Чтобы «оживить» протез, его надо было надеть на культю, к которой он был подогнан. Причем подогнан не только по размеру, но и по многим другим показателям, включая совместимость с ДНК своего владельца. Если бы тюремные врачи имели хоть малейшее представление, насколько в действительности сложен этот механизм и из какого времени сюда прибыл, они давно отправили бы его в какой-нибудь научно-исследовательский центр или продали на черном рынке. А Кальтера, соответственно, замучили бы допросами, где он разжился таким оборудованием. Но внешний вид протеза ничем не выдавал его принадлежность другой временно́й эпохе. А маскировочное клеймо «Made in Japan» снимало вопросы по поводу того, где он изготовлен.

Насчет аккумуляторов беспокоиться не стоило. Их заряда хватало на несколько лет, и за год бездействия с ними явно ничего не случилось. Так же как с прочими деталями и механизмами. Сняв пакаль с культи и аккуратно уложив его на пол — настил под ним прогнулся, но выдержал, — Обрубок усадил протез на место. Этого было достаточно, чтобы его активировать, и он прикрепился к руке как влитой. На сенсорном пульте высветилось привычное меню, железные пальцы и кисть задвигались, а левая рука наконец-то обрела позабытое за год, ни с чем не сравнимое ощущение полноценности.

Сделанный из легких высокопрочных сплавов, протез весил даже меньше, чем настоящее предплечье, и потому не отягощал культю. В то же время усилия, которое развивали искусственные пальцы и кисть, хватало на то, чтобы согнуть монету или расплющить пулю. Денег и патронов ни у кого из присутствующих не оказалось. Поэтому Кальтер испытал протез иначе: выдрал из корпуса стиральной машины кусок металла и смял его в комок, словно фольгу. Оставшись довольным результатом, обратился к Скарабею, который вместе с Эйтором не сводил глаз с его манипуляций:

— Кажется, я сказал, что ты напрасно сюда вернулся? Беру свои слова назад. По крайней мере, мне от твоего возвращения хуже не стало, а как раз наоборот. И за эту услугу я дам тебе в награду очень полезный совет: сомневаюсь, что ты сделал правильный выбор, поставив на меня, а не на Штернхейма. Все-таки у него на руках намного больше козырей, чем у нас.

— При всем уважении, Обрубок, — ответил Багнер, — но я всегда лучше тебя разбирался в здешней обстановке. А сегодня, когда ты пропустил все самое интересное, а я наслаждался этим шоу из первого ряда, тебе, как аналитику, и вовсе грош цена.

— Поглядим, — пожал плечами Куприянов. — Но раз Дикие Гуси дорвались до арсенала, не думаю, что мои прогнозы сильно разойдутся с действительностью. Штернхейм — умный сукин сын, и я не сомневаюсь, что он все сделал правильно. Но есть одна преграда, которую Отто не сможет одолеть с наскока, даже если бы в него вселился дух самого Александра Македонского или Наполеона. Ключ-карта Аньелло не открыла ему доступ в Поднебесье. А при малейших беспорядках все входы туда оперативно блокируются, и оно превращается в неприступную крепость. Которую, судя по шуму, и пытаются взять сейчас штурмом Дикие Гуси…

Поднебесьем называли ту часть тюрьмы, где располагались жилые помещения администрации и охраны. Небольшой городок, где отдыхали между сменами охранники и простые служащие. В Поднебесье имелись магазинчики, бар, кинотеатр, Интернет-кафе, сауна с бассейном и прочие радости жизни, скрашивающие досуг местным вахтовикам. Само собой, что для охраны этой зоны были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Ведь если при бунте в обычной тюрьме гражданский персонал всегда мог убежать за ее пределы, здесь ему такая возможность могла и не представиться. Особенно если зэки успеют захватить причал и вертолетную площадку. Поэтому Поднебесье и было превращено в цитадель. Которую бунтари при всем старании не сумели бы сокрушить ни хитростью, ни лобовой атакой.

