Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 85
Перейти на страницу:

— Если кто-то есть снаружи, пусть войдет!

Войдя к отшельнику, я был поражен и испуган: на меня были устремлены исполненные святого сияния глаза на буйно заросшем лице в обрамлении длинных спутанных волос. Голова Харитона покоилась на иссохшем теле в вылинявших лохмотьях когда-то черного цвета. Сама пещера напоминала склеп, стены были покрыты многочисленными трещинами. Стоя на холодной земле, я почувствовал некоторое облегчение: в пещере царила спасительная прохлада, и я был спасен от порывов горячего ветра, обжигавшего меня все время, что я провел в одиночестве под безжалостным солнцем. Я начал было просить прощения за вторжение в наполненное святостью и уединением убежище, но Харитон перебил меня:

— Чего ты хочешь?

— Я, отец мой, прождал у входа в твою пещеру несколько дней. Хотелось увидеть тебя, испросить твоего благословения и задать несколько вопросов.

— А почему ты думаешь, что у меня есть на них ответы?

— Я на это надеюсь. Эти вопросы измучили меня.

— Присядь.

Я примостился перед ним со всей учтивостью, на которую был способен, и поведал о переполнявших меня сомнениях, заставивших задуматься об истоках веры. Я рассказал, как отправился к пещерам Мертвого моря в надежде найти нужные ответы у ессеев, но обнаружил, что обиталища их безжизненны и память о них самих померкла, будто и не существовало их вовсе. Как пришел в ужас от волны жестокости, охватившей землю Господа… Как сковал меня великий страх из-за убийств, творимых именем Христа… Поведал я и о своем поиске истины, в которой так нуждался.

Монах Харитон слушал меня не перебивая. После того как я закончил, он надолго замолчал, а когда заговорил, его высохшее тело стало сотрясаться и под бледной кожей проступили ребра и ключицы. И сказал он мне тогда, что истину можно познать, лишь преодолев сомнения, преодолеть сомнения можно, лишь всецело доверившись Господу, всецело довериться Господу можно, лишь признав чудеса Его деяний, а признать чудеса Его деяний можно, лишь уверовав в существование Господа и его воплощение во Христе… Затем он посоветовал отправиться на поклонение в Иерусалим, но предупредил, чтобы я не входил в город сразу, а побродил по окрестностям.

Следуя словам Харитона, я посещал те места, которых касалась нога Иисуса Христа, мало-помалу приближаясь к городу, где свершилось Его воскресение, но не входил туда, пока не снизошел мне знак от Иисуса.

— И оттуда ты пришел сюда, Гипа? — спросил Несторий.

— Да, отец мой, оттуда.

Несторий погрузился в глубокие раздумья, и лицо его приобрело отсутствующее выражение. Он прикрыл глаза, а затем, посмотрев на меня, произнес нечто такое, что я запомнил и тем же вечером записал.

— Харитон, несомненно, человек праведный и благословенный, — сказал Несторий, — но путь его не таков, как наш, антиохийский. Он бежит от мира и вроде бы находит упокоение, погружается в себя и тем спасается, отрешаясь от вещного, но оно вновь настигает его. Наш путь, Гипа, иной. Мы живем с верой в божественное чудо и используем свой разум, чтобы поднять человека на ту высоту, на какую пожелал Господь. Мы веруем: истинное чудо — это то, что случается редко и является исключительным. В противном случае оно выходит за пределы чудесного. Единожды воплотился Господь в Иисусе Христе, дабы указать людям путь, — однажды и навсегда. Нам лишь остается жить с этим чудом и идти обозначенной Им дорогой, иначе оно потеряет смысл… Отшельник Харитон очистил твой разум от того, что не давало ему покоя, в надежде на избавление от умственной тревоги, сделав сердце светочем для постижения. В сердце, Гипа, заключен свет веры, но оно не способно к исканию, постижению и решению противоречий.

Несторий указал на окно, за которым виднелся купол церкви Святой Елены{78}, добавив при этом:

— Вглядись в великолепие этой церкви сердцем и преисполнись веры, а затем поразмысли о том, что построившая ее святая — Елена, мать императора Константина — в юности помогала разливать вино в трактирах Эдессы. Как нам следует понимать такие изменения в жизни императора и его матери, если не по аналогии с чудом Иисуса Христа? И хотя чудеса, Гипа, случаются редко, мы все-таки в них верим. А уж потом используем наш разум и сопоставляем чудесное с другими явлениями, пока не начинаем осознавать их и не приводим к согласию все парадоксы. То же и с прочими вещами: сначала мы верим, а уж затем размышляем, и вера наша укрепляется… Таков наш путь.

— Но противоречия, господин мой, по-прежнему остаются. Разум не в силах примирить их.

— Твой разум — возможно. Но после тебя придет тот, кто сумеет это сделать.

— Или противоречия отпадут сами собой, забудутся и перестанут занимать людские умы.

— Верно, Гипа, тому есть много примеров.

Я почувствовал, что сейчас самое подходящее время, чтобы задать вопрос о словах каппадокийского монаха, который своей речью заставил умолкнуть собрание, но не решался, боясь рассердить Нестория. Он же со свойственной ему проницательностью, очевидно, заметил мои колебания и ободряюще улыбнулся. Наполняя чашу настоем из горной мяты, он спросил, что меня снедает и что я хотел бы узнать. Набравшись смелости, я выпалил:

— Ты, отец мой, как никто понимаешь, что у меня внутри, и можешь прочувствовать это… Признаюсь, слова этого каппадокийского монаха смутили меня и заставили задуматься над таким противоречием: если действительно наша вера покоится на искуплении и любви, как могло произойти то, что во имя Мессии случилось в Александрии?

— Гипа, произошедшее в Александрии к вере не имеет никакого отношения… Первая кровь, пролившаяся в этом городе после окончания эпохи языческих гонений на наших единоверцев, была христианской кровью, пролитой самими христианами! Полвека назад александрийцы казнили своего епископа Георгия из-за того, что он разделял некоторые воззрения Ария. Убийство во имя веры не вызывается верой! Феофил наследовал мирскую власть, а после него ее унаследовал сын его брата Кирилл. Не нужно смешивать эти понятия, сын мой. Люди власти не являются последователями веры… Они — дети мирской жестокости, а не Божественной любви.

— Но господин мой, я встречал в александрийской церкви одного монаха, который участвовал в убийстве епископа Георгия Каппадокийского.

Нестория задело мое замечание, но и он сразил меня, когда произнес фразу, которую я часто повторял сам себе…

— Тот, кого ты встретил там, — не монах, — грустно сказал Несторий. — Монахи не участвуют в убийствах, они миролюбивые люди, как и все апостолы, святые и мученики!

Лист XII Переезд в монастырь

С появлением Нестория мое пребывание в Иерусалиме стало светлее и насыщеннее, я перестал чувствовать себя чужаком. Мы часто встречались в церкви, в моей келье, в епископской резиденции, где он остановился. Его присутствие, как солнечный свет, согревало мой внутренний мир и разгоняло печали, думать о которых я совсем перестал, а они перестали донимать меня. Но однажды, спустя дней двадцать, Несторий сообщил, что дороги в Антиохию и Эдессу стали безопасными и пришла пора возвращаться домой. Ночи напролет я переживал это известие, а в день отъезда епископа и его окружения, проснувшись пораньше, уже с первыми лучами солнца оказался у ворот резиденции. Площадь перед ней была запружена повозками, и все занимались подготовкой к отъезду. А я уже представлял, насколько унылым станет мое пребывание здесь без этих людей.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?