– Жень, ему было весело?

– Малыш, компания что-то праздновала. Как ты думаешь, весело им было?

– Он мне ничего не говорил, – прошептала я, забыв уточнить, что мы не разговариваем второй месяц. И причину забастовки я своему мужчине так и не сказала.

– Постарайся выбросить глупые мысли из головы и уснуть, – миролюбиво попросил Женя.

– Легко тебе говорить! Я себе места не нахожу. Этот подлец…

Я застыла на полуслове, уловив неясный шум в коридоре. Волосы на всех частях тела мгновенно встали дыбом. Оборванная фраза повисла в воздухе. Горло не издавало ни звука. Я хотела сказать Женьке, что мне страшно, объяснить, что именно меня пугает, но, вцепившись в подушку, только и смогла, что спрятаться в кровати от невидимого врага.

– Малы-ыш, – позвала трубка.

В абсолютной тишине звуки из мобильника казались раскатами горного эха.

На пороге спальни появился темный силуэт мужчины. Я выглядывала одним глазом из-за подушки, закрывала рот ладонью и дрожала от страха.

«Драгоценности в шкатулке, наличных дома не много, нож на кухне», – мысли сбились в кучу, превратившись в сумбур.

Мужчина скинул пальто с плеч, разложил на кресле, сел, стянул туфли и носки. Я подумала, что грабители так себя не ведут. Собираясь на дело, они скорее экипируются, а не раздеваются у входа.

– Саша? – осторожно, еле слышно позвала я.

– М-м-м, – откликнулся мужчина.

Это было «да» или «нет»?

– Саша, это ты?

Голос немного окреп. Я высунулась из-под одеяла.

– А ты кого ждала? Не меня?

По первому предложению я все поняла. Мой мужчина пьян в стельку. Или в драбадан. Или в сиську. Или… как там еще говорят?

– Раздевайся и ложись! – мамочкиным тоном заявила я.

– Тебя забыл спросить.

– Что?

– Что слышала!

По-моему, он был готов к ссоре. Нервная атака головного мозга, начавшаяся с вечера, достигла апогея, и невидимый командир скомандовал «пли!».

– Ах, так! Я тебя даже не собираюсь спрашивать: где ты был? Где шлялся ночью? Мне по фиг! Ты на время смотрел? Зачем я тебе часы подарила? Почему мобильник вырубил?

– На себя посмотри! – парировал Саша. – Шляешься по клубам, приползаешь под утро. Шалава!

– Да я работаю! У меня концерты!

– И я работал, – пьяно икнул он, – и у меня концерт. Был. Я был. На концерте.

Ссора переросла в бурный скандал с неприятными выяснениями отношений. Мы ругались до самого утра, пока у Сашки не выветрился весь хмель, а у меня не пропало само желание что-то доказывать и требовать.

Когда Саша уснул, я получила контрольный в голову. Как всегда, уже по привычке обшаривая карманы, нашла в пиджаке кусочек фотографии. Один глаз, белые волосы. Кусок записки, обрывок телефона. Больше ничего не понять. Мое буйное женское воображение само дорисовало картинку. И встречу, и вечер, и ресторан, и кровать, и позы…

Женькин звонок меня разбудил.

– Спишь?

– Да, легла под утро.

– Малыш, – жалобно и как-то трогательно протянул он, – разве можно себя так истязать из-за мужчины?

– Мы поругались, Жень. И по-серьезному.

– Когда успели?

– Ночью.

– Он тебя не достоин.

– Прости, я очень устала, – у меня в самом деле слипались глаза, – перезвоню.

Абу-Даби

Суд состоится через неделю. Мой адвокат был тут же приставлен к этому делу. Я позвонила продюсеру и тот прислал лучших среди лучших, занимающихся уголовной практикой. Единое мнение, которое я слышала отовсюду – безнадежно, слишком много свидетелей, – меня не устраивало.

– Сделай хоть что-нибудь! – орала я в трубку своему директору, пользуясь единственным положенным мне звонком в сутки.

– Вика, мы в чужой стране. Здесь другие законы.

– Любой закон можно обойти, – не отступала я, – дай денег, пусть признают его душевнобольным.

– Пойми, я делаю все возможное…

– Сделай невозможное!

– Дался тебе этот мужик…

– Это самый главный мужчина моей жизни!

– Ты за свою шкуру беспокойся. Он в тюрьме.

– А ты на свободе! Вот и действуй.

* * *

Два месяца до событий

Моя жизнь изменилась.

Мы больше не гуляли вечерами по озаренному фонарями городу, не делились пережитыми за день эмоциями, не звонили друг другу просто так, чтобы сказать простые, но такие теплые и родные слова: «привет», «как дела?», «люблю».

Исчезла радость.

Когда-то мы планировали поездку в Эмираты. Понежиться на солнышке среди зимы, тем более что у нас наконец-то совпали выходные длиной в неделю. Мы сразу решили поддаться соблазну и купили путевки. Но это было до…

До того, как Женька показал мне фотки Сашки с блондинкой.

Мы спали на разных кроватях, в разных комнатах, вместе не ужинали и вообще ничего не делали вместе. Я стала серьезно подумывать о разрыве отношений. За что цепляться и держаться, если общего между нами ничего не осталось???

Исчезла Радость. Исчезла Любовь. Мое сердце навсегда покинуло Счастье.

Я опять стала проводить много времени с Женькой. Он, как Супермен, был для меня маяком, светом в конце тоннеля, которому хотелось соответствовать. Подражать его манере, говорить, рассуждать и трезво смотреть на жизнь.

– Мы с тобой одной крови, – в порыве благодарности воскликнула я.

– Мы с тобой, – улыбнувшись, кивнул мой друг.

Мы вновь стали посещать театральные премьеры, фотовыставки, картинные галереи. Женьку назначили директором нового филиала какого-то американского банка. Он в совершенстве владел английским, кого назначать на эту высокую должность, как не его? Я радовалась за друга и в знак уважения и гордости за его достижения стала заезжать к нему в офис, чем приводила в ступор всех работников.

Иногда мы вместе обедали и ужинали. И Женька рассказывал мне всякие смешные истории из жизни русско-американского офиса.

– Наш охранник Коля от тебя без ума.

Женька комично передразнивал выражение лица бедного парня.

– Не смешно!

Я давилась от смеха и жевала пиццу. Сделав глоток ароматного зеленого чая с жасмином, промокнула рот салфеткой и уточнила:

– Только Коля? Я думала, весь твой коллектив тоже.

– Ага, и клиенты, и инкассаторы, – улыбался во весь рот Женька.