Он нажал кнопку на пульте, и на потолке возникли горные вершины. Бушу показалось, что они летят вверх ногами, его замутило.

– Нет-нет, – сказал он, – верните, пожалуйста, назад.

Чубакка пожал плечами, глазам их опять открылась черная синева ближнего космоса.

– Не знал, что у меня есть такой самолет, – заметил Буш, не зная, что сказать.

– Так у вас его и не было раньше, – отвечал Рыжий, – только вчера отжали у одного узбека…

– В смысле – купили? – уточнил Буш, хотя, конечно, прекрасно знал смысл слова «отжать».

Триумвиры дружно и как-то уж слишком весело рассмеялись.

– На вершине пищевой цепочки товарно-денежные отношения не имеют особенной цены, – назидательно заметил Хабанера. – Есть воля, которая волит всех, и против нее бессильны даже деньги. Подумайте, базилевс: всего одна самая маленькая ядерная бомба – и человека не спасет даже крепость из денег. Конечно, на таких условиях никому и в голову не придет попросить возмещение за товар, ибо плата за него – жизнь. И так уж глупо и несчастно устроен человек, что жизнь для него дороже всего… Хотя, – и он хозяйским оком обозрел салон, – тут, конечно, было бы за что попросить. Концертный зал на десять персон, небольшой бассейн, банкетный зал, гараж на две машины, конференц-зал, фитнес-центр, не говоря уже о разных мелочах вроде пяти спален, декорированных золотом и швейцарским хрусталем… И все это теперь ваше, базилевс.

– Впечатляет, – сказал Буш с фальшивым воодушевлением.

Триумвиры снова засмеялись. Теперь они все выглядели одинаково – так же, как Мышастый. На всех были красные рясы, китайские тапочки-сецзы и лысые черепа. И даже на самом Буше была ряса и лысый череп.

– Все-таки богу визит наносим, – объяснил Мышастый, – надо соответствовать.

Спасибо еще, что лысины на них были не свои, поддельные. Волос решили не брить, больно много мороки потом отращивать – просто надели на голову лысые парики, которые легли как родные, от настоящих не отличить.

Тут Буш вспомнил про хамбо-ламу – тоже лысого, он ведь монах – и про его сознание, которого все они были проекцией. Признаться, понять это было не так легко, как кажется, хотелось деталей, подробностей…

– Хабанера, это твоя зона ответственности, растолкуй августейшему, – попросил Мышастый.

Хабанера сверкнул глазами: видно, ему эта зона ответственности очень нравилась.

– Все дело проще пареной репы, – важно сказал он, – ребенок разберется. Про дхьяну, дхарму, карму и прочее в том же роде вы, конечно, слышали?

Наверное, Буш слышал, но нельзя сказать, чтобы сильно всеми этими вещами проникся.

– Если совсем просто, то всякий приличный буддист практикует дхьяну, или, по-нашему, созерцание, – начал Хабанера. – Некоторые, правда, полагают, что ламаистов нельзя называть приличными буддистами, но это заявление пусть останется на их совести. Можно выделить три мира, в которых развертывается всякое сознание. Первый мир – кама дхату, или мир желаний. К нему относятся почти все типы живых существ. Второй мир – рупа дхату, он же мир форм. Это уровень высших небожителей. И, наконец, третий мир – арупа дхату, мир не-форм. Здесь развертывается сознание практикующих йогинов, разного рода грядущих будд, архатов и бодхисаттв. В мире арупы есть восемь уровней этого самого созерцания. На каждом уровне сознание созерцающего разворачивается по-своему и в разных системах координат. Ни для кого не секрет, что уже на четвертом уровне можно окончательно освободиться от колеса перерождений и перейти в нирвану. Широко известный нынче царевич Гаутама так и поступил в свое время, сделавшись еще более известным Буддой Шакьямуни. Однако перед тем, как окончательно расстаться с колесом сансары, Гаутама из вполне понятного любопытства прошел и оставшиеся уровни, до восьмого включительно. И хотя сам он не оставил об этом опыте достоверных свидетельств, в самых общих чертах мы все-таки можем предполагать, что встретило его на этих высших уровнях… Вам это вообще интересно, базилевс? – спросил он, заметив, что Буш смотрит куда-то в сторону и вроде даже слегка позевывает.

– Мне? Очень, – спохватился Буш. – Очень, очень интересно.

– Хорошо, – с подозрением сказал Хабанера. – А то уж я, признаться, подумал, что вам до сраки и рупа, и арупа, не говоря уже про карму и дхарму.

– Нет-нет, мне совершенно не до сраки и даже совсем наоборот, – уверил его базилевс. – Так что же там есть, на этих уровнях?

– Подробностей приводить не стану, чтобы не напугать кое-кого до смерти, – сурово отвечал триумвир. – Тем более что описанию это все равно не поддается. Одно могу сказать точно – достигший этих уровней человек может длить свое существование почти бесконечно. Рано или поздно, само собой, и бесконечности наступает конец. Но произойдет это очень нескоро, срок измеряется многими эонами. Кроме того, что сознание созерцателя разворачивается в бесконечном времени, оно разворачивается в бесконечном же пространстве.

Он неожиданно умолк, сурово глядя на Буша.

– И? – робко осведомился Буш.

– И у нас есть все основания полагать, что хамбо-лама Итигэлов достиг одного из высших уровней арупы и остался на нем, – отчеканил Хабанера. – Остался ли он там добровольно или по каким-то причинам не смог вернуться обратно – этого мы сказать не можем. Для нас в данном случае важно нечто иное.

– Иное… – эхом повторили Мышастый и Чубакка. Лица у них сделались зачарованными, не отрываясь, глядели они на Хабанеру. В своих лысинах и красных рясах они теперь похожи были на фарфоровых китайских болванчиков, которых хотелось столкнуть с дивана, чтобы они раскололись.

– Пробужденный, – веско продолжал Хабанера, – может пребывать вне всякой системы координат, а может создать свою собственную. Так вот, мы считаем, что Даши-Доржо Итигэлов, находясь в арупе, создал свою систему координат, или, проще говоря, вселенную. И вселенная эта – тот самый мир, в котором мы живем.

Некоторое время все молчали.

– Если я вас правильно понимаю, мы – плод фантазии хамбо-ламы? – осторожно спросил базилевс.

Хабанера слегка поморщился.

– Не фантазии, а сознания, – уточнил он с легким неудовольствием.

Буш задумался ненадолго, а потом вдруг брякнул со всей возможной откровенностью:

– По-моему, все это один черт, что сознание, что фантазия. Главное то, что нас не существует, что мы – выдумка.

Самолет встряхнуло – он вошел в зону турбулентности. Буш, чтобы не слететь на пол, ухватился за спинку дивана, триумвиры же сидели как вкопанные.

– Нет, не выдумка. – Буш думал, что Хабанера разозлится, но он говорил спокойно. – Почему же выдумка? Вот вы, например, мыслите, вы чувствуете, вы ощущаете реальность себя, других людей, этого самолета и, наконец, всего мира. Мы с вами (да и все живое тоже) рождаемся, живем, умираем – почему же мы выдумка? Только потому, что созданы сознанием высшего существа? Но ведь это есть в разных религиях, даже в некоторых диких культах. Мысль о том, что мир создал христианский Бог, вас не смущает, а мысль, что его создал хамбо-лама Итигэлов, вам кажется странной? В чем причина такой дискриминации? В том, что хамбо-лама бурят? Или, по-вашему, миры могут создавать только представители белой расы?