— Мой дух чертовски отсырел, — сказала Шейла. — И я ненавижу тебя.

Грязной рукой Мортимер вытер мокрое от дождя лицо, оставив на нем темное пятно.

— Постарайся помнить, что никто не звал тебя в это путешествие.

Даже в камуфляжных непромокаемых пончо они сильно продрогли. Шейла особенно жаловалась на неудобства. Они брели по старой грязной лесной дороге, параллельной шоссе 78, пока не уперлись в малоизвестный вход в парк горы Стоун. Они улеглись под мокрой оградой, наблюдая за гостиницей на горе в маленькие бинокли.

— Возможно, это плохая идея, — притворно сокрушаясь, сказал Билл.

— Мы уже пропустили сегодняшнее время свидания с нашим контактером, и я не собираюсь спать под дождем больше ни одну ночь. — Мортимер разглядывал отель в плантаторском стиле, разбитые окна, густой плющ на кирпиче. — И он кажется мне покинутым. — Они уже два дня не видели ни души — даже на расстоянии.

— Полагаю, я хотел бы обсохнуть, — признался Билл. — Видите трубы? В некоторых комнатах есть камины.

— Кто-то может увидеть дым, — заметила Шейла.

Мортимер еще раз посмотрел в бинокль.

— Через час-полтора станет темно. Тогда никто не увидит дым, а окна мы прикроем.

— Я согласен, — заявил Билл.

— Я тоже, — присоединилась Шейла, — и я хочу, чтобы моя комната была подальше от вас, непроходимых тупиц.

— Я разделяю эти эмоции, — фыркнул Билл.

— Ты храпишь!

— Заткнитесь, — прервал их Мортимер. — Мы бросим на отель последний взгляд и прислушаемся, а потом метнемся через открытое пространство к той двери. — Парадная дверь была сорвана с петель — за ней была лишь темнота.

Они пробежали по заросшей автостоянке до двери без препятствий. Внутри пахло тленом и плесенью; плющ пророс в открытый дверной проем. Мусор, старые банки, рваные занавеси, обломки мебели. Наверху, подальше от входа, Мортимер зажег старый керосиновый фонарь. Можно было легко достать электрический, но батарейки отсутствовали.

Первые полдюжины комнат оказались слишком разрушенными, чтобы их занять. Но в одной из них они нашли почти неповрежденный огромный матрас, который Мортимер и Билл отнесли в ближайшие апартаменты, покуда Шейла держала фонарь. Они почистили матрас и развели огонь из поломанной мебели. Им пришлось обыскать пять комнат, прежде чем они нашли еще один пригодный матрас.

— Думаю, двух достаточно, — сказал Мортимер. — Двое могут спать, пока третий стоит на часах.

— Верно, — согласился Билл.

Шейла кивнула. Жалобы были забыты, она старалась держаться поближе к мужчинам. Они находились далеко от дружеской территории. Билл протянул через комнату тонкую веревку, и все переоделись в сухое, развесив на веревке мокрую одежду.

Они молча ели холодный ужин, состоящий из черствого хлеба с колбасой. Усталость отбила у них охоту к общению.

Билл подобрал фонарь и потянулся.

— Я обыщу остальной отель во избежание столкновений с соседями, потом заступлю на первую вахту, если не возражаете.

— Конечно, — сказал Мортимер. — Разбуди меня, когда придет время.

Билл ушел с фонарем, и теперь только оранжевые угли в камине освещали комнату, делая все похожим на монохромный сон. Мортимер устало распростерся на матрасе.

Он почти спал, когда почувствовал движение матраса. Теплое тело Шейлы скользнуло рядом с ним. На ней были только сухие панталоны и чистая белая тенниска.

— Ты не возражаешь?

— Нет.

Ее рука двинулась к его промежности.

— Если хочешь, я могу…

«Да, пожалуйста».

— Ты не обязана.

Рука скользнула к его груди, а голова устроилась под мышкой.

— Я боюсь.

— Я тоже.

— Боялась все время, даже в лесу, когда поблизости никого не было. Я боюсь, что что-то может случиться. Не знаю что.

— Ты не должна идти с нами, — сказал Мортимер. — Мы дадим тебе еды, и ты сможешь вернуться назад или остаться здесь. Отель кажется достаточно безопасным. — Хотя он не мог обещать, что сумеет вернуться за ней.

— Нет, это еще хуже. Я пробовала это на пожарной станции. По крайней мере, это мой выбор. Ведь я не могу просто быть нигде, ничего не делая, верно? Я боюсь больше всего стать ничем. Нет, я иду с вами. Я сумею помочь — вот увидите.

Скоро Мортимер почувствовал, что ее дыхание стало спокойным и глубоким. Его ритм помог ему заснуть.

Мягкое подталкивание в плечо разбудило его. Шейла все еще спала, положив руку ему на грудь.

Билл присел на корточки и зашептал:

— Прости, что помешал тебе… э-э… не знаю, чем ты тут занимался. — Он посмотрел на Шейлу. — Твоя вахта.

— О'кей.

Билл плюхнулся на другой матрас, пока Мортимер надевал ботинки и прикреплял пистолет. Он последний раз взглянул на Шейлу, такую невинную и юную во сне. Ему следует запомнить, что она не та и не другая.

Шейла была права в одном. Человек должен быть чем-то. Мортимер спустился с горы, потому что не мог больше прятаться в своей пещере. Он нуждался в окружающем мире. Нуждался в том, чтобы видеть его, снова стать его частью. Ему пришло в голову, что он не мог бы прятаться и на вершине горы Лукаут, утопая в мнимом блаженстве «Армагеддонс», потому что со временем мир пришел бы и туда. Лучше самому пойти ему навстречу.

Ночь прошла без происшествий. На следующий день они поднялись на гору Стоун.

Они сделали широкий круг около передней части горы, где высеченные из камня Джефферсон Дейвис, Роберт Э. Ли и Джексон Каменная Стена[16]наблюдали за парком. На востоке горы они нашли пешеходную дорогу, которая вилась примерно на милю вверх по куда менее крутому склону, чем тот, где красовались лица трех конфедератов.

Они полезли вверх, иногда делая перерывы, чтобы попить воды и прислушаться к подозрительным звукам в лесу. На небе клубились серые облака, но дождь уменьшился.

У Мортимера имелись четкие инструкции. Оставаться на дороге, их найдет проводник. Ларс сказал, что он старый, но надежный.

Они прошли две трети пути вверх, когда Билл внезапно остановился и нахмурился.

— Слышали?

Мортимер покачал головой:

— Ничего.

— А я слышала, — отозвалась Шейла. — Это сова.