до рампы и ступает уже на лесенку, ведущую в зрительный зал.

К о ч е т (заметив это). Не пытайтесь уйти, лейтенант Альбрехт! (Показывая на зал.) Там тоже наши люди! Они вас не пропустят!

Наташа быстро подходит к Орлову, размахивается и бьет его по лицу.

Наталья! Ты что? Он — пленный и будет судим!

Н а т а ш а. Это я не по военной линии, Степан Григорьевич, а по… личной! Чтобы не врал мне…

К о ч е т (переглядываясь с Марычевым). Можно по личной, товарищ прокурор?

М а р ы ч е в. Видите ли… закон учитывает момент аффектации и обычно ограничивается только выговором. Но в данном случае…

К о ч е т. Тогда все в порядке. Слово имеет государственный обвинитель.

М а р ы ч е в. Товарищ председатель, товарищи члены чрезвычайного суда! Мне поручено огласить и поддерживать сегодня обвинительное заключение! Задача моя необычайно легка потому, что находящиеся на скамье подсудимых люди…

С а з о н о в. …Не заслуживают того, чтобы на них тратили время… Военный трибунал — за все злодеяния ваши, за кровь жен и детей наших, за разгромленные города и сожженные деревни — приговаривает вас к расстрелу. Приведите приговор в исполнение, товарищ прокурор!

Фашистов уводят. Пауза.

Как время, Степан Григорьевич?

К о ч е т. Одна минута осталась.

С а з о н о в. Я сам полезу на колокольню! И пусть по знаку набата встанут наши леса и поля… (Уходит.)

Пауза. Слышен залп.

К о ч е т. Третья встреча не состоялась, полковник!

Гудит большой колокол.

(Кричит.) На город!

ТИХИЙ ОКЕАН

Пьеса в четырех действиях, восьми картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Афанасьев Иван Ильич — капитан-лейтенант, командир подводной лодки „Дельфин“, 30 лет

Афанасьева Вероника Ильинична — его сестра, 35 лет

Орлов Григорий Александрович — старший лейтенант, помощник Афанасьева, 26 лет

Денисов Михаил Иванович — капитан-лейтенант, начальник штаба отдельного дивизиона подводных лодок, 28 лет

Денисова Анна Степановна — его мать, 50 лет

Филиппов Иван Степанович — ее брат, 58 лет

Дмитриев Константин Яковлевич — бывший водолаз, 53 лет

Смирнова Елена Львовна — капитан медицинской службы, 24 лет

Григорьев Фома Петрович — мичман, старшина группы торпедистов, 30 лет

Григорьева Зинаида Трофимовна — его жена, 23 лет

Панычук Павло — торпедист, 21 года

Грушевский Александр — торпедист, 21 года

Покровская Надя, 18 лет

Берман Иосиф — электрик, 21 года

Куракин Сергей — кок, 23 лет

Пивоваров-первый — радист }

Пивоваров-второй — матрос } — братья-близнецы, 21 года

Джибели Вахтанг — трюмный, 21 года

Егоров — лейтенант, 25 лет

Акулов — завхоз базы, отец Зины Григорьевой, 56 лет

Первый офицер

Второй офицер

Иностранец

Японец

Тихий океан. Наши дни.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Из полной темноты слева возникает свет настольной лампы. Она освещает кресло, в котором сидит человек в штатском. Это  и н о с т р а н е ц. Он читает какие-то бумаги.

Пауза.

Голос из темноты: «Разрешите доложить, сэр?»

И н о с т р а н е ц. Да, да.

Голос из темноты: «Капитан Идзико прибыл!»

Пусть войдет. (Быстро прячет бумаги в папку.)

Раздается легкое покашливание.

Подойдите ближе, Идзико!

Из темноты появляется фигура  к а п и т а н а  И д з и к о.

Садитесь!

Японец садится в кресло рядом.

Как чувствуете себя?

Я п о н е ц (усмехаясь). Я нахожусь в тюрьме, сэр!

И н о с т р а н е ц. Да, ничего не поделаешь, капитан! Как вас там кормят?

Я п о н е ц. Превосходно!

И н о с т р а н е ц. Прогулки?

Я п о н е ц. Три раза в день.

И н о с т р а н е ц. Чем занимаетесь в свободное время?

Я п о н е ц. А… в тюрьме все время — свободное… если так можно сказать! (Смеется.) Это очень милая шутка — «в свободное время»…

И н о с т р а н е ц. Я хотел сказать: в остальное время.

Я п о н е ц. Ага! Читаем! Вспоминаем недавнее прошлое!.. У нас есть о чем подумать! Играем в карты…

И н о с т р а н е ц. Крупные ставки?

