— Что случилось? — Артем нахмурился.

— Охрана дала в морду какому-то випу! — заявил раздраженно Володя. — Идиоты, блядь! Понабирал, сука, конченых идиотов, теперь страдаю!

Артема волновало только одно:

— В «Кинке»? Сегодня же нерабочий день. Где можно было найти рожу випа, чтобы в нее дать?

Атмосфера напряженной интимности раскололась. Володя заводился еще сильнее:

— Ты вообще в курсе, что кроме «Кинка», мир существует, нет?! А все почему? Да потому, что я всех нормальных ребят в твой «Кинк» отправил, на остальных точках остались дебилоиды! Мне срочно нужно съездить туда!

— Спокойнее, спокойнее, — Артем шагнул к нему. — Не треснут у тебя яйца, зря ты так за них переживаешь.

Володя глянул на меня — и в этом взгляде я рассмотрела гаснущее вожделение, ему очень не хотелось прямо сейчас заниматься какими угодно делами, кроме меня. Он согласен мыть меня в ванной, полоскать в душе, снова тащить в беседку или усаживать перед камином, но точно не решать какие-то проблемы. Однако он смирился, выдавая напряжение только голосом:

— Такси вызову. Съезжу, выебу там всех, включая випа, и вернусь. Часа полтора, не больше, — он поднял палец. — Но скажу сразу — если вы за это время успеете трахнуться, то я озверею. Тебе, Артем, мало не покажется. А тебе, Лиль, не покажется мало еще сильнее!

Он так забавно нас запугивал, что я начала смеяться. Нет, никто и не сомневается, что у него хватит сил побить нас обоих, но вряд ли он стал бы бить. Артем кивнул, да и я согласилась с требованием, — пусть уж спокойно едет, раз прижало, а не беспокоится, что тут без него все самое горячее произойдет.



Но как только Володя ушел, Артем подался ко мне и взял за руку, притягивая к себе. Если честно, то я была уверена, что мы продолжим валяться перед камином, пока наш холерик не вернется. Но движения Артема не были двусмысленными: он тесно прижал меня и наклонился за поцелуем. Я успела поинтересоваться не без иронии:

— Ты его угрозам вообще значения не придал? Но оцени хотя бы, что это было мило. Потому с нашей стороны неплохо бы продержаться полтора часа на расстоянии друг от друга. Я не из тех людей, кто запросто нарушает обещания.

Артем отстранился и воззрился на меня смеющимися глазами:

— Так я тоже не из тех людей. Или ты меня решила затащить в спальню и изнасиловать, пока бедный Володя свято верит в нашу общую честность?

— Нет, этого я точно не решала, — засмеялась я, но притом понимала, что если мы будем все это время целоваться, то тоже ни к чему хорошему не придем.

Но он мое заявление определил своим:

— Предлагаю вернуться к идее с ванной. Уговора про нее не было.

Я покраснела, представив. Да, уговора не было, и, уверена, Володя не будет слишком ругаться, если меня на подходе передадут к нему тепленькой, завернутой в одно полотенце. Или без такового, что представить еще проще. Желание я уже давно осознала, но страх все еще серьезно тормозил, потому я вернула ему тем же тоном:

— Предлагаю пойти на экскурсию по дому. Когда мне еще доведется оказаться в таком дворце?

— Шутишь? — не понял Артем. — Во-первых, это не дворец, не обманывайся внешним видом. А во-вторых, в любое время доведется. Или вообще переезжай, если не пугает необходимость долго добираться до работы. Могу запросто брать аренду натурой, я непривередливый.

Реплику про переезд я пропустила мимо ушей — Артем, конечно же, несерьезно. Точнее, предложить-то он мог и на полном серьезе, но определенно не думает, что я вообще когда-либо на подобное соглашусь: жить в его доме и сидеть на его шее, наслаждаясь безбедным существованием только потому, что он проявил ко мне сексуальное желание, — это уж слишком кардинальные изменения для моего характера.

Сама направилась к лестнице. Коридор на втором этаже действительно оказался не так широк, как я себе представила: изнутри помещение выглядело не настолько объемным, как виделось снаружи. Прошла, открывая поочередно четыре имеющихся двери, в некоторых из которых вообще никакой мебели не было, две наверняка подразумевались как гостевые, а последняя оказалась ванной. От нее я спешно отшатнулась, пока мне в очередной раз не сделали спорного предложения, и помчалась на третий этаж. Первая же дверь вела в самую обжитую комнату — спальню, как мне сообщили раньше. Здесь сразу можно было распознать чье-то, пусть редкое, присутствие. Да и была она больше остальных, красуясь огромной кроватью посередине. А в том шкафу я, должно быть, и обнаружила бы свитера, пойди раньше их искать.

Однако через два шага я замерла, разглядев то, что не попало во внимание сразу. Моя фотография висела над изголовьем. Черно-белая с отливающей переливами тканью почти на пояснице.

— Вот она где, — заторможенно констатировала я.

— А где ей еще быть? — Артем остановился за моей спиной. — Обещание я вроде бы выполнил. Но оцени, как хорошо вписалась в общий дизайн.

Вписалась, сложно спорить, здесь вся обстановка была выполнена в серо-розовых тонах. И мне не захотелось спорить — нравится владельцу, так пусть мой портрет украшает его обитель. Я украшаю — последнее уточнение носило явно двусмысленный подтекст, но у меня не было времени в него углубляться.

Артем обнял сзади и коснулся губами основания шеи. Заговорил теперь мягче, чем обычно:

— Возражения бесполезны, Лиля. Она там, где должна быть.

— Кто? — глупо переспросила я.

— Вы обе.

Я обрадовалась, что он не видит моего лица и закушенной губы. Вот только руки его занырнули под одежду и плавно побежали вверх. Я закрыла глаза, не в силах пока остановить ласку. И Артем не стеснялся, с нажимом перейдя на грудь и начав массировать. Нет, так мы до возвращения Володи не дождемся. И не факт, что я сама не попрошу его продолжать.

Не заметила, как он рывком снял с меня футболку. Вскрикнула, лишь когда мои руки оказались задранными вверх, а ткань ненадолго споткнулась о локти. Но Артем, откинув вещь на пол, развернул меня резко к себе, а затем толкнул, чтобы я упала спиной на кровать. Второй мой вскрик раздался, когда я оказалась в горизонтальном положении.

— Что ты делаешь? — я смущенно прикрыла грудь руками.

— Пока ничего. Коротаю нам обоим ожидание чем-нибудь интересным.

Ответил и теперь сам избавился от футболки. Подался на меня и навис сверху, одновременно раздвигая бедра коленом. Затем перехватил меня за запястье и отвел руку в сторону, прижал к постели, наклонился к груди и с удовольствием втянул в рот сосок. Последние мысли о благоразумии вылетели из головы.

Понятия не имею, что он там вытворял своим языком, но тело начало вытягивать вверх, будто я сама стремилась податься еще ближе, прикоснуться к его обнаженной груди своей и утонуть в ощущении трения кожи о кожу.