Мариам поспешила спросить, можно ли уже подавать десерт. Сразу после ужина все разъехались, потому что Сьюзен пора было спать (выходит, не все современные семьи отказались от жесткого режима дня). И Дэйв не предложил задержаться и помочь с мытьем посуды. Он знал, что Мариам откажется, и, по правде сказать, ему не хотелось задерживаться. Этот ужин окончательно сбил его с толку. Он мечтал поскорее попасть домой.

Когда он поблагодарил Мариам за гостеприимство, уже у самой двери, она сказала:

– Если вам и Джин-Хо что-то будет нужно, сразу мне позвоните.

– О, непременно, – ответил он.

Но он знал, что не позвонит. В жестком свете фонаря над крыльцом Мариам казалась суровой и неприступной. Она скрестила руки на груди, и эта поза показалась ему неприветливой, хотя Дэйв и понимал, что Мариам лишь защищается от холодного ночного воздуха. Ему припомнился ее слегка насмешливый вид в присутствии Битси и тот случай, когда она сказала, что американцы читают только американские книги, и другой раз, когда она заявила, что в этой стране за йогурт принимают совсем не то. Пожалуй, оно и к лучшему не видеться с ней слишком часто.

Сажая Джин-Хо в машину, он услышал, как переговариваются у своего автомобиля Сами и Зиба.

– Где мишка Сьюзен? – спросила Зиба. – Он у тебя?

А Сами:

– Должен быть на заднем сиденье. По-моему, она его в дом не брала.

От спокойной теплоты этого разговора, взаимовыручки, что складывается в многолетнем браке, Дэйва лишь сильнее прихватила тоска.

Вечером в день приезда Шу-Мэй Дэйв поехал в аэропорт на машине Битси. В машину заранее установили второе детское сиденье – малышовое, то, из которого Джин-Хо уже выросла. Джин-Хо сидела рядом с этим сиденьем в своем бустере, на ее груди красовался значок СТАРШАЯ СЕСТРА, к себе она прижимала огромную прямоугольную коробку в розовой с горошком упаковке. В этой коробке сидела зеленая плюшевая лягуха размером почти с девочку. Дэйв уговаривал выбрать игрушку поменьше, но Джин-Хо была непреклонна. «Хочу, чтобы Шу-Мэй сразу ее заметила», – уперлась она, и Дэйв уступил.

В машине Битси весь пол был усыпан скомканными салфетками, крошками печенья, деталями пластмассовых игрушек. А еще машину чуть-чуть вело влево, это надо непременно сказать Битси. Дэйв ехал медленнее обычного, пропуская любой автомобиль, который пытался его обогнать. Вечер был пасмурный, на грани дождя, не холодно, зато очень сыро – пришлось включить дворники.

Джин-Хо спрашивала, не будет ли сестренка тосковать по дому.

– Вдруг она приедет сюда и решит, что тут не так хорошо, как в Китае? – гадала она.

– Ни в коем случае. Она только оглядится по сторонам и сразу скажет: «Как здорово! Мне тут нравится!»

– Она же еще не разговаривает, деда.

– Ты права. Опять я дал маху.

Джин-Хо ненадолго притихла, равномерно стуча ногой по спинке сиденья для пассажира, – хорошо, что рядом с Дэйвом никто не сидел. Потом она сказала:

– Помнишь, мы со Сьюзен копали ход в Китай?

– Очень хорошо помню, – сказал Дэйв. – Твой отец в темноте попал ногой в эту яму и вывихнул лодыжку.

– А китайские дети, – продолжала Джин-Хо, – они копают ход до Америки?

– Никогда об этом не думал. Но вполне вероятно. Да, конечно, почему бы и нет?

– Так это же круто!

– Очень круто.

– В один прекрасный день, когда мы с подружками будем играть, они вдруг выскочат из-под земли и спросят: «Эй! Где это мы?» А я скажу: «В Балтиморе, штат Мэриленд».

