Я небрежно тряхнула волосами и спросила:

— Почему вы не рассказали этого раньше?

— А что оставалось делать? Сами посудите: я был в аэропорту, говорил с Ильей… Менты бы обязательно взяли меня в оборот. А у нас в фирме и так сейчас не самые лучшие времена.

Я ему верила. Ощущала чертовское разочарование, но все равно верила. Даже несмотря на то, что моя красивая теория развалилась.

— Скажите, — чуть расслабившись, произнесла я, — а что произойдет с вашей фирмой, если все совладельцы умрут?

— С фирмой? Она будет продана с торгов, а вырученные деньги получат наши родственники, — совершенно спокойно ответил Кобрович. Предположение о смерти его даже не покоробило.

Странный мужик.

Что ж, выходит, я совершенно напрасно встала в охотничью стойку, узнав, что номер машины с места преступления схож с номером «Ауди» Кобровича. Придется, значит, заняться и другими тремя владельцами «похожих» машин. А сейчас, пока такой случай представился, решила расспросить подробнее о делах фирмы «Мотор».

В итоге я отяготилась интересной информацией. Оказывается, Роман Алексеевич Лапчатый горит желанием продать фирму. Надоел ему бизнес. Но Курский был категорически против такого шага, а без согласия всех соучредителей-совладельцев такой номер провернуть нельзя. А покупатель есть, причем он предлагал высокую цену.

— А почему Курский отказался? — поинтересовалась я.

— Покупатели собирались нашу фирму переделать под что-то еще. А Илья трепетно относился к своему детищу. Поэтому и закусил удила, — просто объяснил Кобрович и озабоченно посмотрел на часы: — Таня, с вами, конечно, интересно беседовать, только мне в самом деле пора.

Мы с Кобровичем мирно распрощались, и я вышла из его машины.

* * *

Ну вот, теперь появился новый вариант — покупатели. Некая фирма «Восход». Я, разумеется, выяснила у Кобровича координаты этой фирмы и, пока Дмитрий Игоревич занимается своими делами, собралась навестить «Восход». По крайней мере посмотрю, что там и как. А к вечеру, пожалуй, вернусь сюда и послушаю, расскажет ли Кобрович Лапчатому о нашем с ним разговоре. Может быть, еще что-то интересное удастся выяснить, кто знает.

Я села в собственную машину, ощутив, как подрагивают поджилки после пережитого напряжения. Закурила, снимая последствия нервного стресса, и повела «девятку» к Набережной, где располагалась фирма «Восход». Жаль, конечно, что версия не «прокатила». В том смысле жаль, что расследование еще не удалось закончить, хотя казалось, что все складывается. Ну да не страшно, до истины я рано или поздно докопаюсь. Лучше бы, конечно, побыстрее.

А этот самый «Восход» — великолепнейшая версия, могу я сказать. Узнав, что один из соучредителей «Мотора» не желает расставаться с фирмой, а остальные двое не против продать компанию, руководители «Восхода» могли устроить убийство Курского, чтобы избавиться от препятствия в сделке.

До Набережной я добралась сравнительно быстро. Вышла из машины и обратила свой взгляд на элегантное, из стекла и металла, здание с роскошной вывеской: «Восход». Такие раскрученные фирмы обычно нелегко мирятся с неудачами, идут на многие ухищрения, чтобы добиться своей цели. Это я уже давно знала. Вот только что я сейчас здесь могу узнать, спрашивается?

Тем не менее я прошла в здание. Журналистское удостоверение, естественно, также имевшееся в моем арсенале, сыграло роль заклинания «сезам, откройся», и я получила возможность беспрепятственно бродить по широким прохладным коридорам, отделанным мрамором.

Я потолклась по «Восходу» с полчаса, пообщалась с трудягами в курилке, перекинулась парой слов с буфетчицей. К начальству решила не прорываться — пока неясно было, что именно я хочу узнать. Больше всего меня, конечно, волновало убийство, но кто стал бы тут со мной беседовать об убийстве? Я далеко не так наивна, чтобы предположить, что с первого, так сказать, захода в этот «Восход» встречу человека или группу людей, от которых услышу признание: «Да, Танечка, мы убили Курского, потому что нам не нравились его глаза, очки и черный плащ и потому что он не хотел продать нам свою фирму».

Я вообще ни разу не услышала здесь о фирме «Мотор», но, аккуратно расспросив сотрудников, поняла одну важную вещь: если «восходовцы» и решили завладеть фирмой Курского — Кобровича — Лапчатого, то только из принципа. Потому что такой раскрученной фирме, как эта, нет особой нужды покупать что-либо.

В итоге, когда я позволила себе покинуть роскошное здание, голова моя кипела от напряжения, язык распух после многочисленных бесед, а сигаретный дым, кажется, только из ушей не шел. И ни одной мысли в голове не осталось, будто они все разом покинули законное место и отправились на прогулку.

С облегчением усевшись в салон любимого автомобиля, я отправилась обратно к «Мотору». Думаю, Кобрович уже вернулся или вернется через некоторое время, а мне бы не хотелось пропустить его беседу с Лапчатым. Если таковая случится. В самом деле, очень интересно, поделится ли Кобрович с Лапчатым своими эмоциями относительно моей скромной персоны?

Я сидела в машине, потягивала купленную неподалеку минералку и улавливала звуки через наушники. Роман Алексеевич, к моему глубокому сожалению, не желал общаться с самим собой, отделываясь фразами, обращенными к секретарше. А жаль, мог бы и поделиться своими соображениями относительно собственной фирмы, «Восхода» и тому подобного. А также высказать свое отношение к смерти Курского и предположения, кто же несчастного Илью Станиславовича убил. А Кобрович еще не вернулся со своей встречи, я сразу увидела, как подъехала, что его машины на стоянке у здания не было.

Наконец мое ожидание вознаградилось — темная «Ауди» Кобровича с визгом притормозила на стоянке, от колес во все стороны полетели снежные брызги. Дмитрий Игоревич вышел из машины и стремительно, по-змеиному струясь едва не по воздуху, направился в офис.

Я с удвоенным вниманием обратилась в слух, радуясь, что услышу всю беседу, от начала до конца. И услышала.

— Ну как сделка? — после хлопка двери поинтересовался Лапчатый весело. — Все нормально?

— Иди ты! Нормально… — раздраженно откликнулся Дмитрий Игоревич. — Шутник нашелся! Ничего хорошего. Он отказался подписать контракт. Мурыжил нас столько, а теперь — в кусты! — В голосе Кобровича сквозило невероятное раздражение.

В самом деле, сегодня не его день. Сначала я прицепилась, как банный лист к одному месту, и обвинила мужика в убийстве совладельца фирмы. Причем, помнится, с такой уверенностью убеждала, что именно он убил!.. Теперь вот контракт не подписан. Да, есть из-за чего огорчаться Кобровичу.

— Ну правильно, я примерно этого и ожидал, — тоном мага-прорицателя или Кассандры откликнулся Лапчатый. — А чего ты хотел? Сначала эта идиотская авария, потом Курского грохнули. Ни один нормальный человек не будет иметь дел с такой «катаклизменной» фирмой.

Ого, по-моему, господину Лапчатому надо было идти в филологи, а не в бизнесмены. Слово-то какое «красивое» придумал — «катаклизменная». С ума сойти!