– Я хорошо тебя понимаю. – сочувственно заметила Корделия, почувствовав, какой усталый у ее подруги голос.

Вернувшись в школу, женщины записали всю информацию, которую им удалось собрать. Как они и предполагали, свидетельства очевидцев тянули их в прямо противоположные стороны. И ни единого доказательства того, что Пэдди не могла совершить это убийство. Линдсей позвонила Памеле Овертон и спросила, не мог ли Джеймс Картрайт иметь запасной набор ключей. Директриса пообещала это выяснить и перезвонить, как только узнает что-нибудь определенное. Линдсей с сосредоточенным видом металась взад-вперед по гостиной.

– Господи. – пробормотала она. – меня все время не отпускает ощущение того, что где-то в моем подсознании прячется ключик к разгадке, я что-то видела или слышала, вот только никак не могу припомнить, что именно. В голове сплошной туман. Но точно знаю, что это был какой-то пустяк, оставивший в памяти смутный след. И я знаю, что этот вроде бы пустяк помог бы нам сдвинуться с мертвой точки. Господи, как же мне нужно это вспомнить. – Журналистка в отчаянии всплеснула руками. – Ну какая же я идиотка! – сердито воскликнула она.

– Расслабься, – успокаивала ее Корделия. – Постарайся не думать об этом и, возможно, в самый неожиданный момент этот твой ключик всплывет в памяти, когда ты будешь занята совершенно другим делом.

– Да я пыталась уже расслабиться, – с досадой выговорила Линдсей. – Ничего не помогает! А у тебя нет знакомого гипнотизера? – с надеждой спросила она. И добавила с улыбкой: – При чем хорошего? Ну да ладно, нам все равно некогда сидеть сложа руки. Может, попробуем чего-нибудь добиться от Кэролайн Баррингтон или Сары Картрайт? Уже почти четыре часа, значит, уроки заканчиваются.

– Думаю, начать следует с Кэролайн. – со вздохом промолвила Корделия. – Возможно, ей известно что-то такое, что поможет нам «расколоть» Сару Картрайт.

– Что ж, пусть будет Кэролайн, но сначала мне надо подкрепиться огромной дозой кофе, – простонала Линдсей. – Девочка она, по-моему, добрая, но все время трещит как трещотка. Да, надо собраться с силами, прежде чем задать ей жару, иначе она сама так нас достанет, что мы только будем кряхтеть и вытирать пот. – С этими словами Линдсей встала, намереваясь отбыть в кухню.

Но не успела она сделать и шага, как заверещал телефон. Корделия подбежала к столу и сняла трубку.

– Слушаю! Комната мисс Кэллеген… Да, совершенно верно… М-м-м… пока ни шатко ни валко, хотя мы достигли некоторого прог… Нет-нет, пока нет… Нет, мы вообще еще не связывались с полицией… М-м-м… Нет, этого я пока сказать не могу… Что ж, если вы настаиваете, мы приложим все усилия… да, половина пятого нас устроит… Да, Линдсей об этом известно… До встречи. – Повесив трубку, Корделия пробормотала: – Ох, дьявольщина! Это Джиллиан. Хочет встретиться с нами в понедельник – узнать, как продвигается наше расследование. Похоже, полиция настаивает на скорейшем рассмотрении дела, и Джиллиан хочет иметь на руках все возможные аргументы, которые смогут разрушить их версию. Так что теперь еще и время против нас.

Линдсей Гордон застонала.

– Что ж, значит, дорога каждая минута. Придется отложить кофе и разыскать эту болтушку Баррингтон. Как знать, может, она подскажет нам ответы на все загадки этого головоломного дела.

– Будь ты Эркюлем Пуаро, она бы все выложила как на блюдечке.

– Ну да, вот только если бы я была Эркюлем Пуаро, ты бы не полюбила меня, правда?

