ходит с охраной или вроде того, – будто бы между делом спросила Элейн.

Мари дернула плечом, отправляя овощи в кипящую воду.

– Та не. Так-то раньше ни разу никто не нападал. Я уж и представить не могу, чтобы кто-то был таким дураком. Я на месте разбойников, если б увидела, что напала на мормэра, там бы сама и удавилась. Этот за любую безделицу из бездны вынет, душу вытрясет и с головой в заднице обратно отправит. А уж за такое…

– Но сейчас, когда душегуб объявился, опасно ходить вечерами в одиночку. Я бы на его месте держала при себе кого-нибудь вроде господина Бойла. Есть у него еще кто-то, раз господин Бойл болен?

Кухарка хмыкнула.

– Я слежу за ним, что ли? Весь день на кухне. Та и говорю же, чего ему бояться в собственном городе?

– Ну, уж если Магистра Света убили…

Мари уронила нож. Впервые с момента появления Элейн повернулась к ней, глядя прямо в глаза.

– Та ты что! – воскликнула, почти выдохнула она. – Магистра нашего? – Ее голос стал выше и одновременно глуше.

Затем, когда Элейн утвердительно кивнула, Мари прижала руки к розовым щекам и закричала:

– Робо! Робо!

Мажордом отозвался почти сразу, словно был где-то неподалеку. Он зашел на кухню и, услышав новость, остался столь же потрясен, сколь и кухарка. Вскоре весь дом пришел в движение; Элейн не ожидала, что устроит такой переполох. Мари оставила приготовление обеда, села на табурет и горько заплакала в передник. Это были настолько искренние слезы, что Элейн даже удивилась. Осторожно расспросив женщину, она выяснила, что лично с Феолором та знакома не была и все их общение сводилось к общим службам. Почему же Мари так горевала? Плакали и другие слуги, даже у Робо глаза покраснели, хотя он и держался отстраненно.

Поняв, что вряд ли узнает что-то полезное, Элейн выразила сочувствие Мари и покинула дом Ковина.

Она прошла к главной калитке, но застыла посреди дорожки всего в паре метров от выхода.

Скрипнули петли. Бежать было слишком поздно.

– Ты серьезно? – Хозяин дома замер в проеме, глядя на Элейн как на умалишенную.

Он недоверчиво рассмеялся, затем сделал шаг вперед и аккуратно прикрыл за собой калитку.

От удивления и страха Элейн не могла пошевелиться, просто наблюдала, как Ковин приближается к ней. Даже с кровоподтеками, синяками и шишками он казался исключительно опасным.

Она убеждала себя, что он не станет снова душить ее, пока они находятся так близко к улице. Случайный прохожий легко мог увидеть их через прутья кованой калитки.

«И что он сделает?» – спросил внутренний голос.

– Нам нужно поговорить, – выпалила Элейн, непроизвольно вытягивая перед собой руки, будто в надежде оттолкнуть Ковина, реши он подойти слишком близко.

– В са-а-амом де-е-еле? – протянул он издевательски, а затем чуть прищурился: – Ты еще большая дура, чем я думал, прачка.

«Это точно!» – завопило сознание. Как можно было потерять бдительность? Как можно было быть такой уверенной в том, что Ковин не появится дома? Реакция слуг из-за смерти Магистра отвлекла ее, заставив позабыть об осторожности.

– Я знаю, кто убил Магистра, – заявила она, пока мысли метались в голове одна глупее другой. – Это не Художник.

Сердце Элейн бешено колотилось, дыхание стало частым и шумным, но даже в столь возбужденном состоянии она заметила, как напрягся Ковин. Он застыл, ожидая продолжения.

Только, увы, она пока не придумала, что сказать, чтобы это помогло ей выкрутиться и покинуть поместье Ковина живой и здоровой.

– И кто же? – уточнил он, когда пауза затянулась.

Впрочем, был один прием, до сих пор не подводивший …

– Это связано со знаками. У вас есть перо и чернила?

Не отрывая взгляда от Элейн, он кивнул, похлопав по расшитому кармашку на поясе.

– Сейчас я нарисую. – Она заозиралась, а затем указала на плоский валун, что лежал чуть поодаль и создавал вместе с кустом и ручьем декоративную композицию. – Дайте тот камень.

Ковин подозрительно сощурился, но Элейн смотрела на него невинным, открытым взглядом, и он наконец нехотя пошел за камнем.

Она ждала. Ее сердце колотилось где-то в горле. В тот момент, когда Ковин отошел не меньше чем на двадцать шагов и присел, чтобы поднять валун, она, стараясь двигаться бесшумно, проскользнула к калитке. Петли скрипнули. Ковин громко выругался.

Элейн слышала, что он побежал за ней, но не стала оборачиваться, чтобы проверить. Она неслась по улице изо всех сил, думая лишь о том, что нужно было добраться до людного места. Она пыталась вспомнить, как в прошлый раз они с Оддином уезжали отсюда. Где-то недалеко была небольшая, но шумная улочка.

Судя по звуку шагов, Ковин догонял ее. Дыхание Элейн сбилось, в груди жгло, но она бежала и бежала, молясь Небу и Солнцу, чтобы они не заставили платить за собственную беспечность.

Впереди уже был виден перекресток, по которому ездили повозки и ходили пешеходы, когда сильная рука схватила Элейн за юбку. Ковин дернул ее на себя, но, видимо, не ожидая, что жертва так легко поддастся и завалится на него, упал под ее тяжестью. Элейн оказалась сверху, не имея сил вскочить снова. К ее счастью, Ковин и сам был не в лучшей форме: недавняя стычка с братом все-таки сделала свое дело. Он лежал на земле, крепко держа юбку Элейн, но пока не пытаясь встать.

Оба тяжело дышали, но, когда их взгляды встретились, одновременно застыли. Кто сделает первый шаг? Кто успеет раньше другого?

– Мормэру плохо! – заорала Элейн что было сил. – Помогите, мормэру плохо!

Он попытался спихнуть ее с себя и в то же время зажать ей рот, но она отбивалась, продолжая звать на помощь.

Ее услышали. Когда Ковин заметил, что к ним поспешили люди, бросил попытки остановить Элейн и теперь просто беспомощно лежал на земле, позволяя подошедшим горожанам поднять себя на ноги.

Пока он объяснял, что еще не успел восстановиться после вчерашнего нападения, Элейн поспешила прочь, к потоку повозок, лошадей и людей. Ей удалось затеряться в толпе. Ковин остался позади.

Ругая себя на все лады, Элейн шла вперед. У нее не было ни плана, ни понимания, что делать. Реакция Ковина на ее слова о том, что она знала убийцу, показалась подозрительной. Он заволновался, хотя и старался скрыть это. Если бы речь шла о наемнике, с чего бы Ковину нервничать? Кроме того, судя по тому, как уверенно он бежал за Элейн по улице, ущерб, причиненный Оддином, был не так велик. Ковин легко мог покинуть дом ночью, выманить Магистра на прогулку, а затем убить и вернуться домой.