меня и проводили в клуб. И сами сели в первом ряду послушать.

А лекция сегодня была вполне подходящей для воинской части. Про советский патриотизм. Я присутствовал при том, как его убивали. Как при Горбачеве стали учить людей ненавидеть свое государство и свою армию.

Когда знаешь разницу с тем, что видишь сейчас, красноречие появляется просто неслыханное. И мне легко было беседовать с солдатами и офицерами, что у них еще как, есть за что любить свою Родину. За бескрайние просторы, за уникального советского человека, добродушного и дружелюбного, не рвущего каждый миг пупок в попытке заработать побольше. Имеющего полно времени на друзей, шахматы, спортивные секции, походы и рыбалку. За ту победу, которую вырвали у страшного врага ценой жизней десятков миллионов. За государство, щедро раздающее бесплатные квартиры, обеспечивающее бесплатной медицинской помощью и коммуналкой по смешной цене. А самое главное — за то, что только на Родине человек способен почувствовать себя полностью комфортно.

Вопросов после лекции не было, но это нормально для воинской части. Это я уже понял.

А затем меня, как я и ожидал, снова к командиру в кабинет пригласили. Чай, печенье, варенье в вазочке. Вот теперь можно и с просьбой обратиться. Тут я и напомнил о том звонке, а в подтверждение еще и письмо предъявил.

— Что же ты, в самом деле, Пашка, как иностранец, — от волнения перешел на «ты» командир части, — я тебя уже третий месяц жду, а ты шифруешься. Ну, рассказывай, как там Филиппович? Я с ним вживую уже четыре года не виделся. Как выглядит, как у него настроение?

Обстоятельно рассказал все, что помнил, и про полковника, и про часть его. Минут за пять уложился. И на вопросы потом ответил.

Выслушав меня, офицеры переглянулись.

— Вишь, какие люди разные, — усмехнувшись, сказал замполит командиру. — Кому-то благодать — банька с водочкой, а кому-то — пострелять.

По глазам видел, что они рады мне, я им и весточку передал, и помогу чем-то командиру своему другу услужить. Организовали мне после чайку и стрельбы, и инструктора. Правда, инструктор вначале, когда меня с ним оставили, большого энтузиазма не проявил. То ли не понял чего, то ли я его от какого-то дела оторвал.

— Ну, давай, — уныло глядя на меня, проговорил Виктор Иванович. — Покажи, чему тебя учили.

Подумал, наверное, что сынок блатного папочки повыкобениваться решил.

Рассказал и показал ему всё, чему меня учили.

Больше такого откровенного уныния за ним не замечал. На третье занятие он даже со мной по-приятельски поздоровался.

* * *

Петру очень понравилось в подмосковной деревне в новом доме бабушки жены. Ему так не хватало уюта, который женщины в доме создают. У него было в квартире чисто, он старался обустроить ее, как мог. Но всё равно, она выглядела как будто нежилой, казенной что ли. Не было в ней тепла и уюта, который может создать только женщина. А тут этого было с лихвой.

В выходные приезжал в гости Пашка с подругой. Пётр расспросил его, как до Москвы добраться, куда жену свозить? Ему очень хотелось порадовать Инну. Шурин правда, сожалел, что осенью приехали, холодно уже, по Москве надо много ходить, чтобы всё увидеть. Есть очень красивые места. Посоветовал на ВДНХ сходить, в павильон Космос обязательно. В театр какой-нибудь, их в Москве много. Правда, надо рассчитывать, что за билеты придется переплатить. Рассказал, как своих водил в театр советской армии, посмеялись тогда с Ахмадом от души. Про ресторан на ВДНХ рассказал, если прийти туда днём, а не вечером, то, скорее всего, будут свободные места. Там очень красиво и внутри, и снаружи.

— Можно заранее не предупреждать Инну, что в ресторан пойдёте, — говорил Пашка. — Как будто случайно там оказались, будут места — хорошо, не будут — пойдёте дальше. Но если попадете, не спешите есть и сваливать. Обязательно поднимитесь на второй этаж, оттуда вид обалденный.

На Красную площадь советовал обязательно сходить, но выделить на нее целый день. Там, во-первых, есть, что посмотреть. А во-вторых, на Красной площади ГУМ, Инна мимо него, однозначно, не пройдёт.

— Если хотите в Мавзолей попасть, одевайтесь тепло, придётся на улице стоять часа полтора-два. — наставлял шурин.

— Что так долго? — удивились Пётр и Ахмад.

