Правда, чуть поотстав, за ними едут Брайан и Ингрид.

Я не думал, что смогу ехать изо дня в день без всякого отдыха. Останавливались только на водопой, кормили коней и снова в седла. Все, кроме меня, умели дремать в седлах, а кое-кто вообще спал крепким сном, просыпаясь только от смены аллюра.

Сегодня я вроде бы сумел наконец задремать, но тут же на востоке начало светлеть, черная полоска земли на стыке с небом заискрилась. Наконец высунулся краешек солнца и сразу поджег верхушки деревьев. Однако туман стал еще плотнее, прижался к земле, заполнил все овраги, канавы, рытвины, медленно-медленно просачиваясь в сырую землю.

Сэр Смит, который, стараясь быть полезным, успевал бывать и впереди отряда, и позади, прискакал на взмыленном коне.

– Сэр Ричард! За нами не меньше двадцати всадников. Их выдает блеск доспехов.

– Двадцать? – переспросил я. – А та говорящая ворона рассказывала про сотню. Считать не умеет? Или она блондинка?

Сэр Смит в задумчивости почесал в затылке, раздался отвратительный скрежещущий звук. Сэр Смит почесал сильнее, звук повторился с новой силой. Быстрота ума не входит в число достоинств рыцаря, я подождал, пока поскребет когтями булатной рукавицы по железу шлема в третий раз, после чего он спохватился и высказал напрашивающееся предположение:

– Думаю, разделились на отряды. Другие идут по параллельным дорогам.

Граф Эбергард начал прислушиваться к разговору, бросил пару слов графу Мемелю, тот кивнул, и граф Эбергард подъехал ко мне.

– Полагаю, сэр Ричард, – объявил он, – вам с сэром Смитом следует двигаться во весь опор дальше.

– В смысле?

– По намеченному пути, – объяснил он с достоинством.

– А вы? – спросил я.

Он сказал с еще большим чувством достоинства и понятной гордости, которое у рыцаря помоложе уже вылилось бы в хвастовство:

– Мы для того и здесь, сэр Ричард, чтобы в подобной ситуации остаться, где стоим. И остановить погоню!

– А остановите? – спросил я с интересом.

– Мы сделаем все, – ответил он несколько высокомерно, ибо в моем вопросе ощутил некое ущемление своей позиции, – что сможем.

– То есть, – перевел я на понятный язык, хотя и весьма грубовато для этого изысканного рыцарского мира, – погибнете как бараны под ножом мясников, а те тут же ринутся за нами?

Он нахмурился, еще больше выпрямился, весьма задетый, всем своим видом показал, что я не рыцарь, даже не видел рыцарей издали, и вообще похож на рыцарей с их галантными манерами не больше, чем свинья на коня.

– Сэр Ричард, – произнес он холодновато, – вы не можете требовать большего!

– Почему? – удивился я. – Могу. И требую! Первое, переведите коней на рысь. Не следует загонять бедных животных без острой надобности. Нам нужно, чтобы они увидели наш штандарт, наши щиты с гербами. Словом, пусть убедятся, что гонятся именно за теми, кто им нужен. Не забывайте, наша задача – всего лишь отвлечь главные силы противника. Вообще все силы.

Сэр Эбергард спросил настороженно:

– А что потом?

– Будем действовать по обстановке, – ответил я, стараясь, чтобы никто не заметил, как я лихорадочно придумываю, что бы такое изобрести, чтобы догоняющие поверили, что мы и есть отряд герцога Люткеленбергского, и в то же время не даваться им в руки. – Обстановка имеет свойство меняться, как говаривал один из отцов церкви Наполеон Блаженный…

Один из рыцарей, что отличался особо острым зрением, повернул коня и примчался к нам, крича:

– Сэр Эбергард!.. Сэр Эбергард!.. С ними темный монах!

– Сколько их, – пробормотал я.

Граф Эбергард живо обернулся ко мне.

– Вы что-то сказали, сэр Ричард?

– Да это я так, – ответил я. – Своим мыслям. Я думал, что такие монахи – штучный товар. Как и все в этом мире. Но на Юге, оказывается, все поставлено на конвейер. Сэр Дилан, как выглядит этот монах?

Молодой рыцарь развел руками.

– Я достаточно близко подобрался, чтобы разглядеть гербы рыцарей из замков Лютенца, Парлонга и Оппеля. Но монахи… они все в сутанах, лица под капюшоном, а едут так, что не шевелятся вовсе.

Граф Эбергард и сэр Смит слушали внимательно, граф сказал ровным голосом:

– Тогда нам можно перестать заметать следы.

– Почему?

– Черные монахи умеют чуять добычу на расстоянии. Если уж такой возьмет след, то сбить с него практически невозможно.

Сэр Смит указал на мелкую речушку впереди.

– А если по мелководью? Вода быстро замоет следы.

– Черные монахи берут след по воздуху, – возразил граф. Он позволил себе едва-едва улыбнуться. – Как лучшие из охотничьих собак. Возможно, только милая собачка сэра Ричарда с ними потягается.

Сэр Смит с укором посмотрел на брата Кадфаэля.

– Странные же дисциплины преподают в ваших монастырях!

Кадфаэль вздохнул.

– Увы, мы из разных епархий. Жаль, но я здесь помочь ничем не могу. Преследуют нас люди, создания Божьи, хоть и выбравшие неверную сторону. Господь надеется, что они поймут и осознают, их жизни для него столь же священны, как и наши.

Сэр Смит не понял, переспросил:

– Это как? Если по-человечьи?

– Оружия против них у меня нет, – объяснил Кадфаэль. – И не будет.

Я прикидывал все варианты, наконец сказал с уверенностью, которую сам не испытывал:

– Мы в самом деле разделимся, сэр Эбергард прав. Мы пойдем ближе к лесу, а если надо, то заскочим и в лес, мы не боимся штаны порвать о сучья. А вы, сэр Эбергард, двигайтесь по главной дороге. Мы сами вас найдем. Брат Кадфаэль, сэр Смит – за мной!

Я кивнул графу, он проводил нас бесстрастным взглядом, ничем не выдал эмоций, а они должны быть: я даже не попрощался, оставляя его с отрядом на верную смерть. Копыта застучали часто и звонко, земля под брюхами наших животных проносится сухая, прожаренная солнцем.

Пес понесся рядом молчаливый и тихий, ни разу не взглянул в сторону леса, где столько добычи.

Брат Кадфаэль изо всех сил подгонял мула, а сэр Смит даже попытался ухватить повод и тащить за своим конем, однако невзрачный мул несся едва ли не быстрее великолепного рыцарского коня. Я оглядывался на скаку, пыльное облако погони растет, граф Эбергард выстроил своих рыцарей для отражения удара, копья уже опускаются, готовые встретить врага.

Лес надвинулся, закрыл от нас темными мрачными деревьями, я только мог догадываться, что там происходит. Некоторое время мы неслись, слыша только грохот копыт, наконец я стал придерживать Зайчика, прокричал:

– Езжайте дальше!