– Разрешите подумать до завтра…

Все, что до сих пор было только интересной игрой, стало вдруг чересчур реальным…

Через две недели она должна была стать Еленой Грачевской…

«– Ты хочешь быть моделью? Пожалуйста. Но без меня. Я не желаю, чтобы картинка с изображением моей жены висела в сортире у какого-нибудь извращенца, и он дрочил на нее…

– Как ты можешь говорить мне такие пошлости?

– Приготовься – на работе, которую ты хочешь выбрать, услышишь и не такое…»

И тогда она решила отказаться. От контракта.

Лифт не работал. Взбежав по лестнице на седьмой, Лена остановилась между пролетами перевести дыхание.

Дверь его квартиры отворилась. Она услыхала приглушенный смех, голоса: мужской и женский…

Чмоканье.

Мужской голос принадлежал Димке…

Хорошенькая шатенка в элегантном наряде, дорогих туфлях, с изящной сумочкой через плечо неторопливо продефилировала мимо Лены, обдав ее сладковатым запахом «Пуазона».

Стены, потолок и перила покачнулись… Последний пролет Лена преодолевала дольше, чем предыдущие шесть с половиной этаже.

«Здесь какая-то ошибка, ДОЛЖНА быть ошибка…»

Димка выглядел по-домашнему в вытертом спортивном костюме. В коридоре еще витал омерзительно-приторный запах.

– Привет новоявленной Клаудии Шиффер! – его губы сложились в нарочито-холодную улыбку. Глаза смотрели отчужденно.

– Кто эта женщина? – прошептала она, потому что голос внезапно исчез.

– А в чем, собственно, дело? Неужели ты думаешь, что, пока ты будешь демонстрировать свои прелести за границей, я должен терпеливо ожидать? Ошибаешься, я не готов к добровольному постригу в монахи.

Выбирай: или – или.

Лена повернулась и молча стала спускаться по ступеньках вниз, вниз…

Утром следующего дня Лена улетела в Париж.

Париж… Всхлипнув, Лена поднялась, прошла в комнату-кабинет, достала из ящика стола текст контракта с Домом Монтана, поставила в конце подпись, запихнула бумагу в факс и, набрав нужный номер, нажала кнопку. Факсовый аппарат ворчливо заскрежетал и принялся неохотно поглощать содержимое.

Вернувшись в спальню, Лена остановила бесполезное движение мобиле.

«Мы ведем репортаж из здания суда, где только что были отпущены на свободу два наркоторговца из Таджикистана, убившие своего подельника. Суд вынес условный приговор, и теперь эти граждане смогут вернуться к прежнему занятию. Столь радостному события мы в немалой степени обязаны блестящей работе известного адвоката, господина Грачевского.»

Произнесшая язвительным тоном эти слова коротко остриженная девушка с покрасневшим от мороза носиком, сунула выходящему из здания Дмитрию микрофон в мохнатом чехле.

– Скажите, вы одобряете наркотики?

– Нет, – смерив ее усталым взглядом, сухо произнес Дмитрий, – ни в коей мере.

– Тогда почему вы защищали этих людей?

– Такова моя работа. Решение выносит суд, а не адвокат.

– Но именно ваше выступление стало решающим…

– Вы преувеличиваете мои скромные способности.

– Но это ваша фраза: «Закон подобен сыру – чем он лучше, тем больше в нем дыр»?

– Ну и что?

– Вы манипулируете законом в интересах тех, кто платит вам деньги?

– Иногда я занимаюсь этим бесплатно и в интересах честных граждан. Хотите пример? Около года назад я выиграл дело «обманутых вкладчиков» против АО «Северный город.» Директор, господин Затирновский, собрал миллионы долларов, обещая москвичам квартиры в строящихся домах. Затем объявил себя банкротом, хотя успешно продолжает свою деятельность, открыв новое предприятие.

Несмотря на решение суда, господин Затирновский никому не выплатил до сих пор ни копейки. Таким образом, – Дмитрий усмехнулся прямо в камеру, – дело не в адвокате. И даже не в законе. А в его исполнении, обязательном для всех и каждого. Пока этого нет – ваши вопросы и мои ответы будут бессмысленны. Извините. Вам лучше накинуть капюшон, на улице сильный мороз.

Обогнув озадаченную корреспондентку, Дмитрий быстрым шагом направился к машине.

«Я старею, – глядя на экран, подумал Дмитрий, – полнею, морщин прибавилось… Может, и вправду, принять предложение этого мафиози, Кротова? Отхватить миллион зеленых и зажить припеваючи? Или жениться, нарожать кучу детей? Или вернуться обратно, в маленький городок Ставрополья?»

Дмитрий щелкнул пультом, изображение исчезло.

«Нет, нужно просто лечь и выспаться. Завтра будет новый день. И следует постараться не думать о нем, как о бесполезном и никчемном…»

В одном из многочисленных кабинетов отделения криминальной милиции на стене красовался огромный уходящего года календарь, на котором умопомрачительная блондинка в зашибенном бикини приглашала всех желающих насладиться красотами острова Тенерифе. Под ним старший лейтенант Соломатин, тощий и долговязый, как светофор, вытянув длинные ноги навстречу обогревателю «Де Лонги», тыкал обветренными пальцами по клавиатуре компьютера, занимаясь интеллектуальной игрой в «Тетрис», от души поругиваясь, если очередная загогулина упорно отказывалась занимать причитавшееся ей место. Рядом, мирно покачиваясь на крутящемся офисном стуле, ворковал по телефону с очередной пассией темнокудрый, чернобровый красавчик, лейтенант Гриценко. Соломатин, нет-нет, да и поглядывал с завистью в его сторону – и где он их находит в таком количестве?

Скрипнув, будто вздохнув, отворилась дверь. Твердой военной поступью вошел майор Сухоруков. У него был унылый вид, как у старого башмака, вид человека, недовольного работой, зарплатой, погодой, начальством, склочной мегерой-женой и многим-многим другим.

– Че такой мрачный, Палыч? – оторвавшись от «Тетриса», поинтересовался Соломатин.

– Ща я вас развеселю, – сдвинув брови, пообещал майор, плюхаясь в единственное кресло. – Убийство сынка банкира Крылова на нас вешают.

Гриценко, закруглив разговор, воззрился на шефа.

– А почему именно на нас? – недовольно скривился Соломатин.

– А мы, видишь ли, самые свободные! – майор развел руками, выпучив глаза и так похоже передразнил скрипучую интонацию высокого милицейского начальства, что жизнерадостный Гриценко прыснул.

– Очень смешно! – рявкнул Сухоруков. – Это в канун-то Нового года! Не какой-нибудь простой смертный – Крылов! Соображать надо! Он уже всех на уши поднял, только что с Петровки звонили.

Вот, – он с размаху припечатал к столу бумагу, – отчет экспертизы. Два выстрела из пистолета системы ТТ с самодельным глушителем.

– Так быстро? – изумился Гриценко.

– Да, похоже дело пахнет… – вздохнул Соломатин.