Я продолжаю молчать. Хочу, чтобы она убралась отсюда как можно быстрее. Не желаю видеть её лицо. Слышать голос. Она совершенно чужой для меня человек.

— Уйди! Просто уходи, Фэри мне поможет, — повышаю свой голос.

— Что ты себе позволяешь? Не смей забывать, что я твоя мать, — цедит сквозь зубы. — Я не буду сегодня слушать твои слова, которые оправдываются твоей злостью и незрелостью. Сегодня твоя последняя ночь в нашем доме в качестве дочери и невесты, — махровая ткань касается моего тела, а мамины руки ложатся на мои плечи.

— Вот именно! Это последняя ночь в этом аду, — поворачиваюсь к ней и смотрю прямо в лицо.

— Моё терпение имеет границы, Кара. Не забывай, что я могу показать тебе твоё место, — женские руки покидают мои плечи, и она отстраняется от меня.

— В этом доме каждый член семьи пытается поставить меня на место, — хватаюсь руками за края ванны и встаю на ноги.

— Девочка, ты не перестаёшь язвить.

— А ты не перестаёшь быть такой же бесчувственной к этому фарсу.

— Свадьба — прекрасное событие в жизни каждой девушки. Кара, не стоит искать недостатков в нашем решении.

— Правда? И как сильно ты была счастлива после своей свадьбы? — прищуриваю глаза в ожидания ответа, которого точно не получу. Моя мать привыкла всегда уходить от ответов.

— Я буду в твоей комнате. Мне нужно проверить, всё ли готово к вечеру. Не задерживайся, впереди ещё много работы, — спокойно произносит, после чего поправляет свой чёрный платок, который скрывает длинные волосы.

Женская фигура быстрым шагом покидает хамах. И лишь в этот момент наступает полнейшая тишина. Облегчение, о котором я мечтала. Выхожу из ванны и обматываю себя полотенцем. Мой халат теперь мокрый после выходки Амрани.

Я чётко понимаю, Малик в любую секунду может вытворить нечто подобное. И в его доме мне не будет спасения. Он даже может просто убить меня. Хотя мужчине больше нравится истязать меня. Ему нравится видеть страх в моих глазах. Малик считает меня слабой девочкой, неспособной противостоять. Но ведь я тоже умею причинять боль. Я знаю его слабые места. И если Амрани вынудит меня, то узнает, как больно я бью в ответ.

Ненависть и любовь к нему это едкая смесь, которая разрушает меня изнутри.

Заставляет моё сердце гореть от боли. Могла ли я знать, что одно моё согласие на свидание заставит пройти все эти круги ненависти? Однозначно нет. Из нас двоих правду знал только он. Я же, словно мотылёк, прилетела на его свет. Как же порой плохо, что мы не можем полностью увидеть истинное лицо человека, прежде чем впускать его в свою жизнь.

Глава 13

Сквозь красную обшитую золотыми нитками вуаль, смотрю в зеркало на своё отражение. Улыбка так и не коснулась моих губ за целый день. Я всё ещё вспоминаю нашу встречу с Амрани. Буквально недавно он был в моей комнате с ранением, а сейчас сам оказался палачом. Словно не был на грани жизни и смерти. Готова поклясться чем угодно, что даже данное ранение был чисто для спектакля. Разыграть меня, чтобы поддалась эмоциям и повелась на красивую игру. То как он безжалостно душил меня… От этих воспоминаний тело парализует с новой силой, а сердце готово вырваться из груди. Мой разум словно не воспринимает того, что происходит вокруг меня.

Я даже не понимаю, как тишина сменяется громкой музыкой в помещении. Словно моё тело существует отдельно от разума. Оно совершает действия на автопилоте, а я не подаю никаких эмоциональных признаков. Большинство людей списали бы это на мою предсвадебную тревогу. Грусть оттого, что я не хочу покидать отцовский дом. Но на самом деле эти причины далеки от реальности.

Мой разум и сердце разрываются на части от боли. Мысли, что моя жизнь превратилась в игру, сводят с ума. Я не могу перестать думать о том, как окажусь наедине с Маликом. Задушит ли на этот раз он меня? Или выстрелит из пистолета прямо в голову? А может просто выкинет меня, как мусор на улицу? Ведь его настоящее лицо знаю лишь я. Больше никто не знает его тёмную сторону.

Мамины нежные руки заставляют меня вырваться из своих мыслей. Опустив глаза, вижу как мои руки сжаты в кулаки. Она пытается раскрыть их, чтобы нанести хну. Спустя несколько мучительных минут ей всё же удаётся раскрыть мою ладонь. Рядом стоит девушка, которая должна нанести мне узоры хной из красивой железной вазы.

Густая масса касается тыльной стороны моей ладони, и одинокая слеза катится с моих глаз. Но никто этого не видит, ведь моё лицо полностью закрыто.

После того как девушка заканчивает с хной, вокруг прибавляется больше шума. Окружающие меня женщины восторженно радуются происходящему.

Моя ладонь остаётся раскрытой. Лишь когда в середине узора с хной спрятана первая буква имени моего любимого жениха, мне позволяют вернуться в прежнее положение. Я сильнее прежнего сжимаю пальцы в кулак.

— Будь счастлива, моя красавица, — тёплая ладонь касается моей щеки сквозь вуаль.

Затем она хочет отстраниться от меня, но я успеваю схватить ее за ладонь. Притягиваю свою мать, как можно ближе к себе, чтобы она смогла расслышать мои слова. Последнее признание перед тем, как я покину этот чёртов особняк.

— Знаешь, я теперь действительно счастлива. Не потому, что весь этот фарс происходит. А из-за того, что теперь мне не придётся видеть ваши лица. Твою слабость перед отцом. То как ты пресмыкаешься перед ним, а он в тайне от тебя трахает своих служанок. И то как он тебя бьёт, когда твой голос становится немножечко выше. И самое главное, я не увижу больше твоего обожаемого мужа, который торгует людьми, словно они его скот. Я ведь тоже стала проданной вещью. Теперь ему незачем делать вид, что любит и уважает меня, — улыбка касается моих губ.

Выпускаю её ладонь, отворачиваюсь и встаю на ноги. Обхожу свою мать, которая стоит около меня, словно статуя. На её лице радость сменяется ядовитой горечью.

Приподнимаю свои руки вверх, стараюсь танцевать и не обращать внимания на женщину, которая осталась стоять в углу комнаты. Громкая музыка позволила нам немного поговорить в тайне от всех. Теперь я наслаждаюсь всем происходящим.

Женщины и молодые девушки начали подходить ближе и уводить