Я п о н е ц. Нет.

Пауза.

И н о с т р а н е ц. Скучаете по семье?

Я п о н е ц. Даже кошка скучает по своим котятам!

И н о с т р а н е ц. Вы не просто военнопленные. Вами и вашими коллегами совершены тягчайшие преступления, и нет ничего удивительного, что мы вас посадили за решетку!

Я п о н е ц. Вы пригласили меня, чтобы напомнить об этом?

И н о с т р а н е ц. Нет. Слушайте меня внимательно, Идзико. Вы мне нужны.

Я п о н е ц. Я?..

И н о с т р а н е ц. Да. Обращаюсь к вам — самому крупному специалисту в японском флоте…

Я п о н е ц. Пожалуйста!

И н о с т р а н е ц. …с предложением. Мы даем вам подводную лодку. Вы сами подберете себе экипаж — офицерский, из тех самураев, которые сидят вместе с вами.

Я п о н е ц. Зачем?

И н о с т р а н е ц. На этой лодке, воспользовавшись маневрами советской эскадры, вы пойдете к русским берегам и разведаете подходы к военно-морской базе сорок четыре. На вашем корабле — никаких документов, ни одной книги, кроме русских. Банки с консервами будут иметь русские этикетки, команда наденет рабочие комбинезоны советского флота. Вы понимаете, зачем это нужно?

Я п о н е ц. О да! Предусмотрительность!

И н о с т р а н е ц. Совершенно верно!

Я п о н е ц. И это все?

И н о с т р а н е ц. Нет! Если вы оставите в русских водах… несколько мин, то мы возражать не будем! Если ваша экспедиция окончится благополучно и ни этих минах подорвутся русские корабли, вы и ваш экипаж получите полную свободу и по двадцать тысяч иен каждый. (Пауза.) Все ясно?

Я п о н е ц. Все. Можно вопрос?

И н о с т р а н е ц. Конечно.

Я п о н е ц. Если… мы откажемся?

И н о с т р а н е ц. Тогда всех вас завтра же перевезут на один остров. Там чудесные болота, которые надо осушить… Обыкновенно в этой каторжной колонии…

Я п о н е ц. …через пять-шесть месяцев умирают от малярии?

И н о с т р а н е ц. Да, примерно так. У вас имеются еще вопросы?

Я п о н е ц. Нет.

И н о с т р а н е ц. Если вы вздумаете перейти на сторону русских…

Я п о н е ц. Русские — наши враги!

И н о с т р а н е ц (мрачно). Если вы все же вздумаете это сделать, то помните: здесь остаются ваши семьи…

Я п о н е ц (вздрогнув). Понятно! (Снова спокойно). Всё?

И н о с т р а н е ц. Да.

Я п о н е ц. Хм! Не очень заманчивые перспективы!

И н о с т р а н е ц. К сожалению, генерал Макартур ничего другого не может вам предложить. Свобода или смерть!

Я п о н е ц. Ха! Это красивый, немножко революционный лозунг: свобода или смерть! (Пауза.) Я не могу сразу ответить, сэр! Должен посоветоваться с моими уважаемыми друзьями.

И н о с т р а н е ц. На размышление вам дается двадцать четыре часа. (Кричит в темноту.) Я закончил беседу.

Я п о н е ц (встает). До свидания, адмирал!

И н о с т р а н е ц. Надеюсь, что до очень скорого свидания, капитан.

Свет медленно гаснет.

Тишина. И в эту тишину начинает отчетливо проникать идущий справа равномерный гул мощных моторов. Медленно возникает свет. Первый отсек маленькой подводной лодки «Дельфин». Слева, у торпедных аппаратов, стоит дежурный матрос  П и в о в а р о в - п е р в ы й. Из соседнего, второго отсека появляется командир подводной лодки  к а п и т а н - л е й т е н а н т  А ф а н а с ь е в.

П и в о в а р о в - п е р в ы й (докладывает). Товарищ капитан-лейтенант! Вахтенный первого отсека матрос Пивоваров! За время моей вахты никаких происшествий не произошло!

А ф а н а с ь е в. Есть! (Осматривает первый отсек. Пауза.) А ну-ка, товарищ Пивоваров, уберите…

П и в о в а р о в - п е р в ы й. Есть убрать! (Быстро исполняет приказание командира — как пушинку поднимает очень тяжелый баллон со сжатым воздухом.) Готово, товарищ командир!

А ф а н а с ь е в. Хм! И силенка же у вас!

П и в о в а р о в - п е р в ы й. Все у нас