показала Чеин комм, выпустив и убрав обратно ультрапластиковый клинок и вернув устройство назад в сумочку.

Чеин тоже спрятала лезвие и убрала гибрид в карман платья.

— Я могла бы их покалечить…

— Но не покалечила же! — пожала узкими плечами рыжая.

— Нет, — сердито сказала Чеин.

— Вот и хорошо, — снова улыбнулась рыжая. — Не хватало ещё, чтобы сёстры друг друга резали…

— Ну, что, разобрались? — подала голос молчавшая всё время перепалки Сэт. — Чеин, проходи уже, располагайся… — она кивнула на диван, довольно длинный, человек на пять, где перед тем сидели Дафф и рыжая. — Ты голодна?

— Нет, спасибо, я завтракала… разве что… — Чеин бросила взгляд на стоявшую в углу гостиной кофе-машину.

— Да-да, конечно, — сказала Сэт. — Будь как дома… И, кажется, я не представила тебе Сарранг… — она повернулась к некрасивой рыжей и улыбнулась ей. — Сарранг, знакомься, это Чеин.

— Будем знакомы, — рыжая шагнула к Чеин и быстро обняла её, — сестра…

— Будем, — ответила ей Чеин. — Солнце для всех, сестра!

— Солнце для всех!

Ретроспектива. Шрам

Это произошло девять лет назад. Вэйнз тогда жила в Энпрáйе. Дела у неё шли неплохо: Вэйнз снимала небольшую уютную квартиру недалеко от башни, у неё были деньги, связи… она жила так, как ей хотелось и исключительно за свой счёт. (Среди её тогдашних любовниц были богатые и со средним достатком, были и такие, кто жили совсем уж скромно, но Вэйнз не интересовали деньги тех, с кем она ложилась в постель.) Вэйнз часто бывала в престижных клубах, дорогих ресторанах, посещала театры. Несколько раз даже отправлялась в туры по небесным островам и своими глазами видела солнце. Средства на такую жизнь Вэйнз добывала сама, способом, который среди «приличных людей» принято считать постыдным, но Вэйнз плевать хотела на мнение «приличных людей» и с увлечением занималась делом, в котором была настоящей профи — воровала.

К тридцати семи годам (столько Вэйнз было тогда) она стала известной в узких кругах преступного мира столицы специалисткой по вскрытию сейфов и всего того, что имеет замок. Вэйнз легко проникала туда, куда другие проникнуть не могли, и забирала то, что хотела забрать. На её счету были обворованные офисы, квартиры богатых горожан и даже несколько банков. При этом, Вэйнз ни разу не попадалась на серьёзных делах (если не считать таковыми несколько карманных краж по молодости).

Вэйнз была красива. Высокая и стройная, с миловидным овальным лицом, настолько безупречным в пропорциях, словно оно было воплощением замысла талантливого скульптора, тонко чувствовавшего гармонию форм. Большие миндалевидные глаза тёмно-фиолетового цвета смотрели выразительно и невинно, а изящные тонкие губы, способные без слов выразить больше, чем иным удается посредством речи, придавали лицу Вэйнз тот особый шарм и ту убедительность, что часто заставляют жертв очаровательных мошенниц забывать об элементарной осторожности. Длинные иссиня-белые волосы, заплетённые в две толстые тугие косы и спускавшиеся вперед на невысокую, как у большинства андрогинов грудь, резко контрастировали с сильно смуглой, почти чёрной кожей. Она была безупречна, и потому с юных лет её жизнь была полна внимания со стороны всех полов; Вэйнз никогда не была одинока.

Всё у Вэйнз складывалось хорошо, пока её не угораздило связаться с Алтан Базилл Хайяллой — известным в Энпрáйе криминальным авторитетом…

Хайялла была андрогином, но походила больше на мужчину, нежели на андрогина или, тем более, на женщину. Ярко выраженная мужественная внешность Алтан и стала причиной того, что Вэйнз, всегда предпочитавшая мужчин, стала с ней встречаться.

Их роман завязался, когда Хайялле понадобились услуги профессиональной воровки, и её люди вышли на Вэйнз через общих знакомых. Вэйнз пригласили в штаб-квартиру клана, где Хайялла в деловой обстановке изложила ей суть дела… Они договорились о цене и деталях, обменялись рукопожатиями и разошлись, после чего Вэйнз приступила к привычной работе.

Вэйнз выполнила контракт и получила от Хайяллы причитавшуюся ей плату. Но, когда дело было сделано, Алтан предложила ей снова встретиться…

Позже Вэйнз часто вспоминала момент, когда она могла отказаться. Вряд ли её отказ повлёк бы за собой серьёзные неприятности. Самое большее, что ей тогда грозило — потерять клиента в будущем, но это — не такая уж проблема, в сравнении с тем, чем впоследствии обернулось её согласие.

Хайялла была самим очарованием. Неожиданно для Вэйнз, она оказалась большой ценительницей искусств и вообще весьма утончённой натурой: разбиралась в музыке и живописи, истории и естественных науках, владела несколькими музыкальными инструментами и прекрасно танцевала. И, кроме прочего, Алтан была умелой любовницей.

Вэйнз увлеклась Хайяллой, а та, в свою очередь, увлеклась Вэйнз.

Но увлечение тем и отличается от более глубоких чувств (в основе которых обычно лежит нечто большее, чем секс), что оно, подобно праздничному фейерверку, быстро вспыхивает, ярко горит разноцветными огнями, но недолго. Зрители, ещё несколько секунд назад восхищавшиеся красочными вспышками, на мгновение слепнут и даже не могут в точности определить, куда упало то, что осталось от прогоревших эрзац-звёздочек, а когда в глазах проясняется, они снова видят окружающий серый мир, в котором от фейерверка не осталось и следа.

К тому времени, когда Вэйнз окончательно поняла, что больше ничего не испытывает к Алтан, их связь длилась около года. Разобравшись с собственными чувствами, она сообщила об этом любовнице, решив, что поступает честно. Она сказала, что не видит смысла в продолжении отношений и предложила расстаться, на что Хайялла после долгого молчания, ответила: «нет».

Они разговаривали, сидя за столиком в ресторане, вокруг были люди, и Вэйнз встала и вышла на улицу, где села в первое попавшееся такси. Её не преследовали.

Она поехала к себе, чтобы забрать необходимые вещи и документы, — Вэйнз хорошо представляла, что за человек Хайялла, и потому решила на некоторое время исчезнуть. Она решила, что для неё будет лучше, если она переедет в другой район, — Энпрáйя — мегаполис с семидесятимиллионным населением, в таком городе легко потеряться. Алтан перебесится, найдёт себе новую пассию и забудет про неё — так думала Вэйнз.

Придётся, конечно, сменить фамилию… — это обойдётся ей в приличную сумму, но у Вэйнз имелись средства на такой случай. «А впрочем, — говорила она себе тогда, — почему бы вообще не убраться из этого муравейника? Почему бы не начать все заново — новую жизнь? Уехать, скажем, в какой-нибудь Аммóрк или Авальтáк или в Тир, купить там скромное жилище