Партийные и государственные органы

Система государственной власти в Советском Союзе состояла из двух ветвей: 1) Коммунистическая партия, или ВКП(б), с иерархией комитетов, на вершине которой находился Центральный комитет, а нижний уровень составляли парткомы на предприятиях; 2) исполнительная власть, верховным органом которой являлся Совет народных комиссаров (Совнарком, СНК)[11]. Определением политического курса занималась партия. К формированию политики в области песни наиболее прямое отношение имели два отдела – Отдел агитации и пропаганды и Отдел культуры. Как сообщил автору В. И. Зак, эти два отдела контролировали все идеологические аспекты, связанные с песней, так как ими управлял Центральный комитет ВКП(б)[12] (Зак, интервью, февраль 1995 г.). В. И. Зак, музыковед и писатель, который активно работал в Союзе советских композиторов после войны, оказал автору неоценимую помощь в понимании того, как в организационном плане был устроен музыкальный мир Советского Союза. Хотя его личный опыт связан с более поздней эпохой, но в процессе работы над биографиями композиторов старшего поколения, в особенности М. Блантера, он собрал много сведений о военном периоде. В вооруженных силах решения Центрального комитета проводило в жизнь Главное политическое управление Рабоче-крестьянской Красной армии (ГлавПУРККА). Подобная организация существовала и во флоте – Главное политическое управление Военно-морского флота. В начале войны 2500 ведущих политработников и слушателей высших партшкол и ленинских курсов были отправлены на фронт, чтобы вести работу по линии ГлавПУРККА. Кроме того, в июне 1941 года издан приказ, согласно которому каждой области предписывалось отправить на фронт 40 % коммунистов в качестве политработников и комиссаров. В августе и декабре 1941 года Центральный комитет упростил порядок приема в члены КПСС. Таким образом, лучшие солдаты и офицеры, которые раньше не являлись членами партии, включились в политическую работу. К концу 1941 года на фронте насчитывалось более 130 000 политработников [Рощин 1990: 18–20].

Музыка не находилась в центре внимания политработников и комиссаров, но несомненно являлась одним из главных средств, которым они пользовались для достижения поставленных перед ними целей: воспитания патриотизма, усиления преданности Отчизне и нагнетания ненависти к врагу. Политработники входили и в состав агитбригад, которые курсировали между боевыми частями. Они отвечали за развитие художественной самодеятельности, частью которой являлось исполнение песен, порой сопровождавшееся композиторскими опытами. Некоторые партийные деятели независимо от политуправления могли повлиять на судьбу песни, коллектива или его программы. Так, например, П. К. Пономаренко, секретарь Коммунистической партии Белоруссии, который лично любил джаз, поддерживал джазовый оркестр Эдди Рознера и обеспечивал его пополнение талантливыми музыкантами, ради чего людей порой снимали с поезда, отправлявшегося на фронт (Ю. В. Цейтлин, интервью, 05.02.1991, Москва. Аудиозапись в собственности автора). Другой пример такого рода связан с поэтом Сурковым: узнав, что его песня «В землянке» не принята, он передал ее знакомому, который работал в Оборонной комиссии, а тот сумел каким-то образом показать отвергнутую песню Сталину, после чего она получила одобрение и стала широко исполняться (Зак, интервью. Никаких доказательств этого рассказа не обнаружено, однако тот факт, что песня поначалу была подвергнута беспощадной критике, подтверждается, как и то, что затем она без видимых причин вдруг стала публиковаться, записываться и исполняться).

Организацией, которая ведала музыкой со стороны правительства, являлся Комитет по делам искусств (КДИ) при Совете народных комиссаров СССР. КДИ был создан в 1936 году и относился к высшему уровню сугубо правительственной иерархии (в отличие от партийной) как часть Совета народных комиссаров[13]. После смерти Сталина Комитет по делам искусств трансформировался в Министерство культуры СССР. Комитету по делам искусств подчинялись различные организации, связанные с искусством и культурой[14]. На протяжении всех военных лет Комитет по делам искусств возглавлял М. Б. Храпченко, ему подчинялись руководители организаций, исполнявших директивы комитета. Заместителями председателя комитета являлись А. В. Солодовников, Л. Шаповалов (занимался финансовыми вопросами), А. Константинов (занимался вопросами художественной самодеятельности). Комитет по делам искусств имел свои отделы в республиках, краях, областях и крупных городах.

В рамках данного исследования не удалось определить, каким образом рекомендации и требования партии, сформулированные Центральным комитетом, транслировались правительственным учреждениям, отвечавшим за выполнение партийных планов. Возможно, существовал канал, соединявший Центральный комитет и ГлавПУРККА напрямую с руководством КДИ. Очевидно только то, что КДИ полученные директивы рассылал по нижестоящим организациям, как отраслевым, так и региональным, и контролировал их выполнение.

В качестве примера можно рассмотреть одну из директив, изданных КДИ в начале войны (точная дата неизвестна). Она была разослана всем управлениям и отделам искусств на местах – в республики, края, области, – а также директорам всех театров, музеев, цирков, концертных организаций и призывала полностью перестроиться в соответствии с оборонными нуждами страны. Это подразумевало разработку новых программ, отказ от репертуара, который не отвечает потребностям войны, сокращение штатов до необходимого минимума, увольнение лиц с недостаточной квалификацией, создание небольших мобильных бригад с соответствующим репертуаром для обслуживания войск. В целях экономии средств КДИ изменил систему оплаты, заменив нормированную оплату труда, при которой работники получали доплату за сверхурочные, твердыми окладами. Невыполнение установленного плана выступлений каралось штрафами, но переработка никак не оплачивалась (директивное письмо КДИ. РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Д. 1005). Как подобные директивы сказывались на деятельности обширной системы художественных и культурно-просветительских учреждений, неясно.

В начале войны КДИ отвечал за эвакуацию учреждений искусств и решал, кто и что подлежит эвакуации. Музыка являлась

лишь одной из сфер его ответственности. Хотя, учитывая значение объявленной мобилизации населения, задача создания новых песен и донесения их до слушателей приобретала особую важность. Что касается Союза композиторов, то музыкальные учреждения, их сотрудники и семьи были разбросаны по всему Советскому Союзу до ноября 1941 года, когда многим удалось воссоединиться на Урале, в Свердловске [Tomoff 2006: 65]. Первую половину года и учреждения, и люди провели в довольно неупорядоченных условиях. Например, Хор имени Пятницкого «потерялся», а Эстрадно-концертное объединение не имело постоянной крыши над головой [Tomoff 2006: 65].

Что касается финансов, то в середине 1942 года КД И продолжал рассылать в театры и другие подведомственные учреждения письма, в которых ставил на вид, что сокращение расходов осуществляется медленно. Директорам было приказано пересмотреть финансовые планы на вторую половину 1942 года, не сворачивая деятельности; при этом уменьшалась доля финансирования, поступающая из бюджета, и предлагалось увеличить долю самофинансирования за счет концертной деятельности и т. п. (письмо за подписью Храпченко от 25.07.2942. РГАЛИ. Ф. 962. Оп. 3. Д. 1005). В этом письме не говорится о санкциях за неисполнение указаний, но в других письмах они прописаны. Так,