Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Пожалуйста, будь осторожна, когда гуляешь одна в незнакомом месте. Лучше не трать деньги на обувь и не экономь, обедай в ресторанах. Это гораздо благоразумнее».
Отец не удержался и вновь поделился со мной философскими мыслями о том, как важно быть гурманом.
Письмо Сиэр было самым длинным и подробным из всех. Она описывала последние события в малейших деталях: ее ресторан стал самым популярным в Шанхае, каждый вечер возле него выстраивались длиннющие очереди. Ее бизнес процветал, а личная жизнь окончательно сошла на нет. Ни одного любовника за последнее время, ночь за ночью в холодной постели. Она была богата, но несчастна.
«Ну когда же ты вернешься? Если не скоро, то я просто умру. В Шанхае так тоскливо. Почти все приезжие иностранцы либо банкроты, либо мошенники. И к тому же страшные зануды. Все стало даже хуже, чем несколько лет назад, когда на пороге нового тысячелетия все были охвачены страхом смерти, предавались депрессии и декадентским настроениям. Это было безумие, но искреннее и наивное. Сейчас все вокруг стали меркантильными. Только и думают о богатстве, и даже с женщиной норовят переспать быстро и на халяву, а потом снова бегут зарабатывать свои деньги. Все они приезжают в Шанхай, чтобы разбогатеть. Они верят слухам, что Шанхай — единственное место на земле, где буквально за одну ночь можно составить баснословное состояние. Последний клочок неосвоенной, девственной территории, как сказал вчера один из иностранцев.
Да, чуть не забыла… есть еще масса мелких новостей: после увольнения из бара „Будда“ Ли устроилась в „Парламент“, который снова открылся. Но и оттуда его владелец — бизнесмен из Тайваня — ее тоже уволил. Кажется, за торговлю наркотиками. Слышала, ее недавно арестовали. А Энди Смит — помнишь, тот декоратор из Англии — уехал из Шанхая. Говорят, у него СПИД.
А Цици собирается жениться. Я получила приглашение на свадьбу; на твое имя тоже. Похоже, он даже не знает, что тебя давно нет в Шанхае. Пойду на свадьбу одна, повеселюсь, а потом непременно напишу, как выглядит его жена. Не забывай о сексе! Сиэр».
Выходя из интернет-кафе, я обдумывала содержание прочитанных писем. В мыслях была полная сумятица. Словно в мозгу открылась потайная дверца, и половина сознания тут же выскользнула из нее и вернулась в Шанхай. Оставшаяся половина разделилась надвое: на четверть я была с Мудзу, а еще на четверть — все еще в Барселоне, где с заученной улыбкой отвечала на бесчисленные вопросы репортеров, позировала перед фотообъективами и телекамерами — в общем, добросовестно и неустанно трудилась.
Цици, о котором шла речь в письме Сиэр, был молодым и преуспевающим финансистом, его настоящее имя Ци Фэйхун. Он сколотил большой капитал, играя на зарубежных валютных биржах. Поэтому часто работал, когда все спят, и спал, когда все начинали работать. Его даже один раз выдвинули в число десяти наиболее выдающихся молодых бизнесменов страны, но из-за разгульного образа жизни он так и не получил никаких официальных наград. Зато его имя часто мелькало на страницах газет в колонках светской хроники и всегда числилось среди пятидесяти самых завидных холостяков Китая.
Мы с ним вместе учились в средней школе. Он был на четыре года старше меня. Мы обручились как раз тогда, когда его назвали среди десяти самых выдающихся бизнесменов страны. После помолвки мы несколько месяцев жили вместе, пока однажды утром я не обнаружила в почтовом ящике нераспечатанную упаковку с компакт-диском, на которой стояло его имя. Увидев посылку, Цици изменился в лице и чуть позже признался, что был связан с мафией. Потом он таинственным образом исчез из моей жизни на целый месяц.
Так совпало, что в то время у меня как раз была черная полоса. Литературное творчество зашло в тупик, и однажды вечером в полном отчаянии я попыталась вскрыть себе вены. Кроме дикой боли я испытала панический страх — ничего сентиментального и романтического. Истекая кровью, я из последних сил доползла до телефона и дозвонилась одному парню, который уже давно был тайно влюблен в меня. Он тут же примчался. Так я и выжила. С тех пор прошло только пять лет, а казалось — все пятьдесят. Въевшиеся в эмаль ванны пятна крови давно пожелтели и напоминали ржавчину, черты моего лица на газетных снимках того времени стерлись, а мой бывший жених наконец-то женится. Я не испытывала ни боли, ни радости за него. Мне было решительно все равно. Просто эта новость всколыхнула в душе страшные воспоминания той ночи, когда глупая девчонка билась на полу в ванной, словно окровавленная раненая птица. При мысли об этом у меня мороз пошел по коже.
Тем вечером я тактично отклонила продиктованное самыми лучшими побуждениями предложение Сюзанны поужинать вместе, осталась у себя и заказала еду в номер. Затем какое-то время смотрела «Би-Би-Си», наслаждаясь настоящим английским, пытаясь повторять отдельные фразы вслед за диктором. Чтобы безупречно говорить по-английски, надо представить себе, что держишь во рту очень хрупкое яйцо и произносить слова очень осторожно, чтобы не раздавить тончайшую скорлупу. При этом у говорящего сразу делается необычайно умный вид.
Затем полчаса на ванну и столько же — на медитацию — так, как меня учил Мудзу, — сидя и скрестив ноги.
Не знаю, почему, но каждый раз где-то в середине сеанса медитации я испытывала сильное сексуальное возбуждение, правда, лишь на несколько секунд. Наверное, после того, как все тело расслабляется и заключенная в нем энергия высвобождается, она спонтанно растекается по всему организму и, достигая эрогенных зон, вызывает такой эффект.
Приняв несколько таблеток снотворного, я легла и уже из постели позвонила Мудзу, но наткнулась лишь на приветствие его «голосовой почты». Похоже, он действительно был очень занят.
Я выключила ночник у изголовья кровати и устроилась поудобнее: легла на спину, распрямившись и вытянувшись на мягком, ровном матрасе, положив левую руку на живот, а правую прижав к левой груди — моя любимая поза. Затем медленно принялась считать слонов.
Неожиданно зазвонил телефон. Все мое тело мгновенно покрылось испариной.
— О, господи! — тихо простонала я, потянулась к шнуру и выдернула вилку из телефонной розетки. Потом снова перевернулась на спину и продолжила считать слонов. В какой-то момент очередной слон вдруг испарился, а вместо него возник мужчина по имени Ник.
Один Ник, два Ника, три Ника… Подумаешь, проблема! На худой конец, приму еще одну таблетку снотворного!
По мужчинам, которые не боятся быть романтиками по отношению к женщине, стоит тосковать.
В день отлета из Барселоны я узнала, что в Аргентине моя книга вошла в число бестселлеров и по популярности опередила даже «Властелина колец».
Позвонил Мудзу: он уже подтвердил бронь на авиарейс до Буэнос-Айреса и сказал, что прилетит туда через два дня после меня.
Сюзанна провожала меня в аэропорт. Недалеко от своего дома в небольшом магазинчике с забавным названием «Гугу» специально для меня она купила коробку конфет — вяленые апельсиновые дольки в шоколадной глазури.
