— Возможно, вы правы, но я чувствовал опасность.

— Карма, — сказал Корд и дважды похлопал руками. — Вечером мы закрепим наши узы, — продолжал он. — Делкра, мне нужно переночевать. И приюти, пожалуйста, клан моего аси.

— О, само собой, — сказал вождь, выходя из палисада и направляясь в сторону леса. — Прошу следовать за мной.

— Такое чувство, что вдоль всего периметра бродят какие-то духи, — сообщила лейтенант Савато, только что вернувшаяся с обхода.

Капитан Панер, глядя на непрекращающийся дождь, покачал головой:

— Я словно чувствовал недоброе… Мы со всех сторон окружены воинами этого племени, — холодно сказал Панер. — Они искусные бойцы. Перемещаются медленно, так что по датчикам движения нельзя с уверенностью сказать, есть они там или нет. Они не излучают тепловых волн, так что температурные датчики тоже бесполезны. Никаких источников питания, никаких металлических предметов, за исключением ножей и копий. Жаль, что наши психологические датчики не способны просканировать нервную систему этих пенистых. — Вынув пачку жевательной резинки, капитан в задумчивости извлек одну пластинку и положил ее в рот. Помахав несколько раз пачкой, Панер вытряс натекшую в нее дождевую воду и засунул пачку обратно в карман. — Обратите особое внимание на левую сторону. Видите высокое дерево с раскидистыми корнями? Примерно посередине торчит ветка, обмотанная красной тряпкой. Так вот, немного правее тряпки можно увидеть… копье.

— Черт, — прошептала Савато. — Пенистый замаскировался, как профессиональный снайпер. И что нам прикажете со всем этим делать?

— Надо наладить датчики, фиксирующие нервные импульсы. У нас уже достаточно сведений, чтобы сделать это к вечеру. Тогда мы сможем просканировать любого пенистого, который подойдет к нам ближе чем на пятьдесят метров. И предупредите всех, что враг рядом. Нам не нужны несчастные случаи.

— Ну так я пошла? — спросила Савато. Ей показалось, что мысленно Панер где-то совсем в другом месте.

— Да. Похоже, что неприятности валятся одна за другой, как снежный ком.

— Ну, вы же знаете, — говорил Джулиан. — В меня уже стреляли, пытались взорвать, замораживали, лишали кислорода. Но сейчас, пожалуй, я впервые мечтаю смыться отсюда как можно скорее.

Дождь, однако, не прекращался, и небольшое углубление за лежащим гниющим деревом, в котором расположился командир отделения, быстро наполнялось водой. В своем громоздком скафандре Джулиан сидел в яме, как в грязевой ванне.

— Или утонуть, — добавил он.

— Ай, отстань ты ради бога, — сказал Мосеев, осторожно отодвигая дулом ружья куст папоротника. — Дождь вроде поменьше стал. — Он был уверен, что кто-то постоянно за ними наблюдает, но кто это — он не знал.

— Стал поменьше, говоришь? — Джулиан покачал головой. — Это то же самое, как если бы ты сказал, например, что Сириус “немного горячий” или что город Новый Бангкок “немного пришел в упадок”.

— Впрочем, не похоже, что они собираются нас убить, — заметил Мосеев. — Воздуха в скафандре хватит примерно дня на два. — Резко повернув голову в сторону, Мосеев обнаружил, что на маске шлемофона загорелся индикатор очередного контакта. Но затем опять потух. — Черт, как все это объяснить?

— Сыростью, я думаю, — сказал Джулиан, опуская свое ружье. — Впрочем, то, что мы видим одних и тех же призраков, говорит о том, что в джунглях все-таки кто-то есть.

— Всем внимание! — проскрипело вдруг радио невозмутимым дискантом лейтенанта Савато. — Сенсорные призраки на самом деле воины племени. Прошу сохранять спокойствие. Они настроены дружественно. Вскоре мы пойдем в деревню, и, я думаю, тогда они и появятся. Никому не стрелять. Еще раз повторяю: не стрелять.

— Все слышали сообщение? — Джулиан привстал, чтобы убедиться, что видит весь личный состав отделения.

— Так точно, — отрапортовал Мейсик с противоположного конца. — Местные дружественны. Вас понял.

Мейсик был новичком в отделении, и если он услышал известие, то уж остальные, вероятно, тем более. Но не служил бы Джулиан в имперских войсках, если бы не сомневался во всем, так что слово “вероятно” пришло ему на ум неспроста.

— Хорошо. Передайте по цепочке, — с улыбкой продолжал сержант. — Поднятый вверх большой палец будет означать, что информация получена, — добавил он уже серьезно и не успокоился, пока не убедился, что видит пальцы всех бойцов.

— Мать вашу, — проворчал Поертена. — Только этого нам и не хватало. Попасть в окружение каннибалов.

— Прекрати, Поертена, — успокоила Диспреукс. — Они нам друзья.

— Хорошо, если так, — ответил Поертена. — Вашими бы устами да мед пить.

Даже во время произнесения последней реплики его шлемофон зарегистрировал посторонний контакт. Затем еще один. Иконки высвечивались одна за другой, и вдруг целая шеренга мардуканцев материализовалась посреди дождевой завесы.

— Мать вашу, — не выдержал опять Поертена. — Ловко, однако.

Путешественники едва разместились по лачугам. Все щели и углы моментально заполнились людьми и багажом. Сновавшие взад-вперед женщины-мардуканки, значительно меньшего роста, чем мужчины, накрывали столы. Разнообразие яств и торжественность происходящего свидетельствовали о том, что подготовка к пиршеству идет полным ходом. Пехотинцы тоже поскребли по сусекам и выложили часть своих неприкосновенных запасов.

Повсюду стояли блюда с закусками из зерна, внешне походившего на рис, но по вкусу напоминавшего ячмень. Резные деревянные чаши ломились от фруктов, среди которых преобладали крупные коричневые, овальной формы плоды с толстой несъедобной кожурой, но с сочной, приятной мякотью, как у киви. Поскольку плоды произрастали на пальмовидных деревьях, путешественники нарекли их “пальмовыми киви”, или просто “пальмовиками”. Помимо злаковых закусок и фруктов были и горячие блюда: на больших плоских тарелках, с которых еще поднимался пар, лежала какая-то совершенно непонятная, превратившаяся в уголь стряпня. Большинство землян не решились ее даже попробовать.

Присутствовало также изготовленное из фруктовых соков вино, правда очищенное и не забродившее. Мардуканцы, как и земляне, принимали алкоголь для удовольствия.

Отведав крепкого веселящего напитка, Косутик осмелела и решила учинить шумный разнос командирам взводов — речь шла о пьянстве на посту. Командиры, чтобы не остаться в накладе, естественно, отыгрались на своих подчиненных. В результате досталось и рядовым — и поделом: пьянство — серьезное нарушение воинской дисциплины, тем более недопустимое на чужой планете, среди коварнейших джунглей.

По поводу самодельного пива мнения разделились — крепкий напиток с горьковатым привкусом не всем пришелся по душе. Стараясь не обижать гостеприимных хозяев, солдаты не заставили себя ждать и разделили общую трапезу, отмахиваясь от досаждавших насекомых и отгоняя разных домашних животных, привлеченных обилием запахов.