– Во что мы вляпались, Борька, а? – спросил Евгений, не поднимая глаз. Он вертел в руках винтовку, явно не намереваясь с ней расставаться.

– Мне кажется, нас хотели убить, – флегматично ответил Круглов, продолжая озираться.

– Я не об этом.

Закинув снайперку за спину, Женька ткнул пальцем в сторону ничком лежащего стрелка, и только тут Борис заметил странный цвет крови, расползающейся под неподвижным телом. Носком ноги он перевернул убитого на спину.

Нормальное человеческое лицо, лет двадцати пяти. Мужчина. Европеец. Волос не видно, все прикрыто белым маскхалатом. Если смотреть анфас, он кажется совершенно целым. Женька стрелял в затылок, скорее чисто механически, чем допуская наличие бронежилета. В любом случае это стоило проверить… как и содержимое их карманов. Предстояла неприятная работа, и очень жаль, что стрелки уже ничего не смогут рассказать. Остается только надеяться, что удастся хоть немного узнать полезного, изучив их трупы. Мрачно взглянув на шатающегося Женьку, Борис вздохнул – самая противная часть работы достанется, похоже, ему одному.

– Что у тебя с лицом? Ранен?

– Не-а, просто неудачно мордой в наст упал. Серьезных ран нет, одна пустяковая царапина на ноге, вторая, чуть посерьезнее – пуля вдоль ребра скользнула. Мясо сорвала, но ребро цело. В общем, жить буду.

– Сиди здесь и обозревай окрестности.

Повесив винтовку на плечо, он двинулся за телом снайпера, павшего первым.

Осмотр трех тел ничего не прояснил, напротив, поставил только ряд новых вопросов, ни на один из которых не было ответа.

Все трое были на одно лицо – не просто похожи, даже не настолько, насколько бывают похожи близнецы. Они были просто одинаковы, как… копии. У одного на щеке была короткая царапина – вот и все отличие. Да и царапина – свежая, то ли ветка хлестнула, то ли еще что. В любом случае это нельзя было назвать отличием.

Не было и того, что в официальных протоколах называют «особыми приметами». Борис, не поленившись и стараясь не морщиться от брезгливости, раздел всех троих. После короткого обсуждения было однозначно решено, что, если милиции надо, пусть эти тела она находит сама. И сама потом пусть разбирается, кто есть кто и кто кого. У милиции работа такая, а «ареновцам» было совершенно не с руки привлекать к себе внимание – да и потом, особенности русского судопроизводства таковы, что посадят за милую душу, и не докажешь ведь, что тут даже превышения пределов самообороны не было и в помине. Какое уж тут превышение – их явно намеревались замочить.

В общем, было решено молчать. Поэтому с трупами можно было особо не стесняться.

Только зря это было все – ни родинок, ни шрамов, ни татуировок. Совершенно одинаковые тела, к тому же какие-то… очень правильные, что ли. Именно таким должно быть среднестатистическое тело мужчины. В меру мускулистое, без лишнего жира, пропорциональное…

– Интересно, – задумчиво заметил Женька, – а ведь у них борода не растет.

И действительно, при ближайшем рассмотрении было ясно, что щетины у всех троих не наблюдается в принципе. Каковым бы чистым ни было бритье, всегда остается хоть что-то. А тут было такое впечатление, что волосы с подбородка либо были удалены напрочь, путем депиляции, либо отсутствовали там изначально. Короткие черные волосы, подстриженные совершенно на один манер. Если бы не разный характер ранений, то сейчас, когда эти трое лежали ровным рядком на снегу, сложно было бы догадаться, кто стал первым, а кто – последним.

– Клоны… – прошептал Женька. – Зуб даю, клоны. Самые что ни на есть.

– Ты гонишь, – криво усмехнулся Борис. – Бред.

– Да ты что, телик не смотришь? Вон, постоянно показывают про клонирование. Это уже даже не фантастика. Просто кто-то, видимо, начал гораздо раньше.

– Женька, я не спорю, что клонирование уже давно перестало быть фантастикой. Я говорю о другом. Даже если клоны выходят из банки, или в чем их там делают, совершенно одинаковыми, – здраво заметил Борис, который гораздо меньше читал фантастику и гораздо больше внимания уделял вещам более серьезным, – то со временем у них будут накапливаться индивидуальные различия. Хотя бы незначительные. У этой троицы различий нет в принципе. И потом, кровь эта… я понимаю, что она красная, но поверь, я достаточно насмотрелся на эту жидкость. Это не… это не наша кровь. Не человеческая.

– Кто из нас более склонен к фантастике? – хмыкнул Малой.

– Сама наша Арена будет фантастичней любой самой навороченной фантастики, хотя бы потому, что она – реальность. И эта троица – реальность.

– И ты хочешь сказать, что они… оттуда? – Женька глазами указал на небо. – И что им надо в российском лесу, зимой, да еще со снайперскими винтовками? С нашими, кстати. Если уж они оттуда, то рациональнее было явиться с соответствующей техникой, не так ли? Посредственная снайперская винтовка, без автоматики… несерьезно все это.

– Не такая уж и посредственная…

– Суть не в том. Что им здесь надо?

– По-моему, это очевидно, – сделал невинное лицо Борис. – Им были нужны мы. Желательно в охлажденном виде. Видимо, мы конкретно кому-то мешаем.

Малой взял свой – теперь уже свой – винтарь и принялся разбираться в процедуре смены обоймы. Процесс оказался простым и проблем не вызвал. Тем более что в карманах у каждого из стрелков было по паре запасных. Кстати, более там не было почти ничего, даже носовых платков – а все то, что было, сейчас лежало на заботливо расстеленном прямо на снегу спальнике Бориса – была у него такая привычка, хотя до избушки всего километров с десяток, ну, может, чуть больше, он никогда не отправлялся в лес без соответствующего рюкзачка, где и харчишки кое-какие имелись, и спальник на гагачьем пуху, и сухой спирт… и не сухой, кстати, тоже.

Нож складной швейцарский Victorinox, три. Обойма от снайперской винтовки СВ-99, нестандартная – на 10 патронов, шесть. Телефон сотовый, три. Все.

Вернее, насчет сотового телефона они могли и заблуждаться. Да что там, наверняка заблуждались – черт его знает, что это были за приборчики. Похожи они на привычные телефончики, похожи… а вот обозначения на кнопках совсем другие, незнакомые… в общем, непонятный прибор неясного назначения. И не возникало никакого желания трогать эти кнопки. Кто их знает, этих одинаковых мальчиков с оранжевой кровью. А ну как это гранаты. Или маяки… и еще неизвестно, что хуже.

Комбинезоны белые, три. Борис задумчиво вертел в руках мягкую, казавшуюся безразмерной вещь, что-то напряженно выискивая. Затем столь же тщательно осмотрел вторую. Третью. Потом вдруг снова перебрался к покойничкам и принялся осматривать их с преувеличенной внимательностью. Наконец нашел то, что искал. Усмехнулся.

– Колись, что ты там надыбал? – поинтересовался Евгений, уже влюбленно осматривая оружие, поглаживая приклад. Винтовка и в самом деле была элегантной, она просто-таки просилась в руки. И вообще, конструкция выглядела продуманной, аккуратные сошки, оптика… а то, что без автоматики, так у каждого оружия свое назначение. – Борис, ты с такой цацкой дело имел?