– А-а, – кивнул Макс. – Я просто пошутил, а Сычов этого не понял.

– Как ты пошутил?

– Да какая разница? Ты лучше стань у двери, а я полез ставить «жучок»…

– Что значит – какая разница? – не выдержал Дуб. – Я хочу наконец знать, что в этом чертовом Охтинске происходит! А ты от меня все скрываешь!

– Да не ори ты, Дуб! Я от тебя ничего не скрываю! Сейчас поставлю «жучок» и все расскажу. А хочешь, поупражняйся сам, а я постою на стреме.

– Спасибо, – покосился Олег на темные окна третьего этажа. – Я сегодня уже наупражнялся… А как ты собираешься его ставить? Там же сигнализация.

– Сигнализацию, Дуб, я закоротил. Если знать что к чему, это минутное дело. Так что не боись, все будет тип-топ. Разве Сычов заметил, что на окне открыт шпингалет, но это вряд ли, сегодня ему было не до шпингалетов…

– Вот и все, – хмыкнул Макс, осторожно спрыгнув с водосточной трубы. – Теперь можно и покурить…

Усевшись в беседке рядом с Дубом, Макс прикурил сигарету и хотел было обнять Олега за плечо. Однако Дуб тут же подался в сторону и крепко сжал запястье Макса.

– Этот номер у тебя больше не пройдет! Ясно?

– Какой номер? Ты о чем? – искренне удивился Макс.

– Я о сонной артерии.

– А-а, – хмыкнул Макс. – Я уже и забыл… Извини, Олег, но тогда на объяснялки с тобой у меня просто не было времени.

– А сейчас?

– А сейчас – навалом.

– Ну так рассказывай!

– Что именно?

– Все с самого начала! Я хочу знать все!

– Ну, положим, – хмыкнул Макс, – всего я не знаю и сам, но попробую… В общем, как сказал мне сегодня один знакомый, теперь покойник, все началось с того, что он занял крупную сумму денег…

– И как зовут, то есть звали, этого твоего знакомого?

– Ульяном. Это местный барыга, занимавшийся, как ты сам понимаешь, сбытом наркотиков…

– Я знаю, – кивнул Олег. – Алина мне о нем рассказала.

– Даже так? – хмыкнул Макс. – Ну что же, тем лучше, тогда я сразу перехожу к делу. Не так давно Ульяну подвернулась по дешевке довольно крупная партия наркотиков. Просили за нее десять штук баксов. Таких денег у Ульяна не было, и он одолжил их у Степана.

– У кого у кого?

– У Степана. Это местный авторитет и, как сказал мне сегодня другой знакомый, тоже, кстати, покойник, – большая сука. Дела у Степана в последнее время шли неважно. Сычов и прокурор начисто «оттерли» его от комбината, и Степану все время приходилось изыскивать новые способы заработка. Короче, денег-то Ульяну он одолжил, но его «быки» смогли «наркоту» у Ульяна изъять.

– Как изъять?

– Да очень просто. Проследили за ним и почти всю партию из тайника «подломили». Ульян о том, что это работа Степана, естественно, не знал. А тот вскоре как ни в чем не бывало стал требовать свои деньги. Денег у Ульяна, конечно, не оказалось, и Степан поставил его «на счетчик».

– А при чем тут «дипломат»?

– Подожди, сейчас поймешь, это была только первая серия. Параллельно со всем этим небезызвестная тебе сестра Алины Вероника заложила свою квартиру и все полученные деньги «пустила» себе в вену. Это серия вторая.

– А третья?

– А третья серия, Олег, самая непонятная. Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что, пока Вероника с Ульяном в разных качествах «выступали» по наркотикам, один охтинский чудак упорно трудился над каким-то открытием…

– Ты имеешь в виду Гиндина?

– Алина тебе и о нем рассказала?

– Да.

– А вы с ней не теряли зря времени, а, Дуб? – ухмыльнулся Макс.

– Заткнись, это не твое дело!

– Согласен, – кивнул Макс. – Короче, Гиндин оказался не простым чудаком, а гениальным. И свое открытие он в конце концов сделал. И тут начинается самое интересное. Вероника, «спустившая» все квартирные деньги, в «ломке» прибегает к Гиндину. Он говорит, что ничем помочь ей не может. Тут ему вдруг звонят, причем на «комбинатовский» сотовый, которого у него отродясь не было. Звонок явно важный, потому что Гиндин тут же уходит на кухню и закрывается там. Вероника этому только рада и сразу начинает шарить по карманам Гиндина в надежде найти деньги или что-либо ценное, что можно «толкнуть». Чтобы он ее не застукал, она поневоле прислушивается к его голосу, хотя и не вникает в сам разговор. Поначалу Гиндин говорит тихо, но в конце пару раз срывается на крик. Благодаря этому Вероника вовремя успевает занять прежнее место и Гиндин не догадывается, что она рылась в его карманах. Но «нарыла» Вероника всего каких-то тридцать рублей. На «дозу» этого мало, и она продолжает клянчить деньги. И тут нищий Гиндин вдруг говорит ей, что на наркотики денег не даст, но хоть завтра сможет устроить ее на лечение в самую лучшую частную клинику. Веронике, естественно, не до лечения, она посылает Гиндина подальше и бежит к Алине. И только по дороге в ее затуманенном мозгу возникают кое-какие подозрения. Однако главное для нее – побыстрее уколоться, и она пытается «вымутить» деньги у сестры. Когда же это ей не удается, она в горячке кое о чем проговаривается и бежит к Ульяну.

– К Ульяну?

– Да. У Ульяна она просит уже наркотики, обещая рассчитаться на следующий день, потому что ее Гиндин якобы должен сказочно разбогатеть. Ульян, естественно, смеется и посылает ее. Тогда Вероника рассказывает ему о подслушанном разговоре. Ульян вдруг понимает, что она не врет. А если и врет, то только о сумме, но все равно речь идет об очень больших деньгах. Сперва он решает вколоть Веронике смертельную дозу наркотика, а потом ограбить Гиндина. Однако Ульян обычный барыга и трус, а тут дело идет о двойном убийстве. Немного поколебавшись, он отказывается от этой идеи и звонит Степану. Суть его предложения состоит в том, что он дает Степану «наколку» на грандиозное дело, а тот за это списывает Ульяну долг с процентами. Степан отнесся к предложению Ульяна с недоверием, но все же согласился встретиться в укромном месте. По ходу встречи он выпытал у привезенной Ульяном Вероники все подробности и убедился, что «наколка» действительно грандиозная.

– А что он у нее выпытывал?

– Обрывки разговора, который она подслушала в квартире Гиндина.

Веронике дали наконец уколоться, мозги ее прояснились, и вспомнила она немало. Во-первых, в самом начале разговора Гиндин назвал имя-отчество генерального директора комбината. То есть звонил Гиндину он лично. Во-вторых, судя по репликам Гиндина, генеральный директор сообщил ему, что завтра кто-то приедет. Гиндин этому страшно обрадовался. Он заверил генерального директора, что у приехавшего глаза на лоб полезут и челюсть отвиснет, когда он увидит, что удалось сделать Гиндину. В самом конце они заговорили о деньгах. Тут у них и возник спор. Гиндин крикнул, что это грабеж, потому что его двадцать процентов никак не могут быть меньше четырехсот тысяч, он якобы смотрел цены в Интернете…