Напротив о чем-то заговорили. Противники были оглушены взрывом, поэтому шептались во весь голос. Беда в том, что Сергей был тоже оглушен.

— Эй! — крикнул он. — Кто вы?

— Вольные сталкеры! — отозвались из противоположного кабинета.

— Какие же вы вольные… Дикие вы, дикие. Мрази.

— Что?! — не расслышали Сергея. — А, наемничек? Думали, «монолитовца» прищучим, но наемник — тоже хорошо.

Голос показался Шведу как будто знакомым.

— Это кто кого прищучил? — спросил он.

— Сейчас наши подойдут и доделают тебя, не переживай!

Определенно, этот голос он уже где-то слышал.

— Я не переживаю! — заверил Сергей. — Ваших тут раз, два и обчелся, а вот наши точно подойдут.

Несколько минут все лежали молча, проверяя, кто лучше блефует. Потом в другой комнате снова начали тихо переговариваться. Шведу поговорить было не с кем, и это его раздражало.

— Тебе отсюда не выйти, мы контролируем коридор! — самоуверенно произнес противник.

— Я его контролирую не хуже, — ответил Сергей, окончательно узнав голос. — Гранат у вас тоже нет, судя по всему. Сколько будем тут лежать? Надо договариваться.

— С кем?! С тобой, отребье?

Швед зафиксировал включенный фонарь так, чтобы он освещал раненого Корейца.

— Хорошо! — сказал он. — Давайте посмотрим, как умирает ваш друг. Похоже, это доставляет вам удовольствие.

— Не трогай его!

— Я и не трогаю, он сам через час кончится. А мы пока подождем ваших, наших или еще каких-нибудь.

За проходом возникла пауза.

— Мы нигде раньше не встречались?

— Если тебя зовут Филя, то встречались. Я Швед.

— Мне это ни о чем не говорит, — отозвался Филя.

— Короткая у тебя память. Мы же только вчера виделись, на улице Курчатова.

Противники снова помолчали.

— Это он? — спросил кто-то другой, постарше.

— Он, — подтвердил Филя.

— Ты уже убедился: я свое слово держу, — крикнул Сергей. — В отличие от некоторых.

— Ладно, Швед, сдавайся. Я тоже гарантирую тебе жизнь.

— Что-что ты мне, засранец, гарантируешь? — Он задохнулся от возмущения.

— Ну а что ты сам-то предлагаешь?

— Забирайте своего Корейца и проваливайте. Я вас не трону, обещаю. И вы меня не тронете. Просто расходимся в разные стороны — вот такая у меня идея. Или наоборот, сначала уйду я, — добавил Сергей. — Выбирайте, как вам больше нравится.

Дикие сталкеры посовещались и приняли решение:

— Сначала пойдем мы. Но у нас есть еще одно условие.

— Черт с вами, банкуйте!

— Ты выбросишь в коридор оружие, — потребовал Филя. — Что там у тебя?

— «Винторез». Но тогда и вы разоружитесь!

— А какой смысл, если мы пойдем первыми?

— В этом подвале вообще мало смысла, парни, — пробормотал Сергей и, взяв винтовку за ствол, кинул ее в коридор.

Противники выждали еще немного и покинули свое укрытие. Напарник у Фили был посолидней — лет тридцати и уже с легкой сединой. Левый рукав у него промок и был перетянут бинтом повыше локтя. Боец переступил через порог комнаты, где прятался Швед, и беспардонно посветил ему в лицо. Сергей заслонил глаза ладонью. Тем временем Филя забрал его «винторез» себе — Швед не столько это услышал, сколько почувствовал. Сталкер постоял, нависая над Сергеем, несколько долгих секунд, затем убрал фонарь и присоединился к Филе. Вместе они приподняли стонущего Корейца и медленно, с большим трудом, потащили его к выходу. Швед зацепил носком ремень второго «винтореза», лежавшего за спиной у Бубна, и аккуратно подтянул оружие к себе. Ощупал ствольную коробку, убедился, что предохранитель снят, и, не меняя позы, сделал два выстрела. И сразу — еще три, это было вернее, чем гарантии сталкера Фили.

Сергей подобрал с пола свой фонарик и вышел из комнаты, когда фанерная дверь возле лестницы вдруг приоткрылась. В подвале раздался глухой возмущенный рев, и Шведу в лоб прилетела доска.

— Очухался?

— Нет… — ответил Сергей.

Его поставили на ноги и прислонили к стене.

— Водки выпьешь?

Швед открыл глаза и осоловело огляделся. Хаус и Капитан придерживали его за плечи, Ахмет с Кексом стояли рядом и поглядывали по сторонам. Вокруг было темно.

— Понравилось в гостях у бюрера? — поинтересовался Хаус.

— Обед я уже пропустил? — вяло проговорил Сергей.

— Ты и ужин пропустил, — сказал Капитан. — Ночь на дворе.

— Как вы тут оказались? — Швед снова наткнулся взглядом на Кекса. — Это ты?..

— Вы долго не возвращались. Я, конечно, не был уверен на сто процентов, но мне показалось, что вам давно пора было прийти. Хотя это не мое дело, конечно, просто я подумал, что для уверенности хорошо бы кому-нибудь… ну, то есть чтобы точно знать…

— Я люблю тебя, Кекс, — промычал Сергей. — Сто процентов.

— Он еще не в себе, — заметил Капитан. — Надо посадить куда-нибудь, пусть отдышится.

— Может, водки? — снова предложил Хаус.

Швед молча взял у него фляжку и долго ждал, пока из узкого горлышка не набулькает на хороший глоток. Потом проглотил, с отвращением кашлянул и занюхал грязным рукавом.

— Тряпка закусь плохой, дал ярак. — Ахмет протянул ему колечко краковской колбасы. — Себе припасал всякий случайный. Всегда нужно, я знаю.

От колбасы Сергей отказался, но улыбки сдержать не смог. Долго сердиться на турка у него не было сил.

Шведа пристроили на парапет у сквера и целых две минуты не беспокоили.

— Ну что, охотник за эфедрином, теперь оклемался? — насмешливо произнес Капитан. Он был худощав, носил маленькие очки и отращивал тонкие усики, однако ничего беспомощно-интеллигентского в его виде не было. Скорее, он напоминал гусара из последнего советского поколения. Лет ему было уже прилично, но Капитан не сдавался и мог бы дать фору любому. — Или вы за презервативами туда полезли? — продолжал куражиться он. — Так спросили бы меня, я бы вам сказал, что там давно пусто. Эту аптеку ломанули еще много-много лет назад.

— Там, кстати, два!.. — Хаус продемонстрировал шишку на затылке. — Два бюрера обитало! Мальчик и девочка. Хотя, наверно, мальчик и мальчик, — добавил он, снова погладив голову.

Сергей вздохнул и хлопнул себя по коленям:

— Пошли. И спасибо вам, мужики.

Он встал, и группа не спеша направилась к базе. Облака разомкнулись, в небе появилась яркая луна. На соседней улице заголосили собаки, но этот лай звучал не опасно — наоборот, он напоминал что-то уютное и теплое, как лето в деревне у бабушки.