Если бы кто-нибудь сказал, что он хочет не столько уязвить Тормозиллу, сколько таким образом отомстить за вчерашнее самой капральше, Кирилл бы набил этому кому-нибудь морду…

– Сержант Кентаринов! Кого вы берете на борт номер два?

Кирилл вышел из шеренги, повернулся лицом к строю, подумал пару секунд и, глядя в глаза будущим спутникам, выбрал семь человек. Среди них оказались Пара Вин, потому что иначе бы она ему не простила, и Тормозилло-Перевалов, потому что того теперь нельзя было посылать с прапором. Иначе будут Тормозилле сплошные ржавые пистоны… К тому же, сейчас обрезок удовлетворен и вряд ли его в ближайшие часы станут одолевать мужицкие мысли. Впридачу, хороший стрелок. Кроме этих двоих, Кирилл назвал уже летавших с ним в первом дозоре Эзотерию Дубинникову, Фарата Шакирянова и Юрашу Кривоходова. Ну и добавил к ним Вику Шиманскую с ее подружкой Камиллой Костроминой. Обе были из лагеря «Остров сокровищ» и успели зарекомендовать себя бойцами достаточно смелыми и квалифицированными.

– Названные сержантом грузятся на борт второй атээски, – скомандовал Малунов, – остальные – со мной на первую. Вопросы есть?

Дозорные промолчали.

– Тогда по бортам – марш! – продолжал прапорщик. – Сержант Кентаринов, задержитесь!

Народ бросился к «шмелям». Кирилл подошел к Малунову и выслушал знакомое напутствие о дисциплине. Можно, подумать прапор подслушивал, как проводил инструктаж покойный Выгонов. А впрочем, форма инструктажа наверняка предусмотрена в каком-нибудь наставлении… Даже про квалификацию пилота прапор упомянул!

Обменялись рукопожатием, и Кирилл направился к своему «шмелю». Забрался внутрь.

Народ размещался по боковым лавкам. Настроение, судя по репликам, было боевое.

Виктория Шиманская, габаритами лишь немногим уступавшая приснопамятной Сандре Каблуковой, громогласно вопрошала:

– Ну что, обрезки, кто не побоится сесть рядышком со мной?

– А лечь на тебя не требуется? – тут же отозвался Юраша Кривоходов.

Шиманская фыркнула:

– Да я ж тебя бедрами раздавлю. У меня, ты ведь не знаешь, оргазм чрезвычайно бурный.

– Давай мы лучше на тебя, Викуля, гостей заманивать станем, – предложил Фарат Шакирянов. – И удовольствие получишь, и базе польза. У давешних голубых «слоников» хобот как раз подходящий, чтобы тебя до оргазма довести.

– Тьфу на тебя, монголо-татарское иго! – беззлобно отмахнулась Шиманская. – С твоими возможностями только ослиц обхаживать!

«Они уже все перетрахались друг с другом, – подумал вдруг Кирилл. – А, впрочем, чем же я удивляюсь. Только со мной, что ли, метелки, стыкуются?»

– Отставить шуточки! – скомандовал он. – Шиманская, я сяду с тобой рядом. По праву старшего. К командиру приставать не положено!

– Ух ты! – тут же отреагировала Шиманская. – Да возле тебя, Кент, просто посидеть, и то кончишь.

– Надеть ПТП! – послышался в интеркоме знакомый голос пилота. – Через минуту отправляемся.

– Надеть ПТП! – продублировал команду Кирилл и, не садясь, напялил на голову шлем. Включил магнитный запор, дождался, пока лайн войдет в штек.

Перед глазами чередой прошли знакомые триконки – от «Подключение к СОТУ произведено» до «Дежурный режим».

Бойцы между тем угнездились на лавках. Место рядом с Викторией Шиманской осталось свободным. Кирилл уселся и тут же почувствовал, как от здоровенной галактки пышет жаром. В этом она тоже походила на Сандру-Громильшу.

Загорелась триконка «Шиманская. Режим tete-a-tete».

– Не волнуйся, командир! Я тебя не придавлю. Хотя и хотелось бы.

– Отставить, Шиманская, посторонние разговоры! – сказал Кирилл. И дал системе команду запретить режимы tЙtЙ-Б-tЙtЙ.

А то будут болтать друг с другом, черти…

– Отставить так отставить, – сказала Шиманская, и эту ее фразу уже услышали все.

Но никто не дал воли языку.

– Внимание! – послышался голос пилота. – Пристегнуть ремни!

Все пристегнулись, и атээска устремилась на северо-запад.

И дальше все происходило уже знакомым Кириллу порядком. Через три четверти часа послышался голос Малунова:

– Внимание! Приступаем к боевому дежурству. Напоминаю! Не спать! Не болтать! Быть в постоянной готовности!

Триконка «Дежурный режим» сменилась на новую – «Режим боевого дозора».

И тогда Кирилл взялся за то, чем во время первого дозора не занимался. И даже подумать об этом не мог.

Часть его сознания осталась в транспортном отсеке атээски, прислушиваясь к настороженному молчанию товарищей и наблюдая за их почти неподвижными фигурами, а другая часть устремилась в информационные внутренности СОТУ. Пролетела мимо того места, где в виртуальности светилась желтая триконка «Оперативно-тактический анализатор системы разведки и целеуказания». Добралась до следующей – «Архив записи боевых действий». Одного за другим создала пасынков для снятия степеней защиты…

Ага, вот он, требуемый массив… Ни хрена себе массивчик! Ладно, нам-то пока нужна только последняя неделя. За нее и возьмемся.

Давление со стороны цербов пошло гигантское, но с пасынками он пока успевал. Сил-то хоть отбавляй! К концу дозора будет сложнее.

Сознание снова разделилось. Одна часть с удовлетворением отметила, что пасынки у него с каждым проникновением в виртуальность получаются все стабильнее и все прочнее, а другая взялась за просмотр архивной информации. Ага, вот она, запись шестидневной давности, нашего первого боя! Смотрим! Ого! Немного же я тогда заметил!

И он стал «смотреть». Происходящее было сродни какой-то игре. Розовые «поросята» и в самом деле появлялись с того направления, где располагалась система пещер, и один за другим атаковали людей. Люди отстреливались, отпрыгивали назад и в сторону, то и дело совершали кувырки. Хорошо все-таки их подготовили в «Ледовом раю» и «Острове сокровищ». Надо сказать, что господа инструкторы не зря кушали свой инструкторский хлеб!

Ага, вот как погибли те двое, Цалобанов и Подкорытов! Понятно, ни у того ни у другого шансов не было, поскольку сами они отстреляться не успевали, а товарищей рядом не оказалось. Во всяком случае, тех, кто смог бы помочь. Ладно, с общим ходом боя ясно, надо посмотреть теперь на собственные подвиги. И на поведение противостоящих «поросят».

Кирилл прокрутил запись сначала – теперь наблюдая только за собой.

Ага, вот тут он неплохо выкрутился. И вот тут тоже.

Бой катился вперед. Объект наблюдения (впрочем, скорее, субъект) стрелял, прыгал, кувыркался… Параллельно шло акустическое воспроизведение, и Кирилл слышал голоса – свой, Ксанкин, Спирин, старшины Малунова и других атакуемых.

Вот и она, последняя атака, – когда все уже валялись без сил, а на него накинулась четверка поросят, с разных концов.