В Лонгноре царила какая-то зловещая тишина. Комната Кэролайн была расположена на верхнем этаже. Корделия постучала. На ее стук никто не ответил, тогда она отворила дверь и вошла. Они с Линдсей заранее договорились, что если Кэролайн не окажется на месте, они все равно ее дождутся. Линдсей приблизилась к окну и прислонилась к батарее отопления, расположенной под широким подоконником. Корделия уселась на стул с прямой высокой спинкой и положила ноги на корзинку для мусора. Обе осматривали комнату с таким видом, будто оказались здесь впервые; Линдсей озиралась вокруг, с удивлением обнаружив много такого, на что не обратила ни малейшего внимания, хотя провела здесь пару ночей.

Мебель здесь была казенной: кровать, стол, стул, гардероб, буфет и комод. Однако по всему прочему можно было сразу понять, что за личность тут обитает. На стенах висели портрет Ленина, большая фотография Вирджинии Вульф и плакат, призывающий принять участие в ралли, организованном женщинами-борцами за мир Гринем-Коммон. На книжных полках лежало всего несколько учебников, а остальное место занимали десятки научных и научно-популярныхкниг: политика, социология, феминизм, вот чтозанимало эту девочку. На письменном столе творилось что-то невообразимое, но внимание сразу привлекали три вещи: настольный календарь сфотографиями парусников и два фото в рамках. Взгляды обеих женщин, как по команде, устремились на фотографии. Корделия взяла их в руки. На одной из них был запечатлен семейный портрет: Энтони Баррингтон, его бывшая жена и их потомство. Кэролайн стояла между родителями, а ее брат и сестра сидели перед ними на диване.

На другой фотографии они узнали того же мужчину – он стоял на заснеженном пике горы и озорно улыбался. На нем было альпинистское снаряжение – старый, в пятнах, комбинезон, тяжелые ботинки, смотанные бухтами веревки и маленький рюкзак. Худощавое загорелое лицо, морщинки вокруг глаз… Его брови чуть приподнимались у переносицы, придавая его лицу ироничное выражение. Прочие черты были ничем не примечательны. Однако глаза и брови выдавали в нем веселого, компанейского человека. Можно было не сомневаться, что Кэролайн была того же мнения.

Пока Корделия внимательно рассматривала фотографии, дверь в комнату распахнулась, и в нее влетела Кэролайн, крича кому-то через плечо:

– Только не сегодня, а то у меня слишком много дел!

Корделия вздрогнула и едва не выронила фотоснимки, вскочив со стула. Линдсей резко выпрямилась.

– Боже правый. – воскликнула девушка, – убийство и грабе. – и все в одну неделю! Нет, скажу я вам, это уж слишком.

Линдсей невольно широко улыбнулась.

– Нет-нет, не беспокойся. – поспешила оправдаться она. – Нам обязательно надо было встретиться с тобой, а дверь оказалась открытой. Клянусь, что мы не читали твои письма и не рылись в комоде и шкафу.

– Да мне это и в голову не пришло. – Кэролайн пожала, плечами. – Даже если бы и рылись,все равно не нашли бы ничего интересного. Я просто не ожидала увидеть двух суперсыщиц в своем скромном жилище. – Кэролайн бросила сумку и упала на кровать.

– Я смотрю, что старый добрый беспроволочный телеграф работает в Дербишир-Хаусе по-прежнему без перебоев, совсем как в дни моей юности, – прокомментировала Корделия.

– Господи, конечно же, всем известно, зачем вы сюда приехали. – усмехнулась Кэролайн. – Ее величество объявили об этом на общем собрании. Думаю, вы хотите порасспросить меня об этой чертовке. Да-а, прямо скажем, личностью она была неординарной! Мало того, что донимала всех при жизни, так и еще и после смерти людям покою не дает. Честно говоря, того, кто положил конец всем ее фокусам, стоило бы наградить, а не наказывать. Наверняка вы уже слышали от кого-то подобное мнение, угадала? А в полиции они совсем сбрендили – арестовать нашего Босса, некоторые, прямо скажем, не самые умные люди твердят, что это не просто убийство, а в некотором роде месть… Но она же не такой человек, можети мне поверить.