«Кофеин?» – домысливаю ряд. Я и от водки сейчас не откажусь…

***

Кар ориентируется по датчикам, а подсветка при нашем приближении включается только у некоторых, что ли, особо важных объектов. В большинстве окон темно – объяснимо: здесь не особенно часто любят бывать дома, предпочитая торчать всю ночь на своей жутко интересной и разнообразной работе, как мои новые знакомые. К тому же многие и вовсе обожают наглухо задраивать окна от света. Надо будет как-нибудь спросить у Тома зачем. Не сейчас: у меня даже губы пересохли от постоянной болтовни.

Не особенно впечатляющая башня в небольшом парке, отливающая металлическим синим на фоне ввергнутой во тьму окружающей обстановки. Ни одного биолюминесцентного дерева. Они вообще додумались, как их создавать? Ни одной светящейся тропинки, аккумулировавшей энергию местного солнца. Несколько явно допотопных фонарей. Мирабилис, одним словом. Планета, на которой много и продуктивно думают о случайном наборе вещей.

За бесшумно исчезнувшим при нашем появлении люком, который я бы ни за что не нашёл в этой стене сам, – робот-охранник и почти невидимая рамка считывателя оплаты. Том быстро колдует возле неё, приглашает меня внутрь, а следом проходит сам, беззаботно объявив:

– Бесплатно для членов Совета, их родственников и друзей.

Глазею на просторный холл – больше похоже на какое-то учреждение, чем на увеселительное заведение: всё лаконичное, почти белое и неживое.

– Ясно… пустячок, а приятно. А что ещё бесплатно?

– По большому счёту – всё… Осталось с прошлых веков – закон против… мздоимства. Трудно присвоить больше, чем тебе нужно, когда всё даром.

– И как ты доказал компьютеру, что я твой друг?

– Ох… Не будь ты моим другом, к чему мне тебя впускать?

– Ну, ночной клуб – ладно. А всё остальное… Ведь есть же множество дорогих вещей, не знаю… Недвижимость… Ты можешь давать мне доступ не потому, что я твой друг, а за деньги – скажем, вдвое дешевле…

– Ваня, – обеими руками нашарив в ближайшей стене лифт и деликатно проталкивая меня туда, Том не скрывает веселья, – зачем мне деньги?

То ли я и вправду утратил часть своих когнитивных способностей в тот момент, когда познакомился с этим несусветным персонажем, то ли…

– Раздаривать направо и налево старомодные хронометры, во!

– Разве ты заметил, как я за них что-нибудь платил? – черканув зрачками по панели управления, Том сцепляет пальцы за спиной.

Лифт ускоряется, придавив меня к полу.

– А ещё ты сказал, члены Совета не являются публичными людьми. Как-то не вяжется с демонстративной эвтаназией.

– Видишь ли, в таких случаях не фотографируются на память и не приглашают зрителей.

– Тогда с чего все стали думать, что это сделал именно ты?

– Просто я так сказал, а для фантастических теорий у нас в то время не было ни одного землянина под рукой…

Собираюсь саркастически возразить, но лифт выплёвывает нас вместе с проглоченными мной блестящими аргументами в очередной круг мирабилианского ада – кажется, танцплощадка, совмещённая с залом для спортивных состязаний: покрытый чем-то похожим на зелёное сукно пол движется волнами в такт не самой приятной для земных ушей музыке, а толпа великанов умудряется на нём плясать, не теряя равновесия. Никак не комментируя происходящее, Том оттаскивает меня в сторону, огибая шахту лифта по неподвижному участку настила, – в коридорчик-галерею, совсем по-земному уютно уставленный комнатными растениями в кадках.

– Надо полагать, нам стоит начать со случайного коллективного сеанса, – информирует он, пока я пристально изучаю ближайший фикус, ожидая от него какой-нибудь инопланетной выходки, – может помочь с твоими несметными вопросами…

– Сеанса чего? – не упуская из виду подозрительное растение, уточняю я. – В каком смысле случайного?

– Ментальной связи. В смысле… рандомного. Не тревожься только…

***

Продвигаемся вглубь по криволинейной формы коридору, стены которого обляпаны чем-то светящимся цвета кофе с молоком.

– Том, ты должен знать кое-что. Меня не смогли погрузить в медикаментозный сон, когда перед отлётом на Ёжик тестировали реакции на экстренные препараты. Могли бы увеличить дозу, но посчитали опасным для мозга незадолго до старта. И был… не единственный подобный случай. Не исключено, это как-то связано с моей неуязвимостью для расы…

– А… как тебя отпустили на Ёжик с таким риском? – тормозит и задумывается – но как будто не удивляется.

– Гончар поручился. Сказал, я ловкий, умелый, нетравматичный и в крайнем случае могу потерпеть что угодно под местной анестезией… Короче… как бы я не оказался опасен не только для расы двадцать шесть, но и для мирабилианцев…

– Давай уж не будем беспокоиться за мирабилианцев, – Том решительно проталкивает меня в небольшое помещение, напоминающее рубку допотопного космического корабля.

Иллюминаторы, или окна, или экраны, или статичные картины – что бы это ни было, здесь их два и на каждом отображён абстрактный рисунок. И сидячих мест тоже два. М…

– Нечаянно обнаружили, что наша забава работает как средство от аутизма, – распознаёт причину моего замешательства Том, – но, понятно, нужно присутствие кого-то ещё, для наблюдений за пациентом.

Эх… понятно. Сажусь в кресло, уложив пальцы на помеченные очертаниями инопланетных лапищ сенсоры на подлокотниках. Том качает головой, отнимая мою правую ладонь от панели и пристраивая на своё кресло, придвинутое вплотную. Каждый его палец длиннее соответствующего моего сантиметра на три, и вообще странно, что у него их, к примеру, не шесть. Ведь даже у землян шестипалость встречается довольно часто… В конце концов окажется ещё, что мирабилианцы существуют только в человеческом воображении…

Сквозь сдавленный смешок справа слышится:

– Кладезь затейливых гипотез, как видно, не иссяк? Который раз не держишь границу! Так любой здесь залезет тебе в душу. Без сомнения, бороться ты с этим умеешь, но лучше не позволять… Помнишь, я показал, как закрывать внутренние слои?

– Я всё помню, Том… И я заметил твоё вторжение, просто… автоматически дал доступ.

– Всегда ругаю за такое Лею… Как-то у нас была эпидемия земного гриппа – я не догадался, что заразен, пришёл к ней и слёг в тот же вечер. В бреду попытался выйти на связь – и она вот так же, как ты, открыла границу. И… даже до сих пор не вспомнил, кто из нас в тот день смог через проблеск сознания вызвать помощь. Этот ваш грипп мутирует как бешеный!

– Не знаю, вообще-то… У меня четвёртая группа крови. Какой-то там ещё дополнительной разновидности. Врачи говорят, абсолютный иммунитет к гриппу…

– А у нас восприимчивость… Но Лея потом изобрела хитрую вакцину…

– Как вышло, что она так глубоко погрузилась в твой бред?