Она непроизвольно на мгновение закрыла глаза.

— Я ничего на свете не желаю так сильно, как сделать вас своей…

— Послушайте меня, Мэтт… мистер Диксон. Пожалуйста, послушайте меня. Я всегда очень высоко ценила нашу дружбу, настолько высоко, что, полагаю, у меня есть право сестры говорить с вами с абсолютной честностью. Прежде чем вы продолжите свою страстную речь и сделаете мне предложение, скажите, это правда, что вы должны Роберту Селси крупную сумму?

— Да, это так, — ответил Мэтт. Он был явно сбит с толку. — Но Роберт сказал, что ему не к спеху, да и какое это имеет отношение к…

— Самое прямое, дорогой Мэтт. Я чувствую к вам такую теплоту… — ее голос заметно дрогнул, — и не хочу, чтобы вы ставили себя в неловкое положение. Все равно это ни к чему не приведет. Скажите, может быть, случайно, до вас тоже дошел слух о том, что полковник Кэмпбелл намерен дать мне приданое в случае замужества?

Последовало длительное болезненное молчание. Джейн сделала глубокий вдох и продолжила говорить со всей решимостью, на какую была способна:

— Полагаю, ваше молчание можно считать согласием. Вы тоже об этом слышали. Я не знаю, кто пустил этот слух, хотя и догадываюсь; но могу заверить вас, что он абсолютно ни на чем не основан. Полковник Кэмпбелл действительно испытывает ко мне отцовские чувства, но он сам мне сказал, что не в его силах помочь мне таким образом. Когда я выйду замуж, мистер Диксон, я не принесу своему мужу ни единого пенни. Состояние полковника должно перейти — и перейдет — его собственной дочери, и я рада, что это так, потому что люблю Рейчел, как сестру. Теперь вы меня понимаете?

Опять последовала длительная неловкая пауза. Тронув Мэтта за руку, Джейн заставила его повернуться, и они продолжили прогулку.

— На самом деле, дражайший Мэтт, я люблю вас, как сестра, — снова заговорила она, — я очень тронута вашими словами и благодарна за те чувства, которые вы ко мне испытываете; вот почему я взяла на себя смелость сказать вам все это. Простите меня, если можете.

— О, Джейн! — По лицу Мэтта струились слезы.

Джейн быстро потянула его за руку в узкий переулок, где их никто не мог видеть. Мэтт остановился, привалившись к стене.

— Вы, наверное, считаете меня негодяем, — пробормотал он, — презренным трусом, который волочится за женщиной только ради денег.

— Нет, — коротко ответила Джейн, думая о Шарлотте.

— Этот ужасный долг! Он висит на мне уже больше двух лет. Скачки… Ньюмаркет… каким же я был идиотом! Никогда в жизни я больше не повторю подобной ошибки.

— Надеюсь, — тихо сказала Джейн.

— Но сейчас я отчаянно нуждаюсь в деньгах. Если мой дядя когда-нибудь узнает об этом долге, я могу попрощаться с надеждами…

— Не отчаивайтесь! Пожалуйста, не надо! Наверняка есть какие-нибудь другие способы раздобыть деньги — ссуды, закладные…

— Мой дядя наверняка услышит об этом. Он ярый противник всех видов азартных игр, а расстраивать мать именно сейчас я просто не могу.

— Может быть, вам что-нибудь продать? Или обратиться к кому-нибудь за помощью? К полковнику Кэмпбеллу, например.

— Полковник Кэмпбелл! — простонал Мэтт, после чего взял себя в руки и проговорил: — Мисс Фэрфакс… Джейн… прошу вас, не думайте обо мне слишком плохо. Понимаю, что я кажусь вам жалким негодяем, но уверяю вас, чувства, о которых я говорил, они настоящие. Они живут в моем сердце. Только теперь я вижу, что они бесполезны, напрасны и ни к чему не приведут.

— Вы не должны так говорить, — уверенно сказала Джейн. — Истинные чувства не могут быть напрасными. Они помогут вам, направят по правильной дороге. Поверьте, иначе быть не может. — Она говорила, давясь слезами.

Однако Мэтт ее не дослушал. Крикнув что-то невнятное, он неожиданно сорвался с места и скрылся в лабиринтах старого города.

Потрясенная и взволнованная, Джейн вернулась на эспланаду, где, к счастью, почти сразу увидела полковника и миссис Кэмпбелл, которые прогуливались в кругу друзей. Она присоединилась к группе, в которой никто не заметил ни ее долгого отсутствия, ни расстроенного лица.

Идя рядом с оживленно беседующими людьми, она обдумала свой разговор с Мэттом со всей рассудительностью и уравновешенностью, на которую в тот момент была способна, и пришла к выводу, что, в общем, справилась хорошо.

У нее имелись все основания поздравить себя с успехом, но это, однако, не помешало ей провести бессонную ночь, промочив подушку тихими горькими слезами.

Тремя днями позже Рейчел пришла к Джейн очень встревоженной.

— Дженни, я хочу с тобой поговорить. Мне нужен твой совет. Куда бы мы могли пойти, чтобы нам никто не мешал?

— Давай переедем на пароме на ту сторону бухты и поднимемся на холм. А на обратном пути зайдем на Тринити-роуд и справимся о здоровье Сэма.

При упоминании о Тринити-роуд по лицу Рейчел пробежала легкая тень, но она сказала:

— Хорошо, я предупрежу маму.

Через несколько минут юные леди уже были в пути. Идя по берегу, обе хранили молчание, изредка прерываемое лишь приветствиями друзьям и знакомым, и только когда они поднялись на холм и сели на скамейку у его вершины, Рейчел наконец заговорила. За их спинами узкие бойницы крепости, словно бдительные глаза, взирали в сторону Франции, перед ними раскинулась бухта, полная мачт и парусов. Просторный залив и холмистая береговая линия тянулись на восток к Пулу.

Рейчел сказала:

— Мэтт попросил меня выйти за него замуж.

— О, Рейчел, дорогая! Я так рада! На это я и надеялась.

Джейн сумела ответить энергично и с большим чувством, потому что говорила правду.

Рейчел повернулась и внимательно уставилась на подругу.

— Ты действительно на это надеялась? Это правда?

— Всем сердцем! Вы и Мэтт будете идеальной парой.

— А как же Шарлотта?

Джейн и думать забыла о Шарлотте.

— О ней и говорить не стоит! Так… мимолетная фантазия. Через год вы будете вспоминать ее со смехом. Она сама преследовала его, вешалась ему на шею. Полезный урок, и ничего больше.

— Но, Дженни, послушай, все не так просто. Вот как было дело. Ты знаешь, что вчера я ходила к Сэму. Его мама отвела меня к нему. Он сидел у окна. Понимаешь, Джейн, я вижу… я понимаю, что ему уже недолго быть с нами. Он такой худой — мне даже показалось, что сквозь него проникает свет. — Голос Рейчел дрогнул. — Он сказал мне: «Рейчел, дорогая, я так люблю вас. Когда-то я надеялся, что вы станете моей женой. Но поскольку это невозможно, я буду счастлив, если вы и Мэтт поженитесь. Я знаю, что Мэтт вас очень любит. Моя мама тоже. Я уйду из этого мира мирно и спокойно, если буду знать, что вы двое проведете жизнь вместе. Вы подумаете об этом, дорогая Рейчел?»