— Вовсе нет. Тем более этот подарок ты запомнишь на всю жизнь, моя любовь, — высокое, статное тело оказывается возле меня.

— А тебя не пугает тот факт, что я могу закричать? Или сбежать? — пока мы смотрим друг другу прямо в глаза, я незаметно тянусь рукой к рукоятке, украшенной драгоценными камнями.

— Кричи, но тебя никто не услышит. Слишком громкая музыка играет, — наклоняется ко мне всем телом и ставит свои руки по краям стола. — Без моего разрешения ты никуда не денешься.

— Мне не нужно твоё разрешение! — сокращаю расстояние и практически касаюсь его пухлых губ. Так хочется снова ощутить их вкус, но я стараюсь отогнать эти глупые мысли. Ладонью бью его в грудь, а затем, сильнее сжав нож в руке, резко поднимаю его. Острие лезвия соприкасается с шеей мужчины.

— Новая игрушка? Неплохо. Мне нравится, — ни капли страха. Во взгляде появляется нездоровый блеск, а на губах расцветает маниакальная улыбка.

— У меня хороший учитель, — вновь толкаю его, и Малик пятиться назад. Внутри всё дрожит от страха, но стараюсь не показывать свои эмоции. Мне просто хочется сделать ему больно.

— Жаль, что раньше не знал, насколько сильно тебя может вдохновить собственная смерть, — ему нравится играть с огнем. Амрани принимает правила игры и отступает назад, пока его спина не натыкается на закрытую дверь.

— Не слишком ли ты уверен в себе? Не думаешь, что я могу просто перерезать твоё горло? — начинаю медленно проводить лезвием по шее мужчины.

— Страх — главный враг слабаков. У тебя смелости не хватит убить меня, — его слова наносят новые раны. Малик считает меня слабой. Никчёмной. Считает, что я не смогу причинить ему боль. Он ошибается. Конечно, я не намерена его убивать. Но я смогу подарить ему страдания.

— Ты прав. Я не смогу убить тебя. Но не стоит думать, что знаешь меня слишком хорошо, — после этих слов надавливаю сильнее на загорелую кожу, и у Малика на шее проступают несколько капель крови.

Сердце начинает биться в удвоенном ритме. Воспользовавшись моим замешательством, Малик ловко выхватывает кинжал из моей руки.

— Довольна своей работой? — демонический взгляд пронзает. Смотрю на окровавленную полоску на шее мужчины, и тело сковывает льдом. До чего я докатилась? Осмелилась ранить его. Надави я чуть сильнее…

— Разве ты не хотела причинить мне боль? — на его лице появляется маниакальная улыбка.

— Это ты виноват, — еле сдерживаю слёзы. — Ты превратил меня в чудовище.

— Я ещё ничего с тобой не делал, — после этих слов он направляет на меня окровавленный кинжал. — Ложись на кровать.

— С ума сошёл?

— Я ведь обещал тебе подарок. Время пришло.

— Хочешь взять меня силой? — сейчас от него можно ожидать всего.

— Заманчиво, но нет, — он оказывается совсем близко. — Каждый раз, когда мы будем заниматься сексом, ты будешь хотеть этого сама.

— Мерзавец!

— Ложись на кровать, — грубее приказывает он. Малик всё также крепко сжимает кинжал, направляя его в мою сторону.

— А если я ослушаюсь?

— Я заставлю тебя выполнить мой приказ, но будет значительно хуже.

Он действительно больной на голову. Медленно пячусь назад, пока не достигаю кровати. Также не спеша опускаюсь на мягкое покрывало. Что бы ни задумал этот псих, точно не отступит. Вижу это в его взгляде.

— Умница, — снисходительный тон говорит, что мужчина доволен. — А теперь раздевайся, принцесса.

— Ты сказал, что не будешь брать меня силой, — и всё-таки верить ему нельзя.

— Я сказал, что каждый наш секс будет для тебя желанным. Это не одно и тоже, — смеётся мерзавец. — А теперь будь хорошей девочкой и сними платье.

— Даже не подумаю.

— Если это сделаю я, тебе будет очень больно, — по глазам вижу, что он не лжёт. И это до чёртиков пугает.

Казалось бы, я должна привыкнуть, но не могу. Смотря на Малика, я всё ещё вижу того влюблённого парня, каким он был в Греции. Я вижу перед собой Винсента, который сдувал с меня пылинки. Как мне теперь привыкнуть к монстру, за которого выхожу замуж.

Медленно стягиваю с себя платье. Игнорировать жадный взгляд мужчины очень трудно, но я пытаюсь. Спустя минуту остаюсь в одном нижнем белье, и Амрани одобрительно кивает.

— Так намного лучше, маленькая. Теперь я смогу беспрепятственно клеймить тебя.

— Сможешь что сделать?! — аллах, надеюсь, мне послышалось.

— Мой подарок, принцесса.

После этих слов Малик достаёт из кармана пиджака небольшой продолговатый предмет с золотым прямоугольником на конце, который подключается в розетку. По моему телу проходит ледяной озноб. Даже пошевелиться не могу. Я уже понимаю, что меня не ждёт ничего хорошего.

— Не бойся, принцесса. Больно будет совсем чуть-чуть, — громко смеётся псих, а затем подключает свой странный аппарат к электричеству.

— Ты совсем больной? Что ты собираешься делать со мной? — дар речи ко мне вновь возвращается, и я мигом поднимаюсь с кровати. — Я не позволю тебе ничего со мной сделать.

— Неужели? Закричишь? Сбежишь? И что же ты тогда скажешь своим родственничкам, когда они увидят тебя в таком виде?

— Проклятый псих. Ты будешь гореть в аду.

— Ты повторяешься, принцесса, — подходит ко мне вплотную с раскалённой железякой в руке. — И в аду мы будем гореть вместе.

На прямоугольной вставке выгравированы какие-то слова, но я не успеваю их разобрать. В одно мгновение раскалённое железо прижимается к нижу моего живота, обдавая жгучим пламенем. Хочу закричать, но Малик закрывает мой рот своим поцелуем. Он не шевелиться, не пытается углубить поцелуй. Просто поглощает звуки моей боли, словно довольствуется изысканным десертом.

Ощущение, будто меня разрывает на части. Невыносимая боль от раскалённого железа ощущается в каждой клеточке. Словно горю заживо. Слёзы начинают течь беспрерывным потоком, но я даже не могу пошевелиться. Что-то внутри меня сломалось в этот момент. Будто душа горит вместе с кожей.

Спустя, кажется, целую вечность, Малик убирает от меня своё орудие пыток и отходит на насколько шагов.

— Возможно, это больнее, чем я думал, — как ни в чём не бывало, произносит ублюдок.

— Будь ты проклят! — это всё на что меня хватает.

— Я уже очень давно проклят и нахожусь в аду.