– Что ты там увидел? – заинтересовался у Герстона следопыт, но вместо ответа получил лишь очередную гримасу ненависти перед своими глазами, а также невнятное шипение и кашель, донёсшиеся со стороны его заложника, когда капитан, резко развернувшись, снова ухватил себя за горло и указал на него пальцем, открыв рот.

– Не волнуйся – тебе ещё дорогу мне показывать, поэтому, на, вот, держи, – прояснил ситуацию Гортер, немного покопавшись и вскоре вынув из кармана куски мятой бумаги, которые на поверку оказались последними капитанскими отчётами, взятыми из его кабинета, а ещё заточенный письменный уголёк. После этого следопыт пришлёпнул лошадь по крупу и дёрнул поводья, но пока они выезжали за забор, Герстон успел накатать своему похитителю сразу несколько вопросов. И как только Гортер выехал на дорогу, капитан сразу же передал бумаги обратно.

– Ну у тебя и завитки-и, – протянул следопыт, мельком увидев в полумраке его давно устоявшийся господский почерк. – Так ровно всё, красиво. Но ты лучше мне рукой махни, куда сейчас: направо или налево.

Тогда рассерженный жест капитана тотчас указал следопыту налево, но на этот раз Гортер не стал уже спешить и немного притормозил лошадь.

– Э-э, не юли! – пригрозил Герстону следопыт. – Я тут уже проходил днём и точно знаю, что эта дорога не ведёт к воротам. Ещё раз попытаешься меня запутать, и мне придётся начать отрезать у тебя пальцы. Так, куда?

Услышав последнюю фразу, капитан посмотрел на Гортера каким-то диким взглядом, но тут же смирился и махнул направо.

– Вот то-то, – нравоучительно ответил ему следопыт и дернул поводья вправо.

«Зачем ты всё это делаешь?» – попытался выведать у него хоть какую-то информацию Герстон на бумаге, втайне надеясь, что этот вопрос в достаточной мере отвлечёт следопыта и даст Коско больше времени на обнаружение их следов.

– Зачем? – понуро переспросил его Гортер, всмотревшись в протянутую ему записку с выведенными на ней изящными буквами вопросом. – А затем, что вы никак не можете оставить меня в покое. Там, в замке, ваш чёртов глашатай объявил всех нас «подчинёнными контракту», дескать, только так или тюрьма. А потом стал говорить нам, что мы все будем свободны на следующий день, как только закончится обязательная процедура досмотра личных вещей. Так какая же это свобода? Вы, городские, слишком мало знаете о подобных вещах и стремитесь наложить лапу на каждого, кто не вписывается в ваш мировой порядок и понятия.

«Но если бы ты не хотел, то мог бы отказаться с самого начала!» – непонимающе продолжил строчить ему Герстон новую записку. – «Ведь, насколько мне известно, никто тебя не заставлял!»

– А мне плевать! – остановил вдруг карету следопыт, прочитав его утверждения, и схватил капитана за форму свободной рукой. – Если мне говорят: в чём я свободен, а в чём нет, то я просто ухожу. Но если мне при этом ещё и заграждают путь, размахивая перед лицом какой-то вшивой бумажкой или вашими городскими порядками так же, как сейчас делаешь это ты, то я имею полное право всадить в этих наглецов по стреле. И ни одна тварь, кроме человека, не посмеет меня за это осуждать.

«Но это же полнейшее варварство! Это прошлый век! Беззаконие! Есть же суды, в конце концов!» – запротестовал в своих записях Герстон, после того как его буйный сосед немного успокоился. И снова протянул ему их, на этот раз куда более опасливо.

– Нет, капитан, это выживание – закон куда более совершенный и древний, чем все ваши законы вместе взятые. А знаешь почему? Потому что это закон природы. И ни один человек не может наложить на него свою лапу, объявив его правильным или неправильным, – мрачно, но очень жёстко объявил Гортер, заставив капитана ужаснуться его холодному животному лику, мигом пробравшего того своей бесчеловечной сущностью аж до самых костей.

После этого следопыт снова погнал лошадь вперёд, но Герстон больше не смел беспокоить его своими вопросами, понимая, что его похититель не сильно отличался от тех маньяков и помешанных, с которыми капитану изредка приходилось иметь дело на страницах отчётов. И всё же что-то в этом человеке было не так.

По каким-то причинам он был настолько далёк от уклада современной жизни, что его иллюзорные представления о государственных законах казались Герстону до наивности смешными. Но в то же время и опасными, ведь если такой человек сможет переманить на свою сторону других доверчивых идеалистов, то очень скоро в землях Сентуса появится ещё одна банда грабителей и убийц, которая станет куда опаснее, чем отлучённые. К счастью, капитан не сильно верил в такой сценарий, ведь этот человек являлся настоящим одиночкой. И хотя его навыки вынуждали капитана отдать этому преступнику должное – его конец оставался лишь вопросом времени.

Между тем на вечерних улицах города стало появляться всё больше и больше других карет и случайных прохожих. По мере того как Гортер уводил экипаж в объезд центральной площади, их путь очень часто пролегал сквозь жилые кварталы, фабричные площадки и отмеченные большим количеством патрулей огороженные парки. Однако, следуя точным указаниям Герстона, следопыт настороженно проезжал их, а каждый патрульный то и дело отдавал им честь. Что же касалось самой дороги, то здесь ситуация и вовсе становилась безропотно-идиотской. Стоило только угнанной карете городской стражи показаться из-за угла, как все извозчики тут же придерживали своих лошадей и словно по команде становились друг за другом в линейку, чтобы, изображая спокойное движение, проводить глазами сидевших на её козлах «офицеров». После чего страшно недовольные снова подгоняли своих животных и давали настоящего стрекача, особенно те, кто управлял впереди себя целыми тройками и четвёрками. «Тоже мне, – размышлял про себя Гортер, пока капитан, сидевший сбоку от него, недовольно разглядывал округу, рисуя на бумаге очередную схему проезда. – Воображалы городские. Мало вам глупых правил от короля, так вы ещё и свои придумываете! Видать, чтобы жилось интереснее…»

– На! – коротко хрипнул ему Герстон, окликнув задумавшегося следопыта, хотя тот ни на секунду не упускал его из своего поля зрения.

– Ну вот, другое дело, – подтвердил Гортер, рассмотрев его последние загогулины, указывающие путь к воротам. И заодно как следует подвернул под свою ногу полы капитанской формы, не дававшие тому сорваться с места и спрыгнуть на дорогу. – А теперь посмотрим, как там действует моё средство: ну-ка, скажи ещё чего-нибудь, да подлиннее!

– Да пшёл ты, *кх-р*, *кхм* – вполголоса прошипел тогда капитан и снова закашлялся.

– Ха, вот видишь – отходит со временем, – подтвердил Герстону слегка приободрённым тоном следопыт и повертел перед глазами нарисованной им картой. – Не пойму, здесь налево, а дальше, значит…

– Стойте! – заорал вдруг чей-то взбалмошный голос, заставивший Гортера тут же отвлечься и взглянуть на дорогу. Где им навстречу выбежал какой-то человек в изношенном, грязном тряпье.

– Стойте, умоляю! Стойте!

Его действия оказались настолько неловкими, что следопыт сразу же решил натянуть поводья, так как в противном случае этот человек просто не успел бы отпрыгнуть в сторону. Но вместо того, чтобы проскочить дальше, встреченный ими странный прохожий решил просто лечь под копыта лошадям, и это не позволило Гортеру продолжить движение.