В чем повезло, так в том, что дитя в подоле не принесла. А то по-всякому могло обернуться: замуж бы выдали для прикрытия чести рода или удавили по-тихому. Нет, не в потери девства проблема была, а в уроне достоинства. Как же – княжну, да по пьяной лавочке, да простой страж поимел.

Словом, от мужиков Ивэйда стала шарахаться пуще прежнего и лопать, заедая стресс, стала больше. Так и жила, пока не погиб на охоте отец и мачеха не вытурила из замка в ритуальное путешествие, явно рассчитывая на то, что падчерица не уйдет далеко. Может, и послала кого из надежных слуг следом, чтоб с гарантией обеспечили пропажу наследницы. Да случился облом всех замыслов в стиле Канатоходца Вейхо.

Так что Иришка еще раз похвалила себя любимую за то, что с самого начала решила отправиться в многорасовый город людского королевства. Уж тут-то ее специально искать не станут, да и попробуй сыщи иголку в стоге! Сама же она возвращаться в родной Валадар не планирует. Что забыла она в чужом замке, где неказистую дочь князя презирали даже поварята? Если только пирожки? Так в трактире по соседству они не хуже, чем у той кухарки в замке. Потому пусть Дайжен в одно рыло все наследует и с управлением разбирается или у мамочки совета просит, а Иришке Ивкиной этого «и даром не надь, и с приплатой не надь».

Крышей над головой ядоцвет ее обеспечил, что ни день апартаменты надземные расширяет, а подвальные и так высшего качества в наличии. Постоянный источник дохода тоже имеется: плющ-симбионт – раз и собственный дар Темного Искуса – два. Она не пропадет! И к богам на свиданку в храм тоже соваться не след. Кто знает, что этим небожителям в голову при посвящении взбредет? Только они сами знают, да и то не факт. Так что поспешаем ме-э-эдленно. Ритуальный путь он такой непредсказуемый. Может и долгим оказаться, длиной, к примеру, в насыщенную, счастливую жизнь.

Следующий месяц, по-здешнему именуемый звездец (Иринка долго хихикала, когда узнала-вспомнила), она ни подвигов, ни преступлений не совершала. Даже ни одного воришку, на радость лорру Райхо, в мертвячьей не поселила. Просто жила и осваивалась в городе, в теле, в доме.

Собственно, анекдотичность названия временных интервалов, на которые делился год, имела под собой логическое объяснение. Каждый отрезок годового цикла находился под особым благословением одного из четверых богов. Звездная Четверка по-семейному поделила год на восемь частей, и каждый заграбастал себе по два срока, равные сорока пяти суткам. Сейчас как раз шел Селадар-дин, то есть теплый звездец Селадара (относительно прохладный и дождливый, примерно как поздняя осень в Краснодарском крае, носил окончание «бор»).

Селадар являлся не только ученым, но и торговцем. Он покровительствовал сделкам. Иринка, можно сказать, действовала под эгидой божества, когда приобретала недвижимость и совершала прочие денежные операции в целях приумножения личного благосостояния. Время летело стрелой. Вжих! – и нет.

Ирина общалась с Бейлис, заходившей собирать ядоцвет и просто поболтать за хрустальным «бокалом чая» с новой подругой, облазила всю аптекарскую лавку гремлина Грапоса, получила деньги и четыре пузырька с чем-то фиолетовым из первой партии чрезвычайно редких эликсиров «мейд ин ядоцвет». Вроде как эти были противоядиями. Иринка сунула их в ящик стола, чтобы при случае сбыть кому-нибудь за хорошую денежку, и продолжала изучать Мелад. Она бродила по его улицам, лавкам, базарам, болтала с народом, скупала всякую нужную и не очень нужную, но приятную глазу и сердцу ерунду. И, пожалуй, была почти довольна жизнью.

