— Я куплю у вас немного, — предложил Мортимер.

— Не говорите глупости.

И в самом деле…

— Насколько я понимаю, у вас есть сигары. — Мортимер переменил тему.

— Свернутые вручную кубинцами.

— У вас есть кубинские сигары?

— Нет, — ответил Джоуи Армагеддон. — У меня есть кубинские беженцы. Они свертывают вручную табак, который мы получаем из Виргинии. Вы можете приобрести коробку в табачной лавке возле станции Сент-Элмо.

— Мистер Армагеддон, я под арестом?

— Все так думают, но это не так. Мистер Тейт… могу я называть вас Мортимер?

— Пожалуйста.

— Мортимер, я думаю, мы в состоянии помочь друг другу.

— Не представляю, что я могу для вас сделать. — Мортимер представлял себе Джоуи Армагеддона полководцем на троне из черепов, с рабынями в собачьих ошейниках, а не простым вежливым джентльменом в скромном, со вкусом обставленном кабинете. Какую услугу мог оказать Мортимер Тейт такому человеку?

— Вы будете удивлены, — сказал Армагеддон. — Что, по-вашему, я здесь делаю, Мортимер? Просто содержу салун?

— Не один салун, — ответил Мортимер. — И не только салун. Магазин. Ресторан. — Он почесал подбородок. — И более чем это. Сборный пункт. Место, которое все знают.

— Отлично, — кивнул Армагеддон. — Вы думающий человек. Мне это нравится.

— Спасибо. Я посещал колледж.

— Выслушайте меня. Надеюсь, вы поймете, что мы здесь делаем важную работу.

Мортимер глотнул кофе и кивнул.

Лицо Армагеддона стало серьезным.

— Мы осуществляем не более и не менее чем перестройку цивилизации. Я знаю, что это звучит напыщенно, но в действительности это очень просто. В Средние века католическая церковь была единственным институтом, противостоявшим безграмотности и варварству. Единственным институтом, сохранявшим язык и знания. Ну, это Америка, Мортимер, — здесь слишком много церквей со слишком большим количеством истин. На сей раз это должен быть другой институт — мы.

«Еще бы — обнаженные дамы и алкоголь», — подумал Мортимер.

Армагеддон усмехнулся:

— Я могу читать ваши мысли. Я знаю, как это звучит, и знаю, что вы думаете. Но взгляните на эту большую карту, и думаю, я смогу убедить вас.

Армагеддон встал и отодвинул штору позади него. За ней оказалась карта юго-востока Соединенных Штатов, в разные места которой были воткнуты розовые флажки.

— Каждый из этих флажков означает клуб «Армагеддонс». Нашвилл, Луисвилл, Оксфорд, Уилмингтон — всего двадцать один пункт. Не все из них преуспевают — я не могу это отрицать. Отсутствие лидерства в некоторых предприятиях тормозит нас. Вероятно, вы помните, как это выглядело в Кливленде.

— Вы знаете, что я был в Кливленде?

Армагеддон кивнул:

— Шелби дал нам знать. Мы следили за вашими передвижениями, Мортимер, и знаем вашу ситуацию. Есть причины, по которым мы думаем, что вы можете нам помочь. Но об этом позже. — Он повернулся к карте. — Вы видели деревню, когда прибыли сюда?

— Деревню?

— Собрание торговых точек вокруг станции Сент-Элмо у подножия холма, — объяснил Армагеддон. — Вы экипировались в магазине «Джоуиз» в Спринг-Сити. Еще год назад это был образец для всех клубов. Но мы начали развивать предприятия здесь и в Уилмингтоне. Мы превратили магазин «Джоуиз» в нечто вроде маклерства и вместо продажи товаров непосредственно покупателю стали оптовиками. Пример: мы закупили несколько тонн хлопка у хлопковода в Миссисипи и продали его портным, которые, в свою очередь, открыли магазины одежды в деревне. Мы заплатили хлопководу армагеддонскими долларами, большую часть которых он истратил на товары в деревне, так что деньги вернулись в местную экономику.