– Да, очень круто, – повторил он.

Вероятно, следовало бы указать Джин-Хо на кое-какие проблемы с логистикой, но зачем? К тому же ему нравилась такая неусложненная версия мира, словно прямиком из книжки-раскраски: детки в куртках от председателя Мао и детки в джинсах каким-то образом понимают друг друга.

На парковке в аэропорту он проехал мимо «вольво» Эйба – тот как раз занимал место, а уже на пешеходном мостике Джин-Хо закричала:

– Вон Сьюзен! Я вижу Сьюзен!

Сьюзен шла впереди вместе с родителями, размахивала пакетом с покупками. Все трое обернулись и подождали Дэйва и Джин-Хо.

– Я подарю Шу-Мэй лягушку! – известила Джин-Хо. Огромная коробка заслоняла ей обзор, девочке приходилось изгибаться, чтобы разглядеть дорогу, но она отказалась доверить эту драгоценность Дэйву.

– А я подарю банное полотенце с капюшоном на голову, и губку, и желтую утку, и бутылочку специального шампуня! – ответила Сьюзен.

– Спасибо, что приехали встречать, – сказал Дэйв.

– Не могли же мы пропустить такое! – отозвалась Зиба. – Джин-Хо, что у тебя на значке написано? Так ты теперь старшая сестра?

Мариам нигде не было видно. Дэйв не знал даже, известно ли ей, когда прилетает самолет.

Внутри Дэйв распрощался с Язданами и повел Джин-Хо в терминал D. По плану они собирались ждать сразу за зоной контроля, чтобы первыми приветствовать родных. Потом они спустятся в багажный зал, и там соберутся все остальные.

Джин-Хо держалась очень серьезно и торжественно. Стояла рядом с Дэйвом, обхватив обеими руками свой подарок, и упорно вглядывалась в выходивших пассажиров, хотя рейс из Лос-Анджелеса еще даже не приземлился. Поначалу Дэйв пытался ее отвлечь, указывая на забавные сценки («Ты только подумай, люди возят с собой подушки!»), но вежливые, безучастные ответы девочки быстро его охладили. Он стоял молча, покачиваясь с пятки на носок, изучая столь разные лица – всех возрастов, всех оттенков кожи, но с одинаково ошеломленным выражением.

И вот они наконец – Брэд впереди, прокладывает путь, он весь увешан сумками, пакетами и прочим багажом, за ним Битси со свертком в розовом одеяле, прижатым к левому плечу. Вид у Битси изнуренный, но, заприметив Дэйва и Джин-Хо, она приободрилась, направилась прямо к ним. Теперь уже Брэд последовал за ней, а то чуть было не пошел не в ту сторону.

– Джин-Хо! – воскликнула Битси. – Как же мы по тебе соскучились!

Она опустилась на колени и обняла дочку. Не вставая с колен, повернула сверток в розовом одеяле так, чтобы всем стало видно личико.

У Шу-Мэй черная, ершиком, челка и сильно раскосые глаза, отчего казалось, будто она взирает на всех с насмешкой. А какой ротик – непонятно: закрыт соской.

– Шу-Мэй, это твоя старшая сестра, – сообщила малышке Битси. – Скажи: «Привет, Джин-Хо!»

Шу-Мэй сильнее втянула в себя соску, та заходила ходуном. Джин-Хо молча созерцала сестру. Дэйв с опозданием сообразил, что надо было взять камеру. Внизу у многих есть при себе камеры, но именно эту сцену следовало запечатлеть. Впрочем, смотреть тут особо не на что. Как почти все судьбоносные события, эта минута до обидного недраматична.

– Ужасный перелет, – пожаловался Брэд. – Прямо от Миссисипи сплошная турбулентность, а у Шу-Мэй при взлете и посадке закладывало уши. Все уверяли, что соска поможет, но как же она, бедная, вопила.