– Знания… – эхом повторил Крэк.

– Что за знания? – отрывисто спросил Новичок. – О чем?

– Это мне неизвестно. – Змей дернул плечом. – В том-то и смысл, что Призрачный мир не дает ответов. Он лишь указывает путь.

– Путь! – смакуя каждую букву, отозвался Крэк.

– Расскажи про путь, – потребовал Новичок.

– Я не уверен. Для каждого путь свой, наверное, но то, что указано мне, – это путь к Запретной горе.

– К Эльбрусу, – зачем-то уточнил Игнат. – Но ты же понимаешь, что гора Запретной названа неспроста?

– Мне этого не объясняли, – сказал Змей.

– Зато объясняли нам. «Грязная бомба» – ею ударили по Эльбрусу вдогонку основному удару. Там до сих пор заражение, несовместимое с жизнью.

– А это проверял кто-то? – спросил Змей. – Ну, после катастрофы. Откуда вообще информация?

Игнат замялся, не зная, что ответить. Новичок тихо рассмеялся:

– Так я и знал. Пудрят нам мозги, чтобы мы не совались, куда Директория не велит. Мне надоело, что за меня решают, куда идти и что делать. И если мне запрещают идти туда – я пойду обязательно.

– Все пути ведут в никуда! – возгласил Крэк. – Мы давно в тупике, и выхода нет. Для того и явился нам видящий – чтобы вывести нас, слепцов, на чистую дорогу, которой сами мы неспособны увидеть!

Отчего-то Игнат был уверен, что Новичок сейчас осадит не в тему вмешавшегося психа. Но мрачный человек молча внимал горячечной речи Крэка, словно тот бы носителем самой проверенной информации. Все-таки понять выходцев из грязных секторов непросто. Возможно, в сумасшедшем оборванце он видел родственную, такую же измученную и надорванную душу.

– В любом случае путь, который указывают мне видения, – это путь на поверхность, – сказал Змей. – Потому что Карфаген…

– …должен быть разрушен, – закончил Новичок. – С этим я совершенно согласен. Этому гнилому улью приходит конец. Чего уставились? Думаете, я фуфло гоню? Меня бы здесь не было, если бы места, где я жил, не стали превращаться в гнойную жижу. Черная вода прибывает – и ее не остановить. Сначала она затопит нижние шахты, потом дальние сектора, потом нижние уровни Центрального сектора. Когда эта дрянь забулькает прямо под Месивом, люди начнут рвать друг друга на части. Вы этого не понимаете – просто потому, что не видели, как мы пробивались сквозь кордоны псов Директории.

При этих словах Новичок впился взглядом в Игната. Тот не отвел глаз, но жилка на его щеке нервно задергалась.

– Вы даже не представляете, в какого зверя превращается человек, когда его гонит вперед черная смерть. А ведь нас было не так много – и это не остановило нас перед пулеметами и штыками. А здесь… Здесь замес будет покруче. – Бандит глухо рассмеялся. – Директория надеется, что сможет управлять гневом толпы. Манипулировать, стравливать, чтобы мы сами поубивали друг друга. В крайнем случае лишних можно загнать в накопитель. Знаете, они строят такой здоровенный накопитель для особо буйных?

– Концентрационный лагерь, – глухо сказал Игнат. – Я видел. Уже все готово.

Тихо ахнула Тана. Истерически расхохотался Крэк.

– Директория со своими прихвостнями думает отсидеться. Надеются, что черная вода остановится ниже элитных уровней. Допустим. Но это уже будет не Карфаген. Это будет жалкое прозябание кучки уцелевших. Которые в итоге сами перегрызут друг друга. Верно сказал парень – Карфагену крышка!

Новичок с размаху воткнул в поверхность стола свой узкий нож с костяной ручкой.

Повисла тяжелая пауза.

– Мрачная перспектива, – глядя на торчащий из стола нож, проговорила Тана.

– Но я думаю, все кончится еще раньше, – ухмыльнулся Новичок. – Это проклятое место разнесут на куски те, кто хочет покуражиться во власти. В последнее время группировки растут как грибы. И у всех своя правда, у всех притязания, все ненавидят друг друга. Со дня на день вспыхнет война – всех против всех.

– Золотое время для посредника, – глядя на Змея, неуверенно произнес Игнат.

– Время посредников прошло, – веско произнес Новичок. – Пришло время беспредела. На днях разнесли оружейный склад у резервных ворот. В любой момент может начаться большая стрельба. – Новичок хищно склонился над столом, приблизившись к Змею: – Поэтому я и хочу слинять отсюда. Эти идиоты не знают, что такое настоящее дерьмо, потому и тянут этот город на самое дно. А у меня вкус дерьма до сих пор на языке. И я не собираюсь наглотаться его снова. – Откинувшись на спинку шаткого стула, осмотрел присутствующих. Постукивая по столу костяшками пальцев, сказал: – Я хочу ответов. Хочу увидеть этого Мудреца. Пусть хоть он скажет, что делать и как со всем этим жить.

Это было странно – услышать столько религиозной страсти из уст безжалостного убийцы. Может, его реально допекло происходящее. А может, он действительно стремился к чему-то большему, чего сам еще не мог сформулировать, но ждал, что кто-то это сделает за него. Как этот Мудрец с Запретной горы, которого никто до сих пор не видел.

– Все это, конечно, красиво, – сказал Игнат. – Я даже готов поверить, что Змей действительно что-то увидел на этой шаманской установке в Обители. Но с чего вы взяли, что эти видения – не просто галлюцинации, сны? Никто же не принимает сны всерьез.

– Он – видящий! – с чувством сказал Крэк. – Это дано не каждому!

– А сам ты что думаешь, Змей? – спросил Новичок. – Ты сам веришь в реальность своих видений?

– В том-то и дело, что это не совсем видения, – ответил посредник. – При «выпадении» невозможно отличить призрачный мир от настоящего. У меня есть четкое ощущение того, что все это правда.

Змей вдруг вспомнил, как это объяснял Кравец:

– Нейтринный поток, направленный мне в мозг, – это проекция поверхности, которую насквозь прошили нейтрино. Не спрашивайте, как это работает. У самих шаманов нет ответа, только фанатичная вера в то, что нейтрино – язык Бога. Но все, что я вижу, – правда.

– Все это круто, но что ты собираешься с этим делать? – нетерпеливо спросил Новичок. – Как проверить, правда ли это? Как получить ответы?

– Только одним способом, – пристально посмотрел на него Змей. – Отправиться туда самому.

– Куда? – Новичок приподнял брови.

– На Эльбрус.

Крэк радостно хлопнул в ладоши. Тана в ужасе прикрыла лицо руками, глядя поверх пальцев округлившимися глазами.

– Это невозможно, – проговорил Игнат. – Мы чуть не погибли, едва высунув голову на поверхность. А там – вершина! Запретная гора – это температура ниже ста градусов, метели под двести километров в час, радиация, ядовитые испарения. Мутанты, наконец!

– Что скажешь, Змей? – прищурился Новичок.

Поймав полный ужаса взгляд Таны, Змей произнес:

– А нечего мне сказать. Один я не дойду, а рисковать кем-то еще было бы подло. Ведь все мои предположения эфемерны, как мой призрачный мир. – Он закрыл глаза, помолчал. Снова открыл глаза, покачал головой. – Я не знаю, что делать. Просто не знаю.