда видит ее у машины. Торчит на морозе, ждет. Вот же ненормальная.

Только Стас, о чем-то усиленно размышляя, бросил неожиданно в спину:

— Это же родная сестра твоей бывшей секретарши, — смотрит вопросительно, когда я удивленно оборачиваюсь.

— Ага. Она самая.

— И зачем? — сводит брови на переносице. — Мне казалось тебе Анна нравится, от младшей сестры ты вроде шарахался.

— Стасик, слишком много фантазий. Да и с каких пор ты стал таким правильным? — я дружелюбно похлопал его по плечу, игнорируя хмурый взгляд стоящего рядом со Стасом Сашки Орловского.

Наманикюренная рука протягивается вперед и вырубает лаунж-станцию радио.

— Так на чай зайдешь? — Алина кокетливо хлопает глазами, а я, как и в прошлый раз, пялюсь на ее окна. Успел разглядеть свет. Анна дома.

— С удовольствием, — мрачно улыбаюсь ей.

Глава 28

Анна

В тот же вечер после скандала с Алиной я собрала свои вещи и ушла к Светке. Перед этим вышла на кухню, где чайной ложечкой сестра поедала йогурт и сухо произнесла:

— Квартира оплачена на три месяца вперед. У тебя уйма времени чтобы перебрать массу вариантов с поиском работы или сменой жилья. Дальше действуй сама.

Ложечка с йогуртом выпадает из ее рук, от удара об стол капли брызгают на ее блузку. Рот удивленно распахивается.

— Ты серьезно?

— А ты как думаешь?

Не дожидаясь ее ответа, я разворачиваюсь и, подхватив свои пару сумок, выхожу из квартиры, оставляя сестрицу сидеть в растерянности. На такси добралась до Светки, которая была рада-радешенька моей компании.

— А что? Живи у меня, вместе веселее. Я тебе у дивана жабу поставлю.

— Нет, ну что ты, — я благодарна Светке, но отрицательно качаю головой. При слове «жаба» делаю это еще сильнее. — Я не хочу тебя беспокоить. Перекантуюсь несколько дней, пока не сниму однушку где-нибудь в тихом месте.

— Да ладно, мне не в напряг.

Я все равно отказываюсь. Светка — классная подруга, часто выручает, но жить в ее квартире вряд ли смогла бы. У нее везде висят магические ловцы снов, натыканы какие-то молитвенные дымящиеся палочки, от запаха которых кружится голова, мебель и ковры расположены строго по фэншую. С ума сойти можно. Я когда к ней в гости прихожу, она около меня огромную, размером с дога, фарфоровую жабу вечно ставит — та, мол, приносит финансовое благополучие. Мерзкая тварь как будто живая — настолько хорошо сделана, что я с трудом выношу на себе ее внимательный стеклянный взгляд. А тут в изголовье дивана…

К слову говоря, не смотря на свою неудачливость, в порчу, потусторонние силы и всяких бестолковых лягушек я не верю. Но всегда вежливо киваю головой на причуды своей подруги.

Разобрав свои сумки и пакеты, с досадой осознаю, что забыла в той квартире самое главное — документы, да и еще кое-что по мелочи.

И в один из дней забежала туда, чтобы забрать — ключи по-прежнему у меня, их, кстати, тоже нужно оставить Алине. Пусть сама разбирается. Мне надоело быть ее вечной нянькой.

Документы уже в сумке, а те немногие книги, которые я заказала в интернет-магазине, но так и не прочитала в силу занятости — лежат стопочкой в коридоре. Светка обещала заехать на своем «Пежо» после спортзала, а потому времени у меня еще было в достатке. Решив выпить чаю, а заодно забрать свою кружку, подаренную коллегами на одной из прошлых работ, ставлю чайник на плиту и оглядываюсь. Прошло всего четыре дня со дня моего ухода, а у сестры посуда до потолка с уже высохшими остатками еды, кофейные пятна и крошки на столе, бардак у раковины. Морщусь, но вытираю только стол — все же мне здесь сидеть и чай пить.

В другой момент я бы мигом подорвалась и помыла посуду, привела все в порядок. А