Артен тяжело вздохнул и недовольно покачал головой. Но после секундного раздумья все-таки приподнял руку, направив ее на меня. Сдул с ладони синеватое облако чар, которое в мгновение ока окутало меня, а потом так же быстро впиталось.

— Так-то лучше, — жизнерадостно отметил Кеннет.

И в самом деле, после заклятья ректора головная боль исчезла, словно ее и не было никогда. Пропало и чувство тошноты. Словом, мое самочувствие резко улучшилось.

Что не скажешь про настроение. Потому как мне было очень жаль своих друзей. Да, я изначально предупреждала, что ничем хорошим их затея не закончится, и уговаривала передумать. В такой ситуации я имела полное право заявить, что они сами виноваты. Надо было послушать меня. Но… Они ведь отправились искать меня. Не побоялись заявиться к самому Родерику Робертсу, хотя прекрасно понимали, к каким последствиям это может привести. Будет ну очень нечестно, если в итоге нас всех исключат из академии!

Кеннет наверняка слышал эти встревоженные мысли, но предпочел проигнорировать мои переживания. Вместо этого он подошел к Родерику и вальяжно потрепал его по плечу.

— Как-то ты не особо счастлив от встречи со мной, — проговорил он. — Не хочешь расцеловать отца, вернувшегося из загробного мира?

София, сидевшая рядом, как-то странно хрюкнула. А вот Родерик продолжал смотреть на меня в упор. И в его глазах тлела самая настоящая ненависть.

Неужели Кеннет прав? Неужели именно Родерик убил его год назад? Как же не хочется в это верить!

— Значит, так, молодые люди, — в этот момент произнес Артен. — Насколько помню, Даррен, София и Бернард. Можете быть свободными. С вами я разберусь чуть позже.

В его последней фразе прозвучала такая нескрываемая угроза, что мои приятели как по команде зябко передернули плечами. Затем София и Бернард так же одновременно вскочили на ноги и метнулись к дверям. Мгновение — и их и след простыл. А вот Даррен остался сидеть.

— Я что-то непонятно сказал? — демонстративно удивился Артен, одарив его тяжелым взглядом.

Ох, не хотела бы я сейчас оказаться на месте Даррена! Ректор академии умеет смотреть так, как будто в мыслях уже убил, расчленил и сейчас размышляет, где спрятать тело. Но Даррен к моему величайшему удивлению даже не моргнул, пусть и не без труда, но выдержав этот своеобразный поединок.

— Что будет с Арлин? — сухо спросил он.

— Раньше об этом думать надо было, — строго сказал Артен. — Когда вздумали заняться некромантией, в которой ни один из вашей компании не разбирается.

— Но вы же ей поможете? — В тоне Даррена словно против воли скользнули умоляющие нотки.

Артен несколько раз ударил подушечками пальцев по столу перед собой, склонив голову набок и с нескрываемым любопытством изучая Даррена.

— Молодой человек, — наконец, проговорил он. — Я ужасно не люблю повторять дважды. Пойдите прочь. Пока я всерьез не рассердился.

Даррен лишь крепче сжал губы, и я внезапно поняла — не уйдет. Вот просто возьмет — и не уйдет, наплевав на все угрозы ректора.

— Даррен, — неожиданно сказал Родерик. — Иди к друзьям. Не волнуйся за Арлин. Я уверен, что с ней все будет хорошо. Даю слово чести.

Даррен на мгновение зажмурился. Затем словно нехотя кивнул и встал.

На самом пороге он задержался. Кинул на меня последний взгляд, после чего вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Занимательный юноша, — пробормотал себе под нос Артен, как будто беседуя сам с собою. Но почти сразу тряхнул головой и все свое внимание обратил на Родерика.

— Ну-с, сынок, — развязно проговорил Кеннет и выжидающе скрестил на груди руки. — Сам расскажешь? Или можем сразу перейти к допросу с пристрастием?

— Что, прости? — Родерик изумленно вскинул бровь. — О чем ты… папа?

— Ой, только не надо делать такое невинное лицо. — Кеннет презрительно фыркнул. — Давай, колись. Как там говорится… А, чистосердечное признание смягчает наказание.

— И все-таки я не понимаю, о чем речь, — негромко ответил Родерик.

— Ничего не хочешь рассказать о моей смерти? — прямо спросил Кеннет. Глянул на Артена, который пока не вмешивался в разговор, и попросил: — Дружище, выпить не найдется?

Артен вместо ответа кивнул на хрустальный графин, который стоял рядом.

— Это же вода! — возмущенно воскликнул Кеннет.

— Самое лучшее средство для утоления жажды. — Едва заметная усмешка завибрировала в уголках рта Артена. — И нет, Кеннет. Никакого вина или чего покрепче ты от меня не получишь.

— Жадина, — обиженно буркнул Кеннет. Щедро плеснул себе в бокал воды и сделал несколько глотков, после чего опять посмотрел на Родерика. Хмуро приказал: — Что притих? Я задал тебе вопрос!

— Твоя смерть стала для всей нашей семьи большим потрясением, — спокойно проговорил Родерик.

— Да неужели? — с сарказмом отозвался Кеннет. — Так я и поверил. Скажи прямо, что ты, небось, счастлив был до умопомрачения.

— Не скажу, — холодно возразил Родерик. — Потому что это неправда. — Запнулся на мгновение, потом продолжил, тщательно подбирая слова: — Да, наши отношения нельзя было назвать безоблачными. Но ты все равно оставался моим отцом. А родителей, как всем хорошо известно, не выбирают.

— Ты сказал, что я позорю нашу семью, — с негодованием выплюнул Кеннет.

— А разве я был не прав?

Кеннет аж зашипел от злости. Оглянулся на Артена в бессильном призыве помочь ему.

— Ты так и будешь сидеть и помалкивать? — кинул ему с нескрываемой претензией. — Дружище, у нас, вроде бы, был уговор!

— Правда? — Артен лениво изогнул бровь. — А почему я этого не помню?

— Ты издеваешься, что ли?!

Ох, ничего себе, как Кеннет орать способен! Надеюсь, он голос при этом не сорвет. Вообще, как-то не очень бережно он относится к моему телу. А впрочем, я сама виновата. Будет мне наука на будущее: нечего доверять всяким духам. В итоге ничего хорошего из этого не вышло. Артен все равно узнал о нашем походе в усыпальницу, а я теперь болтаюсь между небом и землей, вынужденная наблюдать за тем, что творит этот донельзя неприятный тип.

— Ты просил меня вызвать Родерика на допрос, — сказал Артен. — И я пообещал, что обязательно с ним беседую. Вот, собственно, я и беседую.

— На допрос? — Родерик нахмурился. — Господин Войс, значит ли это, что мой отец считает, будто я его убил?

— Абсолютно верно. — Артен кивнул. — Ваш отец, господин Робертс, именно так и считает. И у него есть на это основания.

— Какие же?

— А как вы думаете? — невежливо вопросом на вопрос ответил Артен и улыбнулся.

Смотрел он при этом прямо в глаза Родерику. И я заметила, как наш обычно невозмутимый преподаватель по начертательной магии побледнел. Впрочем, на его месте я бы вообще заорала в полный голос от ужаса и выбежала бы из кабинета, в панике размахивая руками.