— Понимаю, — сказала Джейн. Она не могла не чувствовать себя уязвленной и униженной, хотя и сама предполагала, что за навязчивым вниманием мистера Джиллендера кроется нечто подобное.

— Не позволяй этой чепухе беспокоить тебя, дорогая, — приветливо сказал полковник. — Не сомневаюсь, что у тебя будут другие поклонники, более достойные, и если тебе сделает предложение тот, кто оценит тебя по достоинству, надеюсь, у тебя хватит здравомыслия принять его.

— Конечно, сэр. Я хотела сказать, если я полюблю его. — Полковник нахмурился, а Джейн продолжила: — И если Рейчел тоже счастливо устроит свою жизнь. Я не стану обузой для вас. Я уже предлагала поискать место…

— Нет, нет и еще раз нет, пока еще не время, — быстро ответил полковник. — Пусть Рейчел сначала найдет жениха… когда это еще будет…

— Но, сэр, вы должны знать кое-что еще. — И она рассказала ему слух о богатом наследстве миссис Фицрой.

Как она и предполагала, полковник был возмущен и расстроен.

— Это так похоже на мою тещу — пустить такой слух, и главное, в нем ни слова правды! — сказал он. — Интересно, слух о приданом тоже исходит от нее?

— К счастью, сама Рейчел ничего не знает; и, я думаю, лучше ей и дальше оставаться в неведении; это разрушит ее уверенность, которую она только начала приобретать, — сказала Джейн, используя всю свою силу убеждения. Она видела, что первым побуждением полковника было призвать всех женщин к себе и устроить им грандиозный разнос.

— Очень хорошо, нет, то есть ничего хорошего в этом нет, я хотел сказать, что ты права, — мрачно сообщил он. — Возможно, нам следует покинуть Уэймут…

— О, сэр, но здесь Рейчел так хорошо, и потом мы вряд ли можем покинуть миссис Диксон именно сейчас, когда бедному мистеру Сэму так плохо.

— Ах, эта коварная Шарлотта, — пробормотал полковник, — все неприятности от нее. И я слышал от капитана Кертиса историю о том, что Шарлотта и ее брат якобы замешаны в контрабанде французских кружев.

А почему бы и нет, подумала Джейн. В этом нет ничего невероятного. Но если Шарлотте удастся поймать в свои сети лорда Осберта, возможно, у нее больше не будет необходимости в контрабандных кружевах?

Полковник Кэмпбелл продолжал высказывать недовольство:

— А что это за планы, о которых я слышал от Роберта? Об аренде судна и прогулке по морю в Лайм? Мне это не нравится.

С этим Джейн не могла не согласиться. Она заверила полковника, что ни она, ни Рейчел не заинтересовались этой поездкой и вовсе не собираются в ней участвовать. Полковник, не столкнувшись с сопротивлением, похоже, слегка растерялся и неожиданно решил, что, возможно, ничего плохого в этом нет, конечно, если с молодыми людьми на борту будут умудренные опытом старшие.

— Миссис Консетт сильно страдает от морской болезни, а миссис Диксон, естественно, не оставит больного сына. Миссис Селси и слышать не хочет о морских прогулках, так что только если вы или миссис Кэмпбелл…

— Посмотрим… посмотрим…

В течение следующей недели никакие развлекательные мероприятия друзьями Диксонов даже не рассматривались; Сэм находился в тяжелом состоянии, и никто из тех, кому он был дорог, не желал принимать участия в подобных затеях. Но наконец появилось сообщение о том, что он в безопасности, и если некоторые симптомы, оставшиеся после прекращения лихорадки, вселяли в доктора глубокие опасения относительно исхода, он не считал необходимым немедленно сообщить о них матери и брату.

— Он может сидеть; он съел немного жидкой овсяной каши, — со слезами на глазах рассказывала миссис Диксон Рейчел. — Я счастливейшая женщина в Дорсете! Конечно, Мэтт должен отправиться с вами на морскую прогулку — она, безусловно, пойдет ему на пользу. Он был такой чудесной, такой терпеливой сиделкой для брата. Ни одна женщина не могла проявить больше любви и терпения. Он заслуживает небольшого отдыха и веселой компании. Кто, если не он? Но, Рейчел, моя дорогая девочка, я хочу попросить тебя об одолжении. — Рейчел, Джейн и миссис Кэмпбелл приехали на Тринити-роуд, и миссис Диксон ненадолго покинула комнату больного, чтобы принять их. — Сэм все время думал о тебе, постоянно говорил о тебе во время болезни. Твое имя постоянно было у него на устах. Не согласишься ли ты сделать ему — и мне — величайшее одолжение и подняться к нему на несколько минут? Он будет очень этому рад. Доктор сказал, что опасности заражения нет никакой.

— Конечно, мэм! Я буду счастлива! Дорогой Сэм! Не верю, что он думал обо мне больше, чем мы все думали о нем, беспокоились, желали скорейшего выздоровления.

Она удалилась вместе с миссис Диксон, довольно долго отсутствовала и вернулась с глазами, полными слез.

— О, Джейн! О, мама! — расплакалась она, когда они отошли от дома Диксонов. — Он такой худой — почти прозрачный! И совершенно ужасно бледный! О, когда я думаю о Шарлотте, я желаю ей как можно скорее оказаться на морском дне.

Миссис Кэмпбелл вздохнула, но не стала говорить, что бездумное поведение и эгоизм Шарлотты почти наверняка лишь ускорили процессы, которые и без ее вмешательства рано или поздно произошли бы.

— Моя дорогая, ты должна находить утешение в том, что твой визит, безусловно, доставил Сэму удовольствие. Миссис Диксон сказала мне, что у него даже румянец появился. Думаю, тебе стоит зайти к нему опять, раз это так благотворно на него действует.

— Конечно! Я буду ходить к нему каждый день, если только его мама позволит.

Но полковник Кэмпбелл не очень благосклонно отнесся к перспективе таких визитов.

— Какой в них смысл? — спросил он, оставшись наедине с женой. — Врач сказал Кертису, что бедный малый медленно, но верно угасает. Представляешь, каким страшным ударом для Рейчел станет его уход.

— Джеймс, ты не можешь быть настолько бессердечным! Рейчел с детства любит этих мальчиков.

Леди Селси высказала неодобрение поведением Рейчел в беседе с матерью.

— Надо же! Сидеть у постели больного молодого человека! Вот уж странное желание. Слава Богу, что у моей дорогой Шарлотты не возникает мысли совершать такие неподобающие леди поступки.

На что миссис Фицрой ответила:

— Твоей Шарлотте, моя дорогая Софи, лучше проявлять больше осмотрительности, если она хочет заарканить Уинчема. Эти Уинчемы и Помфреты слишком уж чопорны, нетерпимы в вопросах морали; если появится слух о… перевозке грузов или о страсти Роберта к игре, этого малого как ветром сдует, помяни мое слово.

— Ерунда, мама! Он, считай, у нее в кармане; вчера весь день он прогуливался с ней и три раза приглашал танцевать в зале приемов.

— Надеюсь, она не приняла приглашения? — Это было сказано с блеском в глазах.

— Боже мой, конечно, нет! Шарлотта знает правила игры, — спокойно ответила леди Селси.

Полковник Кэмпбелл в конце концов дал согласие на водную прогулку и даже объявил о своем намерении лично в ней участвовать, «чтобы молодые люди вели себя разумно и не совершали никаких глупостей». Как бы племянник полковника и его друзья ни относились к этому, они выказали должное послушание и втайне были польщены, потому что именно его опыт обеспечил успех предприятия и без него они вообще вряд ли сумели бы справиться.