данных которых изучили агенты ICE (Юта, Вермонт, Вашингтон и Мэриленд), выдают водительские права незарегистрированным иммигрантам, рассуждая (на мой взгляд, верно), что если люди без документов все равно будут водить машину – а многие так и делают, потому что им нужно работать, – то ради безопасности всех остальных участников дорожного движения этим людям лучше пройти курсы вождения и получить автостраховку. В таком случае давать иммиграционно-таможенной полиции доступ к их личной информации – это небрежность и безразличие, если не откровенное вероломство.

Но такого рода поиск не назовешь чем-то из ряда вон выходящим. По словам Клэр Гарви из Джорджтаунского юридического центра, по меньшей мере четверть примерно из 12 000 полицейских агентств Америки имеют доступ к системе распознавания лиц. Как минимум сорок четыре штата разрешают просматривать свои базы фотографий водительских прав с помощью программ распознавания лиц, а более тридцати позволяют правоохранительным органам напрямую проводить или запрашивать поиск без ордера.

Добавьте к этому базу данных ФБР, которая содержит 25 миллионов фотографий преступников из местных и федеральных архивов, а также все местные базы данных, к которым имеют доступ федеральные агенты, и найдете лица примерно половины американцев. Это часть огромного биометрического хранилища, где подавляющее большинство материалов взяты у людей, которые не совершили никаких преступлений, но отныне могут без всякого ордера подвергнуться обыску по прихоти любого агента.

Полиция практикует распознавание лиц и иными способами. В другом докладе под заголовком The Perpetual Line-Up[123]. Гарви и ее коллеги выделили четыре наиболее распространенных алгоритма работы полицейского. Первый – остановка и идентификация, когда сотрудник сталкивается с кем-то, кто не может или не хочет представиться, фотографирует этого человека с помощью планшета или смартфона, а затем изучает снимки и, возможно, добавляет в базу данных. Второй способ – арест и идентификация, когда человека арестовывают, а затем его фотография вносится в полицейскую базу данных, доступную федеральным агентам, которые могут вести собственные поиски. Третий способ – расследование и идентификация, когда у полиции есть видеозаписи, на которых подозреваемый совершает то, что выглядит как преступное действие, и расследователи пропускают лицо подозреваемого через любые базы данных, к которым могут получить доступ. Наконец, четвертый способ – видеонаблюдение в реальном времени – мы обсудим ниже[124].

* * *

В Китае камеры, оснащенные технологией распознавания лиц в режиме реального времени, установлены почти повсеместно. В декабре 2017 года репортер Би-би-си Джон Садворт захотел проверить эффективность этой сети[125]. В то время в Китае действовало 170 миллионов государственных камер видеонаблюдения (CCTV), а к концу 2020 года планировалось установить еще 400 миллионов, то есть будет примерно по одной камере на двух жителей страны.

Весь свой эксперимент Садворт заснял на видео. Сначала мы видим, как он передает свою фотографию в полицию в Гуйяне, столице провинции Гуйчжоу на юго-западе Китая. Сеть распознавания лиц Гуйяна содержит фотографии и данные почти каждого примерно из 4,3 миллиона жителей города. Некий технический специалист хвастается на видео, что его камеры питают сеть, в которой найдется соответствие любому лицу, причем с идентификационной информацией, включая зарегистрированные автомобили, друзей, родственников и перемещения человека за последнюю неделю.

Передав органам фотографию, Садворт оказывается в центре города – он не сообщил полицейским, откуда начнет, – и просто начинает бродить. Задача – выяснить, сможет ли полиция найти его, и, если да, сколько времени это займет. Для сведения: в Гуйяне живет больше людей, чем в любом американском городе, кроме Нью-Йорка. Если измерять в квадратных милях, Гуйян примерно в четыре раза больше Чикаго или Мадрида.

Садворта высаживает машина, и через семь минут камеры фиксируют, как он входит в здание автовокзала и его окружают шестеро полицейских. Они, похоже, не подозревают, что это всего лишь эксперимент. Садворт держится дружелюбно и обезоруживающе, но офицеры непоколебимы. «Возможно, эти ребята не поняли шутку», – говорит он на камеру. Они выстраиваются в фалангу и выводят его с вокзала.

Самое пугающее в этом эксперименте то, что китайская полиция примерно повторяет слова американской. «Что касается обычных людей, мы будем извлекать их данные только тогда, когда им понадобится наша помощь, – сказала Би-би-си сотрудница полиции. И затем, изящно противореча самой себе, добавила: – Мы не будем собирать их данные. Все это остается только в нашей большой базе данных. Мы используем это только тогда, когда необходимо». Для китайских государственных сотрудников необходимость означает любой случай, если руководство говорит, что это необходимо. Иногда необходимо поймать вора или насильника. Но с таким же успехом необходимой может стать слежка за прихожанами, выходящими из незарегистрированной церкви, или за людьми, выражающими политические взгляды, которые не нравятся властям.

Камеры с функцией распознавания лиц в режиме реального времени существуют и на Западе. Гарви обнаружила, что, по состоянию на середину 2019 года, они были у полицейских сил Детройта и Чикаго[126]. В марте 2020 года онлайн-журнал OneZero, посвященный технологиям и науке и управляемый платформой Medium, сообщил, что компания Wolfcom, которая продала нательные камеры по меньшей мере 1500 правоохранительным отделам по всей Америке, проводит бета-тестирование системы распознавания лиц в реальном времени[127].

В Детройте политика пользователя позволяет запускать программу распознавания лиц на любом интерфейсе, который воспроизводит видео в реальном времени, в том числе на камерах дронов и нательных камерах. Мне кажется, что имеется в виду вообще любая камера, способная попасть в руки полицейского. Сотрудникам полиции Детройта позволено выполнять поиск по распознаванию лиц на своих смартфонах[128]. Начальник детройтской полиции позже заявил, что они не будут запускать распознавание лиц в режиме реального времени и станут использовать эту технологию, когда у офицеров есть обоснованные подозрения, что произошло преступление[129]. Впоследствии появилась директива, уточнившая, что речь идет только о насильственных преступлениях и незаконном проникновении в жилище, а поиск изображений ограничила неподвижными фотографиями. Но широкая возможность существует и просто ждет, когда ее включат.

В Детройте в число доступных камер входят сотни городских устройств, установленных в школах, церквях, гостиницах, общественных жилых комплексах, клиниках репродуктивного здоровья и центрах лечения наркомании. Действительно ли мы хотим, чтобы правительство знало, как часто люди из базы фотографий преступников ходят в церковь? Или по какой улице бывший заключенный водит своих детей в школу? Вы правда хотите, чтобы правительство отслеживало пациентов клиники, где делают аборты? Действительно ли вы анонимны, если по пути в местную церковь на собрания анонимных алкоголиков или анонимных наркоманов вам приходится проходить мимо камеры, оснащенной функцией распознавания лиц в реальном времени?

В пользовательской политике Детройта говорится, что департамент клянется не нарушать Первую, Четвертую и Четырнадцатую поправки. Но за счет