Секс с ней тоже что-то гораздо большее. Невозможно насытиться. Становлюсь помешанным из-за этой непросчитываемой женщины. Мне катастрофически не достаточно видеться с ней раз в неделю. Усмирял либидо, врубая терпение на максимум. Не сработало.

В моём баре пополнение. Розовое вино. Полусухое. Калифорнийское. Как она любит. Вино возрождает её смех. Настоящий. Я всё же услышал его ещё раз. Второй. Возможно, последний. Запускаю руку в волосы, грубо прочёсываю их пальцами.

Она же со мной спит. Заснуть можно только рядом с тем, кому доверяешь. Я начинаю сомневаться в том, что мы можем быть вместе, и она тут же засыпает рядом. Впервые — в машине. Пришлось покататься по городу и сдвинуть время доставки ужина. Единственный раз, когда радовался красным сигналам светофора, потому что мог беспрепятственно на неё смотреть. Всё такая же красивая и не менее далёкая. Чуточку ближе во сне. Хочу с ней улыбаться. Она как лучик. Проникает в поры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Решительная и хрупкая. Сама не заметила, как заплакала тогда из-за того ушлёпка Ди-мы. Снова честно поступила, хотя испугалась. За меня. Она не готова к отношениям. Но с ней нельзя по-другому. Она не на один раз. Мне её всё время мало. Хочу ещё и ещё. Как сон, так и слёзы — их позволяешь с тем, кому доверяешь. Я был готов убить за неё и в то же время рад её слезам, которые она разрешила мне увидеть. И утешить. Зубы сводило, как хотелось увезти её к себе. Уверен, она бы согласилась. Однако желание, чтобы сделала это не под влиянием обстоятельств, перевесило. Отвёз домой. А потом оборвал телефон Виктора с докладами, как она и где.

Всегда с радостью навещаю родителей. Дел у них невпроворот. А все мысли рядом с ней. Еле дождался отъезда. Гнал и нарушил все возможные ограничения. Когда вошла с этим своим блокнотом, прижатым к груди и скрывающим её от меня, готов был наплевать на разгар рабочего дня и наброситься прямо на столе в кабинете. Сумасшествие.

Приём. Была мысль поставить перед фактом как рабочую необходимость. Только хотелось её в пару, а не коллегой. Оставил статус открытым. Она оценила и согласилась. Маленький, но шажок на сближение.

Самый сложный — денежный вопрос. Она приняла блокнот и цветы, спокойно отнеслась, что наш винный ужин оплатил я, хотя мелькнула мысль, что могла зацепиться за несвидание. Женщина в ней победила расчёт. Обвела меня вокруг пальца с картой. Использовала по-своему. Дважды подчеркнула, что не охотится за моими деньгами. Я знаю. Как и за мной самим. Именно об этом она сообщила, когда сказала, что предохраняется. Никаких сюрпризов. По-честному.

Лиза в работе. Сосредоточенная и приветливая. Лиза с детьми. Открытая и искренняя. Лиза с директорами. Внимательная и не заискивающая. Заставила меня понервничать в ожидании вечера, хотя был уверен, что она не пойдёт на попятный, раз пообещала.

Вышла из салона. Нокаут. Только я остался в относительном сознании. Такая красивая. Глаза блестели, потому что нравилась сама себе. Упрямая. Моя карта молчала, как и я. Не мог подобрать слов. А она их ждала. Ждала так, что начала сомневаться в себе. Не передающий и сотой доли моего восхищения комплимент — и она разулыбалась, расцвела. Расстояние между нами сократилось. Она подпустила к себе. Боялся спугнуть. Хотя заставить себя не касаться её не мог. Ревновал. Без повода, но я видел, как на неё смотрели. Точно сумасшествие. Смелая. Моя. Вдруг ясно осознал, что она моя. Во всех смыслах.

Как юнец, волновался, что нажмёт кнопку своего этажа в лифте. С трудом заглушил вздох облегчения, когда она осталась на месте. Дальше послал сдержанность на все четыре стороны. Повернуться к себе лицом не дал. Сразу бы поцеловал — и она бы сбежала. Получил награду за подобную предусмотрительность. «Останусь» — как не раздавил её от избытка эмоций.

Рассматривал её спящую. В моей постели, на моей руке, под одним одеялом. Прижималась. Расслабленная. Очень красивая. Отключился на мгновение и тут же включился, когда она отодвинулась. Старалась меня не разбудить. Вышла из ванной, и я ослеп. Не от вспышки света. От её наготы. Любовалась видом из окна. Поёжилась. Почувствовала мой взгляд. Пока шёл к ней с покрывалом, рассматривал чётко очерченный силуэт. Набросил материю на её плечи. Малейший сигнал от неё — и мы бы занялись сексом прямо на полу на том самом одеяле. Она сжала ткань на груди, и я отступил. Снова боялся её спугнуть.

Утро после совместной ночи. Лучшее. Только наше. На двоих. Худшее одновременно. Она спугнула сама себя. Думал, задохнусь от бессилия в номере после её бегства. Отменил утреннюю встречу и уехал.

Дал ей время. Давал ей его постоянно. Видимо, слишком много. Придумала себе и вцепилась мёртвой хваткой. Может, всё же я ошибся. И у неё ко мне ничего нет, кроме этой долбаной физиологии. Или боится, что я её тоже использую, как её родственники, начальник, да и как её бывший парень, видимо.

В ресторане сразу узнал её затылок. Понял, что напряжена и разговор с женщиной напротив далеко не из приятных. Она вся спряталась. Руки и ноги скрещены. Натянутая струна. Выставила ладонь перед собой. Пора заканчивать этот разговор. Ноги сами к ней направились. Не слышал, что говорила Лиза, зато ясно разобрал каждое слово её матери: «Куй железо пока горячо, дочка. Намекни, попроси, пожалуйся. Не отказывай ему лишний раз…». Она побелела. Теперь я знаю, как выглядит человек, когда у него не остаётся ни кровинки в лице. Увёл без всяких расшаркиваний. Струна, которая вот-вот лопнет. Она не спит со мной из-за денег. Впервые девушке вообще ничего от меня не надо. А я готов дать ей всё. Ей было плохо и очень больно. Чтобы не усугублять, промолчал и отпустил её.

Начала избегать меня. Потому что стыдилась. Я стал свидетелем того, что не выносят на обозрение. Она не уверена. Оскорблена. Вдвойне за меня. Ранена снова. Самое малое, что мог: ускорить одобрение по её заявлению. Конечно же, она поняла. Её «спасибо» прозвучало не благодарностью. Прощанием. Как назло, меня задержали юридические вопросы. Заставил себя собраться и вникнуть в документы. Впереди важный день и несколько встреч подряд. Мне требовалось увидеть её до отъезда. Никаких прощаний. Хочу её надолго. Навсегда.

Она постоянно ускользает. Наверное, я слишком часто её отпускал. Без пояснений. Отпускаю и сейчас, но слова упали и либо встряхнут её, либо превратятся в стену между нами. Ты же такая проницательная… Стойкая моя першинка.

Лиза