проблемой более серьёзной, чем твоя… — Сарранг мягко улыбнулась, не став уточнять, какую именно проблему она имела в виду. — Так что, можешь не сомневаться, она всё исправит.

Вэйнз молча кивнула и поспешно отвела взгляд в сторону окна. Происходящее казалось ей невероятным, каким-то сюрреализмом, неправдоподобным сном. А может она просто крепко обдолбалась чем-то, — каким-нибудь тяжёлым наркотиком, из запрещённых, — и теперь лежит и ловит глюки в их с Дафф съёмной норе на липких от пота простынях? Рядом храпит Дафф, облапив её своими крепкими от ежедневной тяжёлой работы ручищами? Нет. Она бы не стала принимать подобную дрянь… Впрочем, Дафф здесь, рядом с ней, держит её за руку, внушая чувство покоя, а напротив сидят Сарранг и её триумвиры, вытащившие их из дерьма, и это не сон и не глюк. Всё это взаправду, по-настоящему.

Створки ворот раздвинулись в стороны, автомобиль снова тронулся и медленно въехал во внутренний двор ярко-жёлтого дома, где их уже встречали двое в лёгких домашних платьях.

— А вот и сама Гэл! — сказала Сарранг, когда машина встала на парковку.

— Которая? — спросила Вэйнз.

— Та, что постарше. Вторая — это её приёмная дочь, Сэт.

Базис: прогресс при социализме

Развитие науки и технологий в обществе, ставшем на путь социальных преобразований, приведёт к стиранию граней и различий между участниками производственного процесса. Исчезнут различия между деятельностью интеллектуальной, творческой и физическим трудом; сотрутся острые углы непонимания между более и менее образованными; повысится мобильность и коммуникативность. Исчезнут и вытекающие из сегодняшнего разделения труда экономические различия между людьми. В конечном итоге, исчезнет и само понятие «труд» (в сегодняшнем его понимании), на смену которому придёт «творчество» (деятельность, сегодня доступная лишь немногим).

Исса Иблисс, «Базис»

Глава семнадцатая. Чеин Ренн

Чеин совсем не выспалась той ночью. Джам, Риб и Гвел — её новые подруги и любовницы пребывали в схожем с Чеин состоянии приятного изнеможения.

Они уснули уже под утро на измятой постели, сплетясь телами, обнявшись, уткнувшись друг в друга влажными от пота лицами. Мышцы Чеин приятно ныли, в голове стоял лёгкий шум. Чеин была довольна прошедшей ночью.

В своих сексуальных предпочтениях большинство бесполых были универсальны. Чеин не была исключением: ей нравились и андрогины и женщины и мужчины и другие бесполые. Но, всё-таки, прошедшей ночью она не раз ловила себя на мысли о том, что, окажись она в постели только с Джам и Риб, без Гвел, она бы не испытала того исчерпывающе полного удовлетворения, которое ей довелось испытать от близости с мужчиной…

Тело Чеин, на первый взгляд более женственное, нежели у андрогинов, тем не менее, имело одно значительное отличие от тела обычной женщины. Собственно, это главное отличие и служило причиной того, что её пол определялся как бесполость. У Чеин не было ни влагалища, ни пениса; только прикрытый аккуратной кожной складкой маленький холмик над мочеиспускательным каналом — гомолог женского или андрогинного клитора и мужского или андрогинного полового члена. Стимуляция клитора бесполой давала тот же эффект, что и стимуляция клитора женщины или андрогина или стимуляция головки пениса андрогина или мужчины. Но полноценное соитие, какое принято считать естественным, с бесполой было невозможно.

…Чеин старалась отдавать равное предпочтение каждой из трёх любовниц, но Гвел — единственная мужчина в постели — чаще выбирала именно её… (при этом Джам и Риб, похоже, нисколько не обижались на подругу за её пристрастность). Несколько раз женщины отдавались Гвел, но бóльшую часть времени мужчина соединялась именно с ней: Чеин отдавалась Гвел лёжа на животе, томно скребя под собой ложе от удовольствия; на спине, широко разведя в стороны длинные стройные ноги, или закидывая их на плечи мужчине; стоя на коленях; садилась на вздыбленную и скользкую от актов любви плоть Гвел верхом… Это было противоестественное соитие, недопустимое для андрогинов, женщин и мужчин, но иное бесполым недоступно.

Потом они лежали в расслаблении, курили лёгкую дурь и болтали о пустяках. Кто-то из триумвиров приносил из служившего маленькой кухонькой и одновременно столовой угла квартиры бутерброды и горячий чай, они подкреплялись, набирались сил и всё снова повторялось…

Утром Чеин проснулась от прикосновения. Открыв глаза, она увидела лицо Джам. Женщина улыбнулась и поцеловала её грудь. Чеин было приятно, и она охотно ответила Джам взаимностью — они стали ласкать друг друга… а потом проснулись Риб и Гвел…

Гвел отправилась в душ первой, после чего взялась за приготовление завтрака; за ней пошли Риб и Джам, присоединившиеся после к мужчине. Чеин вошла в кабинку последней и несколько минут стояла под хлеставшим её горячим ливнем, пока вода не смыла с её тела все следы прошедшей ночи. Когда она вышла, раскрасневшаяся и свежая, завтрак уже был готов. Джам накинула на неё легкий домашний халат и помогла обтереть волосы пушистым полотенцем, после чего Гвел пригласила её к столу.

Завтракали полуфабрикатами быстрого приготовления, бутербродами и дешёвым кофе. Говорили мало, но Чеин не чувствовала при этом никакой неловкости. Наоборот, ей казалось, что она знает этих людей уже давно, ей было приятно находиться рядом с ними, а им — Чеин это чувствовала — с ней.

Вышли все вместе, предварительно обменявшись контактами для связи.

— Может, придешь сегодня вечером? — от имени всех троих предложила тогда Джам.

— Я не уверена, что смогу… — ответила Чеин. — Но я хочу прийти… правда хочу… — она улыбнулась женщине, взяв её за руку.

Гвел тогда без слов шагнула к Чеин, и нежно обняла её.

Триумвиры проводили Чеин через квартал до перекрёстка, где их пути расходились, — Чеин направлялась к метро, а триумвиры — в противоположную сторону, к проходной завода, — там они попрощались. Чеин по очереди обнялась и поцеловалась с каждой и, развернувшись, накинула на голову капюшон и перешла улицу.

Она ни разу не обернулась, даже когда прошла приличное расстояние. Ей казалось, будто кто-то из её новых подруг может заметить слёзы, наполнявшие её глаза и стекавшие тонкими струйками по холодным щекам. Глупая мысль, понимала Чеин, но ничего не могла с собой поделать. Ей было грустно и одиноко. Чеин понимала: она была лишь гостьей, не более; влюблённость Джам скоро пройдёт, да и самой ей быстро надоедали отношения… — именно поэтому Чеин была одинока. Она не испытывала недостатка в сексе, но все её связи заканчивались одинаково — они ей надоедали. С юных лет, главным для неё было и