— Никому мы звонить не будем.

— А я не смогу отвечать на ваши вопросы без разрешения Глика или Фитцджеральда.

— Вам придется иметь дело с нами.

— А вам придется еще немного поработать над образом крутого парня. Попробуйте говорить более низким голосом. От этого мои придатки затрепещут от страха.

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Мне говорили, что вы пренеприятнейшая особа.

— У вас есть ко мне вопросы, и, можете мне поверить, я действительно хочу на них ответить. Но по юридическим причинам не могу этого сделать. Привезите сюда Глика, Фитцджеральда или кого-нибудь еще из их конторы, и мы вместе ответим на ваши вопросы, устроим в Наханте настоящую вечеринку.

— Похоже, вам необходимо время, чтобы немного поостыть.

— А вам следует позвонить в биомедицинскую лабораторию.

Он встал.

— Кстати, о звонках, — снова заговорила Дарби. — Мне полагается звонок. Я хотела бы побеседовать со своим адвокатом.

Ее привели в камеру размером с чулан, в которой были две прикрученные к стенам двухъярусные кровати. В противоположном углу располагался унитаз из нержавеющей стали. От него несло лизолом и мочой. Свернув куртку и подложив ее под голову вместо подушки, Дарби улеглась на нижнюю кровать. Она поговорила с адвокатом, и он сказал, что ей не о чем беспокоиться. Он заставит их снять обвинение в незаконном ношении оружия. Но он сможет сделать это только утром, когда ему удастся встретиться с судьей. Таким образом, Дарби ожидал ночлег в лучшей гостинице Наханта. Завтра Лу будет вынужден ее отпустить. Если только не сфабрикует какое-нибудь другое обвинение. Дарби подозревала, что он на это вполне способен.

Он предъявил ей нелепое обвинение в ношении оружия только потому, что хотел втиснуться в серьезное расследование. Он что-то разнюхал и рассчитывал на повышение, возможно, даже перевод в более интересное место, на более высокооплачиваемую работу. Это позволило бы ему прекратить покупать подержанные полицейские прикиды в магазинах распродаж.

Итак, теперь ей предстояло разыграть в уме нечто вроде дуэли вооруженных гангстеров. Она представила себе Лу стоящим на песчаной дороге, позаимствованной непосредственно из одного из вестернов Джона Уэйна. Только в перестрелке с этим занудой ей не понадобится пистолет. Хватит и ее упрямства. Характер на характер. Посмотрим, кто сдастся первым. Интересно, каков его опыт общения с самыми несговорчивыми людьми на планете — разновидностью, известной под названием «ирландские католики»?

«Удачи», — усмехнувшись, подумала Дарби, устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Бесплатный континентальный завтрак в полицейском участке Наханта подавали в шесть утра. Он прибыл на картонном подносе. Дарби уставилась на предложенные ей яства: отсыревший гренок, рыхлое яблоко, омлет из яичного порошка. Все это было обернуто запотевшим изнутри целлофаном. Она остановила свой выбор на яблоке, и тут явился детектив Лу.

Шляпа и плащ исчезли, вчерашний костюм сменил другой, но такой же дешевый, хотя и черный, изготовленный из полиэстера, немнущегося и призванного противостоять разного рода пятнам. Впрочем, белая сорочка под этим немнущимся шедевром была измята. Возможно, это та же сорочка, в которой он был вчера? Что касается этого жуткого галстука в розовую и фиолетовую полоску, то она его уже точно видела.

Лу смотрел на нее через решетку в двери, сунув руки глубоко в карманы и позванивая мелочью и ключами. Его глаза оживленно блестели. Он был готов к сражению.

— Вы готовы вступить в игру?

— Еще как готова, — жуя яблоко, ответила она. — Вы кем хотите быть? Питчером или кетчером?

— Я подумываю о том, чтобы использовать вас в качестве консультанта.

— Где использовать?

— В этом деле, которым вы заняты.

— На вашем месте я бы немного расслабила узел галстука. Он слишком тугой и препятствует доступу кислорода к вашему мозгу. Это и порождает галлюцинации.

— Я пытаюсь вам помочь.

— Вздор, — отмахнулась она, приканчивая яблоко и швыряя огрызок в унитаз. — Вы предпринимаете последнюю отчаянную попытку разузнать, что же на самом деле происходит, потому что у вас вот-вот заберут это дело и ваш счастливый лотерейный билет запылает синим пламенем.

В глазах Лу вспыхнул гнев, к которому явно примешивался испуг.

— С кем вы говорили? — поинтересовалась Дарби. — С федералами или секретными службами?

— Почему федеральное правительство интересует судьба Джона Смита? — спросил Лу.

Дарби усмехнулась, наслаждаясь моментом.

— Откуда мне знать, — пожала она плечами. — Может, вам следует спросить у федералов? Или кто там у вас в гостях?

— Штат Массачусетс очень серьезно следит за исполнением законов об оружии, — заявил человечек в черном костюме.

— Я все же рискну предстать перед судьей.

— Я не думаю, что ему понравится тот факт, что вы пользуетесь пулями с полостью в головной части. Я уверен, вам известно, что подобная амуниция является противозаконной. Но я готов снять обвинение, если…

— Поговорите с моим адвокатом.

— Федералы вас просто используют. Надо быть полной тупицей, чтобы считать, что они кого-то подпустят к своему расследованию.

— Тут вы правы. Не подпустят. Но это никак не влияет на тот факт, что вы говнюк.

Лу напрягся.

— Переговоры окончены, — заявила Дарби. — Сообщите, когда приедет мой адвокат.

Лу не сдвинулся с места. Он покраснел как рак и растерянно перебирал оставшиеся в его распоряжении возможности. Впрочем, в глубине души он уже знал, что проиграл.

Спустя несколько мгновений он обернулся и поманил одного из охранников. Патрульный подошел к двери и отпер камеру.

Лу сунул в рот леденец.

— Ваш адвокат уже здесь, — сказал он.

Дарби схватила куртку и, выйдя из камеры, вслед за Лу шагнула в большую, разгороженную на боксы комнату. Тут царила оживленная деятельность: звонили телефоны, повсюду стояли или сидели люди. В дальнем конце комнаты стоял стол с рядом кофеварок, возле которого толпились желающие взбодриться. Но стоило Дарби переступить порог, как все бросили свои дела и обернулись к ней. Некоторые ограничились косыми взглядами, другие откровенно пялились на нее и не думали отводить глаза.

— Сюда, — сказал Лу, придерживая выкрашенную серой краской дверь.

Дарби вошла в конференц-зал и замерла, увидев сидящего за столом человека.

Ее адвокат, Мартин Фридман, был коренастым круглым человечком с ястребиным носом, лысеющей макушкой и нечесаными клочьями седеющих волос над маленькими ушами. Каждый раз, когда Дарби встречалась с ним в его офисе в центре Бостона, его покрытые печеночными пятнами ручки стискивали потертую коричневую кожаную папку, с которой он не расставался со времен юридической школы. Фридман постоянно улыбался, сверкая ослепительными коронками, от него всегда пахло дорогим одеколоном, а на плечах его дорогого костюма покоились неизменные частички перхоти.