От осмотра я отказалась и, лишь выйдя в коридор, догадалась о подозрениях мужчины. Он решил, что я беременна. Но тут он ошибся. До поездки в монастырь я исправно пила настойку, а по возвращению близости у нас не было. Беременность исключалась.

Пару раз я интересовалась у лэрда, как продвигается расследование. Увы, ему нечем было меня порадовать. Отец Ред исчез из монастыря без следа, как и священнослужитель по имени Патрик. Существование последнего вообще оказалось под вопросом. Советники лэрда подозревали, что Патрик присвоил себе звание священнослужителя, а, значит, имя тоже могло быть вымышленным. За исключением данного мной и Ароном описания внешности на него ничего не было. Кроме нас двоих его никто не встречал.

Обоих искали по всей стране, но я сомневалась, что найдут. Одно знала наверняка: рано расслабляться. Я лишила заговор пары рук, но голова по-прежнему была на плечах, так что это еще не конец.

Между тем до свадьбы осталось несколько дней. Время летело непозволительно быстро. Я чувствовала, что у меня его все меньше и меньше. Арон, видя мою нервозность, не спускал с меня глаз. Наверное, боялся, что повторного побега. Но я, наученная горьким опытом, уяснила одно: из Кингросса мне живой не выбраться.

За день до свадьбы мы прогуливались в саду: я шла по тропинке, Снег бежал впереди, Арон следовал сзади тенью, когда ко мне приблизилась леди Мелания. Я насторожилась: обычно она гуляла с целой свитой дам, а тут была одна. Появилась из-за кустов, точно черт из табакерки. Как будто нарочно меня поджидала.

Леди Мелания предложила свое общество, и я не нашла причину для отказа. Уж очень хотелось услышать, что она скажет. Женщина меня не пугала. Пока я под присмотром, она ничего мне не сделает.

Мелания хмурилась. Мне не пришлось долго гадать, что ее беспокоит. Едва мы отошли от Арона, как она взяла меня под руку и прошептала:

— Это ты инициировала расследование в отношении моего родственника?

— Вы об отце Реде? Волнуетесь о нем? Или, быть может, о себе?

Женщина окинула меня взглядом. Кажется, в нем мелькнуло уважение.

— Догадалась, — усмехнулась она. — Что ж, так даже лучше. Не придется говорить намеками.

— Я тоже приветствую откровенный разговор.

Леди Мелания сомневалась всего мгновение, а потом, отбросив ложную скромность, произнесла:

— Скоро свадьба, а лэрд все еще жив. Если хочешь освободиться, действовать надо сейчас. После свадьбы уйти будет сложнее.

— Хочу, — кивнула я. — Но не такой ценой. Я вылила яд.

Она сжала мое предплечье с поразительной для ее худощавой комплекции силой. Когда она заговорила, ее приятный, мелодичный голос изменился до неузнаваемости, став вдруг противным до зубовного скрежета.

— Мы дали тебе шанс вернуться домой, а ты отказываешься? Не пожалеешь? У нас ведь есть и другие рычаги давления.

— О чем вы? — я уже почти не чувствовала пальцы, кровь к ним не приливала из-за хватки леди Мелании.

— Не хочешь по-хорошему, давай по-плохому. Ты подольешь лэрду яд – тебе дадут еще одну порцию, а мы, так и быть, позволим тебе уехать в Нэйталию. Если думаешь, что своим отказом спасаешь лэрда, то не льсти себе. Мы найдем к нему другой подход, но тогда и тебе придется худо: отправишься на тот свет вслед за ним.

— Ищите свои подходы, — я кое-как отцепилась от Мелании. — Но не впутывайте меня в свои придворные игры.

— Слушай сюда, маленькая дрянь, — с женщины слетели остатки очарования. — Не сделаешь, что велят, лэрд узнает о настойке, которую ты пьешь каждый день. Как думаешь, он отреагирует?

Она еще не договорила, а все встало на свои места. Я-то гадала, чего она молчит о настойке, чего тянет. Ведь давно могла донести. Теперь ясно в чем причина. Настойка – запасной план, а еще гарантия моего молчания. Как бы не хотелось, а об этом разговоре я не расскажу лэрду, и леди Мелания об этом знает.

Вот теперь я испугалась. На кону стояло мое благополучие, но я уже выяснила, что убийцы из меня не получится. И угрозами этого не изменить.

— Простите, но я ничем не могу помочь, — отчеканила я, а потом обернулась к Арону, давая ему знак подойти.

При воине Мелания прикусила язык, лишь сказав напоследок:

— Даю тебе время на раздумья, но не тяни. Как бы не стало поздно, — уходя, она так на меня посмотрела, что я поняла: мне конец.

Недолго думая, помчалась к себе: избавиться от настойки. Я ворвалась в собственные покои и рявкнула на служанку, чтобы ушла. Я была сама не своя. По дороге в спальню разбила вазу, зацепив ее локтем. Ощущение приближающейся беды давило на плечи, пригибая к земле.

Руки тряслись, и мне не сразу удалось подцепить паркетную доску. Попытки с десятой я, наконец, ее подняла. Склянка была на месте. Я вытащила ее и тут же вылила содержимое в горшок с цветком.

У нас с лэрдом давно не было близости и до свадьбы не будет. Пока обойдусь без настойки, а там видно будет. В законном браке я вполне могу родить детей. И даже буду им рада.

Склянку выбросила в окно, закинув подальше. Даже если кто-то ее найдет, в жизни не докажет, что в ней было и что она моя. Эти действия немного утихомирили мое рвущееся в галоп сердце, но полностью тревога не отступила. Больше я ничего не могла сделать. Мне оставалось лишь ждать, каким будет следующий шаг врага и гадать: как скоро лэрду донесут о настойке? Возможно, это произойдет уже сегодня, а, может, через неделю. Хотелось верить, что без доказательств Анрэй Вестор меня не осудит.

* * *

Вокруг суетились служанки, заканчивая приготовления. На мне было кремового цвета платье, расшитое серебряной нитью, с пышной юбкой и глубоким вырезом с таким тугим корсетом, что я едва могла дышать. Казалось, меня заковали в броню. Шею украшало то самое колье – первый подарок лэрда. Он все-таки надел на меня ошейник.

Девушки расчесывали мои распущенные по плечам волосы, а я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Кто эта серьезная дама? Куда подевалась смешливая, беззаботная девчонка? Даже черты лица стали строже, а взгляд постарел на несколько лет. В нем уже не было открытости и восхищения миром. Им на смену пришла настороженность.

Служанки вплетали в мои волосы цветы – заключительный штрих к свадебному наряду. Фату, которую использовали в Нэйталии, в Абердине заменяла накидка на плечи. У лэйди она была красной – под цвет крови. Я обязывалась отдать ее до последней капли стране, если в этом возникнет необходимость.

Накануне вечером я поговорила с Бертой. Полностью довериться ей не могла, но мне требовалось хоть с кем-то посоветоваться. Я спросила у девушки стоит ли рассказать лэрду о настойке от беременности.