— А что вы думаете, одни такие любопытные? Летом люди по два с половиной-три часа стоят.

Ещё один день советовал выделить на посещение Центрального детского мира. И ещё один день на ЦУМ.

— С театром я тебе уже на целую неделю программу составил. — пошутил тогда Пашка. — Если не нагуляетесь, ещё что-нибудь придумаем. Можно будет вам экскурсию по главному зданию МГУ устроить. Мне только надо будет пропуска вам заказать. Ещё на телебашню можно сходить на экскурсию. Только надо, чтобы погода была ясная, а то не увидите ничего, кроме облаков. Вот только еда не очень вкусная, ее там не готовят, а только разогревают, со всеми последствиями…

Ещё шурин намекал, что неплохо бы Инне с отцом повидаться. Но это уж, как она сама решит. Оставил телефоны отца, на всякий случай, вдруг надумает…

И вот Пётр и Инна поехали в Москву на целый день, оставив дочку на попечение бабушек. Начать решили с Красной площади. В планах у них были и Мавзолей, и собор Василия Блаженного, и ГУМ.

Пётр заикнулся один раз про Тараса, как советовал Пашка, но Инна так на него глянула, что больше он этот вопрос не поднимал.

* * *

— Загляни-ка ко мне завтра. Дело есть, — попросил Сатчан, когда я уже по устоявшейся традиции отзвонился ему после пар.

Что ему опять понадобилось? Опять кто-то жене фен бракованный подарил?

На следующий день сразу после занятий отправился в райком. У Сатчана был посетитель. Я дождался, пока он вышел и, перехватив дверь и символически постучавшись, вошёл в кабинет второго секретаря.

— Пришёл? Отлично! — вместо приветствия обрадованно заявил он и показал на стул поближе к своему рабочему месту.

Я прикрыл за собой дверь и сел, удивляясь такому приёму.

— Слушай, — начал Сатчан и, схватив лист бумаги, написал на нём что-то. — Фабрика есть одна. Очень подозрительная. Съезди туда, поводи там носом.

Он положил передо мной лист. Так, что тут у нас? Московский адрес.

— А на предмет чего водить носом? — спросил я.

— Не знаю, — резко ответил Сатчан. — Знал бы, сказал.

— А чем эта фабрика подозрительна? — не отставал от него я.

— Чем, чем⁈ Не знаю, подозрительна и всё. Очень подозрительна.

— Сказка одна вспомнилась: «Пойди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что». — иронично прокомментировал я его указания.

Сатчан от моего тона несколько напрягся. С другой стороны, а чего он хочет? Если выдвигаешь требования, давай больше конкретики. У нас же здесь не шоу экстрасенсов. Чтобы не накалять обстановку, начал расспрашивать его дальше. Может получится прояснить хоть немного ситуацию и понять, чего он такой нервный и загадочный.

— Там есть свой Прожектор? Или мне с Самедовской командой туда заявиться?

— Давай, с Самедовской, — подумав, ответил Сатчан.

— Легенда?

— Какая легенда?

— Сигнал.

— А, сигнал… — он помассировал себе подбородок. — Да, плановый рейд.

— А что за фабрика? — поинтересовался я.

— Швейная.

— Что шьют?

— Одежду какую-то, пальто… Не знаю. Посмотришь.

— И когда надо?

— Вчера, — расслабленно откинулся в кресле Сатчан.

— Понял. Разрешите выполнять? — с усмешкой спросил я.

— Давай… — не меняя позы, он внимательно наблюдал за мной.

Мы попрощались, и я вышел из райкома на улицу. Что он затеял? Сегодня всё было как-то не так. Сигнала нет, значит, и повода для проверки нет. Значит, Сатчан меня по собственной инициативе на фабрику натравливает? С руководством тёрки какие-то? Счёты сводит? А если я ничего не найду?

Ладно… Утро вечера мудренее.

На ближайшем заседании Прожектора в университете рассказал душещипательную историю про бедную знакомую студентку, которая на последние деньги купила пальто той самой фабрики, а носить не смогла, так как оно поползло по швам из-за гнилых ниток. Брехал, как сивый мерин, сочиняя на ходу. А что было делать? Так убедительно врал, что Самедов согласно кивнул головой, сосредоточенно поджав губы, когда я предложил немедленно нагрянуть туда с проверкой.

А Светка Костенко предложила помочь бедной девушке и спросила, какой у неё размер? Может, если моя подруга не побрезгует одеждой с чужого плеча, она подберёт