— Если бы Отто взял в плен Ковача или ван Хейса, ты бы мне об этом уже все уши прожужжал, — продолжал Кальтер знакомить Скарабея со своими умозаключениями. — Но раз ты об этом помалкиваешь, значит, оба начальника успели скрыться в Поднебесье. А раз мы не слышали шум взлетающего вертолета, значит, Штернхейм взял под свой контроль вертолетную площадку. Но не вертолет. Готов поспорить, что он до сих пор стоит в ангаре, куда Диким Гусям также перекрыт доступ.

— И спорить не буду — все было почти так, как ты сказал, брат, — закивал Харви. — Там у них сейчас натуральная патовая ситуация. Если ван Хейс откроет ангар, в него сразу ворвутся зэки. Откуда им не составит труда попасть в цитадель, потому что ангар — это фактически ее часть. Само собой, вертолет и горючка тоже станут их трофеями. Но пока ангарные ворота закрыты — а ворота там, сам знаешь, какие — прямое попадание из пушки выдержат… Так вот, пока они закрыты, мы только и можем, что ссать на них кипятком со злости, потому что снаружи их ничем не взломать.

— Чтобы блокировать Поднебесье со всех направлений, у Диких Гусей маловато людей, — прикинул Куприянов. — Полагаю, не ошибусь, если скажу, что они заключили перемирие с Синими Одеялами. А поскольку Рошон тоже не дурак, ради такого святого дела он забудет на время старые обиды. И объединится с наемниками, отчего в итоге выиграют и те, и другие.

— И снова твоя правда, брат, — подтвердил Скарабей. — Захваченного оружия хватило на обе их банды. Возможно, даже Факельщикам что-нибудь перепало, пока вертухаи отбивались на два фронта: от зэков, и от тварей, которые снизу целой стаей нахлынули.

— Раз ты без проблем смог добраться сюда с самого верха, значит, надо понимать, большая часть тварей уже перебита? — поинтересовался Обрубок.

— Точно не скажу. Но выкосили их изрядно как вертухаи, так и наши, когда до автоматов добрались. Хотя они тоже загрызли и перекусали немало народу с той и с другой стороны. И мозги у них пусть крохотные, но есть, хотя по виду не скажешь. Поначалу твари перли напролом, но едва их кровь потекла рекою, дурости в них сразу поубавилось. Сейчас их остатки разбежались по темным углам, поэтому нет гарантии, что мы не наткнемся на них, так что надо вести себя повнимательней.

— Ну ладно, а что с Факельщиками?

— Ну ты даешь, брат! Раз ты такой умный, что сам почти все за меня рассказал, значит, и на этот вопрос ответишь! Давай, продолжай, а если ошибешься, я тебя поправлю.

— Хватит паясничать, Скарабей, — сказал не расположенный к играм Кальтер. — Лучше ответь по-хорошему сам, не заставляй меня просить дважды. А то хоть я перед тобой и в долгу, но если мое терпение лопнет, ты можешь и по шее схлопотать. Той самой рукой, которую мне вернул.

— Хм, так это… Я просто… Вроде как… — Харви с опаской покосился на куприяновский протез, пытаясь понять, шутит калека или нет. — Факельщики, значит, говоришь… Да если бы их не допустили к резне, они бы все дружно с горя повесились… В смысле, самосожглись бы. Поэтому никто им не мешал ни вертухаев, ни тварей убивать — чем бы дитя ни тешилось, так сказать. Вот только когда выжившие вертухаи заперлись в цитадели, и Гуси с Одеялами обложили их со всех сторон, Абу Зейдан вроде как не у дел остался. А когда его придурки от безделья маются, ни к чему хорошему это не приводит. Поэтому Штернхейм с Рошоном нашли им новую работу. Закупорьте, сказали, все выходы на подводные этажи, чтобы твари нам больше не досаждали. А также стаскайте в кучу весь горючий хлам и разведите большой костер на западной боковой террасе…