— Спасибо, Яр, за эту уверенность. Я очень постараюсь её сохранить, — произношу и глажу простыню.

Надеюсь, что я тоже что-то дала ему. Просто так. Не его статусу, не его положению, не его средствам. А ему самому. Не знаю что, но что-то точно. Что-то, заслуживающее его согревающий взгляд.

Вспоминаются слова мамы о том, что такими, как он, надо пользоваться. Наверное, поэтому Ярослав один. Он не будет размениваться на фальшивые комплименты и не поведётся на подобные, шитые белыми нитками, игры. Женщина рядом будет счастлива с ним самим. Я прижимаю обе руки к груди, резко сажусь и хватаю ртом воздух. Мой шар внезапно взорвался. Приступ удушья и паники парализует. И название ему — «другая женщина рядом с ним»…

Скатываюсь на пол и выползаю на балкон. Поднимаюсь по стенке, дёргаю створку окна и прижимаюсь лицом к антимоскитной сетке. Зажмуриваю глаза и вдавливаюсь в неё. Она вылетает и падает вниз. Я встречаю поток воздуха, который наполняет лёгкие до жжения. Дышу носом и открытым ртом. Стучу себя в грудь.

— Гордым легче… На чужих дорогах не маячат… О любви, как нищие, не молят… — всхлипываю вслух на выдохах.

Я не хочу любви. Она болит. От неё болит. За неё болит! Мне просто мало Яра. Я хочу его ещё. Ещё ненадолго. Но нельзя. Иначе я заболею. Ни одному из нас не нужны выпрашиваемые встречи и унижения неловкости. Сам того не ведая, он помог мне удержаться на плаву. Дальше я сама. И он сам.

Бегу в душ. Быстро собираюсь и еду на работу.

Последующие дни проходят мимо меня. Я много работаю и везде хожу пешком. Чем длиннее расстояние, тем лучше. Зачем-то варю сложные супы, на приготовление которых трачу все вечерние часы. Сама съедаю от силы поварёшку и утром выставляю остальное в стеклянной банке к мусорным контейнерам. На второе утро обнаруживаю на том же месте ветку сирени. Меняю её на новую порцию и забираю пахучую гроздь с собой. Ставлю в узкую вазу на рабочем столе. Ксения начинает выискивать цветочек с пятью лепестками. Я же просто любуюсь таким простым и таким трогательным «спасибо».

В субботу оставляю стаканчик с кофе у баков, а суп везу на девичник. Морковно-имбирный, сладковато-терпкий с пикантными нотками. Ангелина с Майей просят добавки и пророчат вкусовые восторги моему эфемерному будущему мужу. Что делаю я? Рьяно отмахиваюсь от них, прогоняя мысль о том, что Ярослав никогда не узнает, как я люблю готовить.

Ева традиционно забрасывает меня всякими смешными картинками, среди которых ненавязчиво присылает очередную фотографию с приёма. Их полно в интернете. Как бы то ни было, такого внимания не избежать. «Мама говорит, что это твой начальник. А-гонь! Скажи, что у него есть брат!» Я думала, изображения маме показала именно сестра. Видимо, сплетницы-коллеги сработали быстрее. Испытываю облегчение от того, что Евка ни при чём. Непонимания с мамой мне более чем достаточно.

В воскресенье после обеда нас с Майей вызывают в головной офис. Произошёл информационный вброс, что совершенно не удивляет в свете объёмов, заявленных на тендер, но грязные методы конкурентов всегда вызывают ощущение брезгливости. Мы работаем в плотной связке со службой безопасности и пресс-секретарём, чтобы минимизировать риски для компании. Порочащие репутацию фирмы данные распространятся как огонь, если своевременно не потушить очаг возгорания.

Я выжата эмоционально, что позволяет трезво смотреть на ситуацию и реагировать без лишних сантиментов. В понедельник к концу рабочего дня мы возвращаемся в свой офис. Остаётся доделать ряд формальностей. Я отпускаю Ксению домой и иду, кажется, за сотой чашкой кофе. Мы молодцы!

На кухне вдруг понимаю, что Ярослав здесь. Я чувствую его присутствие. Слышу шаги из кабинета директора в малый зал. Щелчок выключателя и хлопок двери. Забываю про кофе. Я просто посмотрю на него и сообщу лично, что вопрос улажен, можно не беспокоиться и отдохнуть после дороги.

Стучусь и сразу же захожу. Он разговаривает по телефону. Встречаю его немигающий взгляд. Я фигурально смахиваю со лба пот, показываю ему большой палец и устало улыбаюсь. Яр кивает, ухмыляясь уголком губ. Я подхожу к столу переговоров и наливаю в стакан воду, хотя меня не мучает жажда.

Посмотрела. Сообщила в привычной безмолвной манере. Нужно уходить. Его тепловая энергетика накрывает меня. Пью медленными глотками. Он заканчивает разговор. Приближается и склоняется ко мне. Я ставлю стакан на стол и поворачиваюсь. Всматриваюсь в него, не отрываясь. Нечитаемое выражение. Яр проводит ладонями по моим рукам вверх от запястий, задерживается на плечах. Я начинаю неконтролируемо мелко подрагивать. Его пальцы заправляют какие-то, видимо, торчащие волоски на моём виске. Тянусь щекой к его ладони, хочу рассказать, как я соскучилась, но выдыхаю абсолютно противоположное:

— Неужели тело так сильно? Мне казалось, что столь яркие ощущения не может дарить одна лишь физиология.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вижу, как он каменеет, и тут же жалею о сказанном. Каждым нервом чувствую исходящий от него, набирающий обороты, холод. Поцелуй в переносицу обрывается на полпути. Наш самый интимный поцелуй. Его взгляд, как приговор, обездвиживает меня.

— Мне казалось, мы никогда не были потребителями исключительно физиологии.

Ярослав резко распрямляется. Но даже в это мгновение, когда я всё разрушила, он верен себе и отступает на шаг, не давит, хотя глазами бьёт меня наотмашь.

Мне хочется засунуть вылетевшие слова самой себе в глотку и застонать от невозможности стереть предыдущую минуту. Я хочу обнять его и никуда не отпускать. Какая же я дура.

Внезапно робею, протягиваю руку к отстранившемуся Яру и касаюсь его плеча. Он вздрагивает, будто обжёгся… или ему невыносимо противно. Мне становится больно. И пусто. Он окатывает меня ледяным взглядом. Хватает за руку и дёргает на себя. Я оступаюсь от неожиданности, но он не даёт мне упасть. Крепко берёт под локти и практически подносит к своему столу. Не церемонясь наклоняет меня на него грудью, вдавливая горячую ладонь между лопаток.

Меня сковывает испуг. Я не боюсь его, но мне страшно от прозвучавшего тона. И замораживающего взгляда. Напрягаюсь, начиная сопротивляться. Его слова хлещут беспощадно и пригвождают меня к столу.

— Разве ты не за этим изначально пришла ко мне? Физическое, по расчету, так? Без чувств. Я думал, то было временное помутнение и оно прошло. Я ошибся. — Он задирает мою юбку на талию и сильно сжимает ягодицу. — Я дам тебе то, что ты хотела. Желание дамы — закон.