похожими на шляпки грибов, нанизанные на прутик. По периметру площадку окружали двухэтажные простые домики на сваях, напоминающие избушку Бабы-Яги.

Здесь кипела жизнь. Большие группы людей медитировали, сидя на циновках под широкими навесами в благодатной тени. Неподалеку три пары играли в бадминтон, вскрикивая при неудаче столь же страстно, как Арина Шарапова. Кто-то по старинке читал бумажную книгу, прислонившись спиной к стволу пальмы, кто-то серфил в интернете, утонув в сотовом. Нос щекотали ароматы готовящегося в огромных котлах ужина.

Сейчас я уже свыклась с мыслью, что все эти люди добровольно готовы отдать жизнь санклиту, считая такую жертву честью. Но в первые дни, даже увидев их издалека, давала «задний ход» и долго плакала в объятиях Драгана, зная, что рву ему сердце, но не в силах остановиться. Это было сложно понять и принять. Еще труднее – знать, что нашим детям предстоит стать убийцами сразу же после первого вдоха. Но если это необходимо, чтобы они жили, я смирюсь. Это мой грех, моя ноша, не их.

– Ибу  Руфь! – послышалось со всех сторон.

Люди окружили нас, сияя улыбками и стараясь прикоснуться к матери Горана, заглянуть в ее глаза, удостоиться улыбки. По дороге к медитирующим она успела поздороваться с каждым, одарить теплым взглядом, взять за руку, погладить по волосам, ответить на вопросы, помочь. Как такая женщина могла полюбить Антуна? Или все просто – противоположности притягиваются?

– Знаю, о чем ты думаешь. – Она кивнула, встретившись со мной взглядом. – Видимо, так было суждено.

– И я благодарна за это высшим силам! – вырвалось у меня. – Иначе мы с Драганом не встретились бы!

– Антун подарил самое сильное счастье и самую сильную боль – когда убили Януша, нашего первенца, и в тот день, когда пришлось уйти, оставив Горана с отцом. – Руфь вновь заглянула в мои глаза. – Ты, вероятно, осуждаешь такое решение?

– Нет. – Я пожала плечами.

– Спасибо. Все было просто – потеряв старшего сына, Антун стал одержим желанием сделать из младшего его точную копию. Мне было невыносимо больно видеть, как он мучает Горана, но помочь я ничем не смогла. Антун поставил ультиматум: или я ухожу, оставив сына с ним, или он… – ее голос задрожал, – убивает его, как… позорящего род.

Я стиснула зубы. Как этому старому уроду повезло, что в момент знакомства мне это не было известно!

– Полыхаешь яростью в точности, как Горан! – пораженно прошептала Руфь.

– Прости.

– Что ты! – она сжала мою руку. – Ты вернула мне сына, Саяна! Я навсегда в долгу перед тобой. Но что гораздо важнее, благодаря тебе он стал прежним – чувствительным, ранимым, добрым, нежным! Даже не думала, что такое возможно! И в постели у вас все на загляденье, это слышно! Не красней! Этим гордиться нужно, а не стыдиться!

– Как скажешь.

– А вот и они, идем! – Руфь подхватила меня под руку и повела к паре, вышедшей из домика. Мужчина и женщина. На вид – слегка за тридцать. Ничем не примечательные. Но не для меня.

Глава 7 Остров богов и демонов Часть 4

– Это они, да? – в горле резко пересохло.

– Да. Вчера прилетели. – Мама Горана кивнула. – Наташа и Антон. Знакомьтесь, Саяна.

Люди, которые отдадут жизнь моим малышам! Я замерла, переводя взгляд с одного на другого, не зная, что сказать. Чувство вины, безмерная благодарность, смущение, радость, вновь вина – в душе все перемешалось в невообразимую смесь!

– Почему вы это делаете? – с трудом прошептали губы, когда Руфь отвела нас к столику со стульями под небольшим шатром.

– Потому что хотим. – Ответила за обоих Наташа. Они с мужем переглянулись, улыбнувшись, и женщина продолжила, – у нас было двое детей – мальчик и девочка, двойняшки, как ваши. – Она с нежностью посмотрела на мой живот. – Долгожданные, вымоленные. Но… – Наташа перевела взгляд на закатное небо, – они еще даже в школу не пошли! – слезы задрожали в голосе.

Сжав ее ладонь, муж продолжил:

– Им поставили диагноз, «не подлежащий обжалованию». Сразу обоим.

Я вздрогнула, накрыв моих пузожителей рукой.

– Руфь спасла наших малышей – дала им свою кровь. – Лицо Антона осветила улыбка – на мгновение. – Но, видимо, не судьба им была жить в этом мире. – Он посмотрел на меня мертвыми глазами и кратко закончил, – ДТП из-за инфаркта у водителя.

– Роды были тяжелые, мне удалили матку. – Грустно добавила Наташа. – Мы думали об усыновлении, но внутри словно что-то умерло вместе с детьми, пусто стало, не могу любить других.

– Саяна, поверьте, это осознанное решение. – Антон кивнул сам себе. – Мы несколько лет думали, прежде чем сделать такой выбор. Прошли психиатров, психологов, целителей. Руфь даже давала нам свою кровь! Ничего не помогло. Мы мертвые внутри, давно. Думали о суициде, уже решились, но узнали об этом месте. И поняли – это для нас!

– Отдать жизнь внукам Руфи – счастье! – горячо зашептала женщина. – Она подарила нашим малышам и нам несколько лет счастья! Дети – это бессмертие, наше продолжение. Если позволите, ваши малыши станут нашим бессмертием.

– Позволю. – Хрипло прошептала я сквозь спазм, сжавший горло. – И вечно буду вам благодарна за это.

– Можно? – Наташа протянула руку к моему животу.

– Конечно. – Я встала между ними, позволив прикоснуться к пузожителям и сжала ладошку нервничающей демоницы. – Все хорошо, девочка моя, не волнуйся.

– Спасибо за оказанную честь, Саяна. – Антон обнял жену и улыбнулся. – А теперь мы вас оставим, вы вся в слезах, вам нужно успокоиться. Да и нам тоже.

Я проводила их взглядом и подставила мокрое лицо свежему ветерку, нырнувшему вниз с яростно пламенеющего неба. Когда щеки высохли, мы с Гайей вернулись в наш уютный дворик. Склонившись над столом между двух пальм, Руфь что-то плела из банановых и пальмовых листьев.

– Все хорошо? – она с тревогой посмотрела на меня. – У тебя глаза красные совсем! Прости…

– Что ты, не за что прощать! – поспешно перебила я. – Наоборот, лишь благодарить могу! Если бы не… – слезы вновь хлынули ручьем, и женщина захлопотала вокруг меня, усадив на скамью у стола.

Через пару минут передо мной волшебно благоухал