Вампирский голод, как жажда крови, не давал о себе знать. Зато нежданно-негаданно попаданка сообразила, чем обзавелась после спасения Канапельки. На базаре к ней пристал, как банный лист к хм… коже пониже спины, зазывала балаганчика, рекламировавший метание ножей в деревянные щиты-мишени.

Только чтобы зануда отвязался, Иринка кинула тупой, дурно сбалансированный ножик в щит. Попала. Метнула еще раз – попала снова. И так десять раз подряд. Прилипчивый зазывала, суливший несметные богатства в случае выигрыша, заметно спал с лица. Кажется, решил, что его самого сейчас продадут в рабство, чтобы рассчитаться с везучей метательницей.

Но Иринка забрала лишь леденец на палочке в форме змейки и пошла дальше. Трудно судить, свезло ли ей с талантом, позаимствованным от Канапельки, или нет. На большую дорогу она выходить не собиралась, защищать себя с чем-то колюще-режущим в руке тоже. Если до этого дойдет, значит, Маруся и венок из строя защитников выбыли. Но как последняя линия обороны… пусть будет. И вообще, что-то уметь всяко лучше, чем не уметь. Носить оружие в Меладе может любой, потому и ей чисто для форса стоит поискать в подвале Шипоцвета что-нибудь колюще-режущее. Кажется, там что-то было на стойке в ритуальном зале. А значит, можно не тратить деньги на покупку – раз, и вряд ли эльф стал бы держать дома металлолом – два.

Память не подвела. В закромах лорр-оля Дома Шипоцвета и впрямь обнаружился приглянувшийся девушке тонкий клинок, больше похожий на иглу-переросток, нежели на кинжал. Покидав его в пустую бочку и попав пять раз из пяти, Иринка решила, что ее все устраивает, и на этом упражнения закончила.

Вампирский организм имел перед обычным людским явное и неоспоримое преимущество: выработанный рефлекс не затухал и потому в регулярных тренировках не нуждался. Об этом знала даже растяпа Ивэйда. Правда, сил и желания нужные рефлексы наработать у нее никогда не хватало. Это ж не пирожки трескать в три горла, а ручки родные трудить, попу от кресла отрывать!

К вечеру тридцать первого дня пребывания в городе у Иришки почему-то вконец испортилось настроение. Дождь ли, шумевший снаружи бунгало (через крышу и дверь внутрь не попало ни капельки!), стал тому виной или безвкусная, явно недосоленная каша с мясом на ужин из трактира – попаданка сказать не могла. Ее просто внезапно перестало радовать и доставлять удовольствие все вокруг. Как в том анекдоте про завезенные в магазин фальшивые елочные игрушки: сверкают, звенят, блестят, а не радуют. Вот так и у Ивки случилось, не радовало ни-че-го!

Надувшись как мышь на крупу, сидела Иринка в бунгало, закутавшись в плед, слушала шум дождя и хандрила. Тепло пушистой Маруси и ее ласковое мурлыканье грусть-тоску развеять не могло.

Попаданка как раз решала, а не сходить ли ей в подвал за бутылкой, чтобы попытаться поднять настроение градусами, если ничто другое не помогает, когда колокольчик на воротах рвано звякнул. Раз, другой и смолк. Зато встрепенулась и подняла голову настороженная маскарадница.

Что бы у ворот ни происходило, это не было случайным хулиганством. Да и кто потащится названивать по чужим домам в дождь? Если только русалки. Кажется, здесь такие водились. Но по улицам не шлендрали, поскольку не имели ног.

Плащ не зонт, полностью защитить от потоков воды, стекающих с неба, не способен. Пока Иринка дошла до ворот, она оказалась мокрой настолько, словно купалась в речке прямо в одежде. С каждым хлюпающим шагом мысль о том, что русалок на улице быть не может, уже не казалась такой уж верной. Когда на земле столько воды, и доплыть по мостовой нетрудно. Вон лососи-то как-то по камням вверх по горным рекам прыгать ухитряются, хвостами отталкиваясь. Чем русалки хуже? Вдруг парочка прямо в Доме Шипоцвета нереститься надумала?