Он постучал по горе Лукаут на карте и провел спираль пальцем.

— Что началось как единственное экономическое предприятие — «Джоуи Армагеддонс» — теперь расширилось в экономическую зону. Если аналогичные зоны возникнут вокруг других «Джоуиз», увеличивающиеся круги со временем станут сталкиваться и накладываться друг на друга. Растущая и работающая цивилизованная экономика. Как я вам говорил, в Европе в Средние века единственным институтом, противостоявшим невежеству и варварству, была Римско-католическая церковь. В наше время мы также имеем институт, спасающий нас, — наши предприятия.

Армагеддон снова сел за стол, потягивая свой кофе.

— Конечно, все это должно развиваться постепенно. Нам все еще принадлежит половина торговцев в деревне, а других мы субсидируем. Но есть торговцы, которые открывают лавки на краю деревни, и я понятия не имею, откуда они взялись. Они просто появились в один прекрасный день, присоединившись к экономической зоне. Люди больше не желают быть ведомыми. Они проявляют инициативу.

Мортимер задумался о том, что он слышал. Впечатляюще. Тем не менее было трудно переварить, что цивилизация может возродиться при помощи подобных баров.

— Это здорово, но… — Он оборвал фразу со смущенной улыбкой.

— Я хочу, чтобы вы говорили свободно, — сказал Армагеддон. — Я не диктатор и не безупречен. Я хочу слышать, что вас заботит.

— Не понимаю, почему именно такой клуб, — сказал Мортимер. — Если вы желаете спасти старую цивилизацию или построить новую, почему в таком случае бар с обнаженными женщинами?

Армагеддон разразился искренним смехом:

— По-вашему, я начал все это, чтобы спасти мир? Вовсе нет. Это была случайность. И это не бар с обнаженными женщинами, а настоящий клуб. Вам это, может быть, безразлично, но для меня это важное различие.

— Сожалею. — Лучше не дразнить медведя.

— Я собираюсь рассказать вам, как это началось. Еще рано, но думаю, я могу выпить. Присоединитесь ко мне?

— Что угодно, только не «Джек Дэниелс».

Они перешли на крыльцо, с видом на долину, где стояли стол и стулья. Воздух был прохладным, но мягким. Мортимер предвидел раннюю весну.

Они закурили сигары, Армагеддон пил «Джек Дэниелс» со льдом. Мортимер едва мог выносить его запах, но холодное пиво помогло избавиться от похмелья. Сигара пахла хорошо.

— Это никогда не было частью какого-либо грандиозного плана, — начал Армагеддон. — Как и многие люди в то время, я бежал, спасая свою жизнь. Поговорите с любым, кто жил в эти первые годы, послушайте их истории. Они всегда о побегах.

Мортимера интересовало, навсегда ли он отделился от остального человечества благодаря отсутствию этого опыта. Он был одинок, но не был преследуемым.

— Я как раз выходил из разграбленного «Руби Тьюсди» в Бирмингеме, когда они заметили меня. — В глазах Армагеддона появилось отсутствующее выражение, как если бы он пытался представить себе каждую деталь эпизода. — Я рылся в отбросах в поисках пищи, не нашел ничего и собирался уходить, когда увидел троих. У них был типично рейдерский вид. Распознавать этот тип учишься достаточно быстро, если хочешь жить. При виде их сразу ищешь убежище. Но они увидели меня секундой позже, и я метнулся назад в «Руби Тьюсди». Я нырнул за стойку, понимая, что это не слишком хорошее место. Ища способ выбраться, я увидел бутылку и не поверил своим глазам. Посреди этого бардака закрытая бутылка рома «Капитан Морган». Я достал носовой платок и вытер пыль с трех стаканов, когда услышал хруст мусора под чьими-то ботинками. Они обшаривали место в поисках меня. Они приближались медленно, очевидно опасаясь, что у меня есть оружие.