Я почувствовала легкий ветерок позади себя, целомудренное прикосновение к моей нижней части спины, заставляющее меня обернуться, только чтобы встретить еще больше дыма. Еще один шепот руки на моей левой ноге заставляет меня снова повернуться. Они были прямо здесь. Прямо за стеной дыма, прячась, играя. Я крутилась кругами, пока они касались моего тела, когда я отворачивалась от них.

Я застряла в ложной реальности. Засунута в игру с привидениями, в которой я не хотела участвовать. Мой желудок закрутился, мой разум поплыл, когда они кудахтали и касались меня. Появляясь и исчезая в тени.

Они были везде и нигде одновременно.

Невозможно угнаться.

— Какого хрена ты хочешь?! — Я кричу, надоели игры, надоели мучения с кошками и мышами. Мой фонарик был направлен прямо вперед, а моя грудь вздымалась вверх и вниз от гнева: — Чего ты хочешь?! — Я снова кричу.

Далее следует новый смех, мой фонарик мелькает на их лицах, когда они приближаются все ближе и ближе. Они шли бок о бок, их широкие плечи двигались синхронно друг с другом. Кусочки клоунской маски покрывали того, что слева, тот, что посередине, с характерным лицом-головоломкой, а последний носил простую белую маску, из которой текла кровь из места, где должны быть глаза.

Рвота застревает у меня в горле, когда они приближаются ко мне. Я отступаю назад, вверх, вверх, пока не натыкаюсь на что-то твердое. Я была уверена, что это похоже на ад. Тот, что в белой маске, самый высокий, протягивает руку и цепляет прядь моей косы между пальцами, растирая ее между большим и указательным пальцами.

Я стояла неподвижно, пока он наклонялся ко мне, засовывая мои волосы в прорези для носа своей маски и отчаянно громко вдыхая.

— Что ты хочешь? —спрашиваю я хриплым, надтреснутым голосом.

То, что я приняла за часть лабиринта, начинает двигаться позади меня. Я отхожу от него только для того, чтобы приблизиться к другому телу. Мне некуда было идти, я ничего не могла сделать, чтобы помешать его рукам обхватить меня, его ладоням, зажавшим мой рот, когда он прижался своим твердым телом к моему.

Тот, кто прячется в тени и является ребенком ночи. Даже с маской я знала, кто он. Я чувствовала это.

Я готова закричать от ужаса передо мной.

— Твой страх. — Его животный тон громче музыки и суматохи. Я чувствую вкус кожи на его ладони в перчатке, когда плачу в его большую руку.

Передняя часть его маски касается моего носа. Мои глаза пересекаются, чтобы разглядеть черно-белый череп в верхней части его лица, часть, где должны быть его губы, скрыта толстым черным противогазом, который искажает его голос.

— Твое молчание. — Продолжает он.

Запах пластика и дыма почти подавляющий, но не такой сильный, как основной запах гвоздики и черной магии. Адреналин течет по моим венам, как жидкое золото. Каждое нервное окончание срабатывает, каждый атом содрогается от энергии. Я жива.

Я была в руках смерти и чувствовала себя чертовски живой.

— Правда. — Он хмыкает.

Что есть истина?

Что он кровожадный сукин сын? Я могла бы уже сказать ему это.

Рука Алистера обвивается вокруг моей талии, притягивая меня ближе, если это возможно, его тяжелое дыхание сквозь маску заставляет меня дрожать. Я вздрагиваю, когда его темные глаза проникают в мою душу сквозь череп.

— Теперь ты принадлежишь мне, Маленькая Воришка. Мы владеем тобой. Ты принадлежишь нам. Обязательно запомни это. — Рычание сотрясает мои кости, моя нижняя губа дрожит.

Я съеживаюсь от его заявления, зная, что все равно ничего не могу с этим поделать. Я не могу спасти себя от этого момента. Я не могу предотвратить это.

Мое сердце колотилось так сильно, что я знала, что он чувствует это у себя на груди. Горячая, влажная, пропитанная жидкостью между моих бедер, мое тело сексуально возбуждено от заряда первобытного ужаса. Я сказала себе, что это просто естественная реакция моего тела. Что я ничего не могу с собой поделать. Это была биологическая реакция.

Его хватка на моем теле усилилась, рука, закрывающая мой рот, стала сильнее. — Тебе нравится бояться, не так ли, Брайар? Тебе нравится играть в тени с нами, монстрами? — Спрашивает он, дразня меня, как ребенка.

Я дергаюсь от его хватки, пытаясь изобразить в глазах как можно больше отклонения. Я устала от погони и от того, что он ловил меня. Я была измотана бегом, ожиданием его движения. Я больше не хотела играть испуганную маленькую девочку, хотя знала, что не внутри.

Мое тело почти отказывалось, частички меня желали найти его тепло и желание, которое веяло от него волнами, но я боролась с этим. Со всей силой, оставшейся в моем теле, я запрокинула голову назад, прежде чем ударить ею прямо ему в нос.

Удовлетворительный хруст слышен ненадолго, прежде чем я отрываюсь от его тела и бегу в противоположном направлении, не останавливаясь, чтобы посмотреть, как он отреагировал на удар головой, от которого моя голова пульсировала от боли. Я спотыкаюсь в лабиринте, падаю на изгороди, царапая и порезая себе руки. Я слышала его позади себя, его тяжелые шаги, то, как его ботинки стучат по земле.

Моя грудь болела от чистого глотка воздуха, без дыма, мои ноги горели, когда я свернул за очередной угол.

Я повернулась на долю секунды, просто чтобы увидеть, как близко он был ко мне, и когда я сделала это, мое тело столкнулось с другим. Моей немедленной реакцией было отбиваться от них, пинать, царапать, кричать, черт возьми, убивать.

— Брайар! Брайар! — Мое имя выкрикивает нападавший, когда они пытаются схватить мои руки, отбивая мои ногти от своего тела.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! — Я вылетаю, продолжая бой. В бреду и сломлена.

— Брайар! Это Дин Синклер, я пытаюсь помочь! — Тот, кого я принял

а за одного из нападавших, оказался деканом нашей школы. Декан, который забрел в лабиринт в поисках двух студентов, застрявших внутри после волнения снаружи.

Окружающие меня стены, кажется, обрушиваются вниз, когда я падаю в объятия кого-то, кто не они. Дьявол мог протянуть руку, чтобы помочь, и я бы взяла ее. Мистер Синклер обнимает меня, прижимая к своей широкой груди, которая пахнет старыми специями, и баюкает мой затылок: — Все в порядке, ты в порядке. — Он воркует, вероятно, чувствуя