неточно, как и все вступительное письмо. Мысль автора не понята переводчиком и в начальной фразе передана навыворот: вместо «далеко от истины» — «не лишено правды»; вместо «нелишним будет опровергнуть», «не нуждается в опровержении». Отметим еще, что praefata flumina tria, magna siquidem, Boristhenes... не значит: «три названные реки, Большой, т. е. обильный водой Борисфен»..., а значит: «три названные реки, действительно крупные, Борисфен» и т. д.

98

Заслуги португальцев «века великих открытий» общеизвестны: было бы напрасно перечислять их здесь. То, что Меховский приписывает честь открытий именно Португалии, а не Испании, например, совершенно естественно, так как и по количеству плаваний и по численности открытых земель и по известности мореплавателей Португалия XV—XVI вв., без сомнения, стояла не рядом с Испанией, а впереди ее.

Говоря о таких же открытиях, сделанных польскими войсками, автор, видимо, разумеет войны в Литве, на Руси и Жмуди.

99

См. Страбон (VII, 3, § 12): Одну часть этого племени (Гетов) называют Даками, другую Гетами. Гетами называют тех, которые живут у Понта в восточной части страны. (Перев. у Латышева, о. с., т. I в. 1, стр. 117).

100

Это было 17-е (из доныне известных) появление кометы Галлея, относимое в астрономических таблицах к 1222 году (см., напр., H. М. Субботина, История кометы Галлея, СПб, 1910, стр. 120 и сл.). Эта комета отмечена последней в китайском каталоге комет Ма Туан Лина. Из наших летописей о ней упоминают: Лаврентьевская — под 1223 годом (ПСРЛ2-е, I, 189—190), Новгородская 4-я — под 1224 годом (ПСРЛ2, IV, 202) и Густинская — под 1222 годом (ПСРЛ1 11, 334) (Следовательно, не под 1224 годом только, как утверждал автор статьи в Отеч. Записках (о. с., стр. 142)). Рассказ последней очень схож с текстом Меховского: «В сие лето месяця мая явися страшная звезда, светящи чрез 18 дней, лучи к востоку доволне простирающи, иже знаменова новую пагубу христианом, яже по двою лету сотворися нашествием новых враг, си есть безбожных татар, их же в сей стране нашей не знаяху». Это сходство могло бы дать материал для кое-каких выводов, если бы цитированное место принадлежало не Густинской летописи, весьма поздней, написанной под польским влиянием и частью, очевидно, по польским источникам.

Последовательно ошибочную хронологию дальнейших событий Меховский заимствует у Длугоша (Historiae Poloniae, liber VI. Мы пользовались краковским изданием Opera omnia, 1873).

Альберт Кампензе (о. с., стр. 16) повторяет ошибку Меховского в начальной дате, округляя: «около 1210 года».

101

Это место заимствовано из Speculum Historiale Винцентия из Бовэ (см. ниже примеч. 44), кн. XXX, гл. LXIX, где передается сообщение Плано Карпини: «В 1203 году, по мнению некоторых, татары, по умерщвлении своего государя, вышли на разорение народов. Живя до сего времени в земле своей, то есть Татарии, сопредельной с Индией, сделали они заговор против царя Давида, своего государя... и умертвили его злокозненным образом». (Перев. см. Д. Языков, Собрание путешествий к татарам и другим восточным народам в XIII, XIV и XV столетиях, I. Плано Карпини. II. Асцелин, СПБ, 1825, стр. 123).

Ср. у Альберта Кампензе (о. с., стр. 16): «прибыв от подошвы североиндийского хребта, заняли все земли выше Меотийских болот и Танаиса лежащие, вытеснив из них и почти совершенно истребив прежних обитателей, гетов или готов».

102

Евксинское море или Понт — Черное море; Меотидские болота — Азовское море.

103

Уже со времени Клапрота можно считать установленным, что половцы (команы Анны Комнэн, византийцев, Рубрука и др., по-татарски кипчак) были народом тюркского племени, той же его ветви, что печенеги и торки. Словарь половецкого языка, найденный в рукописи, принадлежавшей Петрарке, и изданный Клапротом, свидетельствует о непосредственной близости половецкого языка к тюркским.

Источники Меховского, в частности Иордан (через Сигеберта), Павел Диакон, Сигеберт и др., говоря о гораздо более раннем времени, помещают в половецких степях готов. Это и является причиной усвоенного нашим автором ошибочного отождествления половцев с готами. Герберштейн говорит: «Русские утверждают, будто половцы были готы, но я не присоединяюсь к их мнению» (о. с., стр. 138).

Появление половцев в степях южной России относят к X в. Наши летописи впервые упоминают о их приходе под 6569 годом (ПСРЛ1, III, 2), а Длугош (о. с. кн. III, стр. 315) под 1058 г.

Значение слова половцы Меховский, видимо, производит от polowac, polowanie (русское полевать, заполевать зверя) и встречает тут красноречивого оппонента в лице Герберштейна (о. с., стр. 138). Ученый дипломат, пускаясь даже в специальные филологические рассуждения, впрочем, очень интересные для XVI в., производит половцы от поле и объясняет, что охотники (Меховский) по-русски ловцы (lowatzi), а половцы значит полевые (campestres).

104

Весь дальнейший рассказ (вплоть до событий, относимых к 1228 г.) заимствован целиком из Длугоша (о. с., VI, стр. 193—194), местами повторяя его даже фразеологически.

105

Несколько странное и отсутствующее у Длугоша выражение terra marique — «сушей и морем» — может быть, разумеется, и механическим повторением шаблонной формулы классических военных описаний, но может быть и отзвуком какого-то иного (помимо Длугоша) летописного источника. Ср. ПСРЛ1, VII, 130 (Воскрес, лет.): «.... приидоша же и выгонци Галичьские в лодьях по Днестру и выдоша в море, бе бо лодий 1000, и войдоша в реку Днепр и возведоша пороги и сташа у реки Хортици на броде на протолчьи»; ПСРЛ1, I, 217 (Троицк.): «... и приидоша конми, а выгонци Галичьскыи приехаша в лодьях... и поидоша в море»... Так же ПСРЛ1, II, 164; ПСРЛ1, VI, 173.

106

Как и весь рассказ, имена князей взяты у Длугоша.

Мстислав Романович, сын Романа Ростиславича, князя Смоленского, с 1173 по 1175 г. — Киевского, князь Смоленский; с 1214 по 1224 г. занимает киевский стол, погиб в 1224 г. в битве при Калке.

Мстислав Мстиславич Удалой, сын Мстислава Ростиславича Храброго, князь Торопецкий, затем Новгородский, наконец Галицкий. Одна из самых ярких фигур своего поколения. Перед битвой при Калке, поссорясь с князьями, начал военные действия, не предупредив их: его неосторожность была одной из причин поражения.

Владимир-Димитрий Рюрикович, род. в 1187 г., сын Рюрика-Василия Ростиславича, князь Переяславский, затем Смоленский, наконец вел.