Лурье. Надо бы позвонить ему, записаться на прием. Резкие перепады настроения и провалы в памяти не нравились Каретникову. Но он уже начал привыкать к своему новому состоянию.

Поколебавшись, он набрал номер психолога. В трубке раздались длинные гудки. Повторный набор, и Лурье откликнулся.

– Простите, я занят, не могу говорить…

– Минуточку! Мне необходима ваша консультация. Когда можно прийти?

– Дело в том, что я в Питере, на конференции.

– В Питере? – разочарованно протянул Игорь Иванович.

– Перезвоните мне послезавтра.

Каретников вдруг подумал о похоронах своего компаньона, господина Туровского. Тот погиб в автомобильной катастрофе. У них наметился выгодный для обоих проект, и все оборвалось. Черная полоса!

А кто будет хоронить Милу? Надо бы выделить деньги на достойное погребение.

При этой мысли в углу кабинета что-то зашевелилось, и оттуда повеяло звериным душком…

Майор плохо выглядел: отекший, под глазами мешки. Он сел в машину Лаврова и пожаловался:

– Много пью в последнее время.

– Туго приходится?

– Начальство гайки закручивает, не продохнуть! – с сердцем сказал бывший сослуживец. – Ладно, чего зря душу травить. Давай по делу, а то я спешу. По этой Савельевой наши аналитики ничего существенного не нарыли. Чиста, как младенец. Проституцией не занималась… по крайней мере, в поле зрения полиции не попадала. Жила на подмосковной даче, одна. Ее мать умерла пару лет назад…

– Где дача? – перебил Роман.

– В поселке Росинка. Это при том, что у нее была своя квартира в Москве. Вероятно, теперь квадратные метры достанутся ее отцу. Мамаша с папашей давным-давно развелись, он был моряком, ходил в плавания… семьей не обзавелся, потом его списали на берег. Проживает в Москве и по закону имеет право унаследовать имущество родной дочери.

– Они поддерживали отношения?

– Не знаю. Вот тебе адрес, сам поспрашивай. Оперативники из убойного, вероятно, уже проведывали наследника. Как-никак, это мотив. Еще у девушки был хахаль, – некий Каретников, – который снял для нее квартиру в городе, куда она переселилась. Согласись, заниматься любовью в деревянном домишке без удобств это моветон.

– Не спорю, – усмехнулся Лавров.

– Кстати, труп Савельевой нашли в совершенно другой квартире. Каким образом девушка туда попала, непонятно. Близких друзей и подруг у погибшей не было. То ли она к людям не тянулась, то ли они ее избегали. А кто тебя нанял, если не секрет? – неожиданно спросил майор.

– Секрет.

– Не хочешь, не говори. Просто любопытно, кто не пожалел денег? Неужто любовник?

Лавров молча изучал адреса, записанные на листке из блокнота убористым почерком майора.

– Значит, любовник раскошелился? – не унимался тот. – Кстати, его жена вполне могла заказать эту Савельеву.

– Могла, могла…

– Тут все адреса, которые тебе понадобятся. Дачный и четыре городских. Квартира самой Савельевой, которую она сдавала в аренду; квартира, снятая для нее Каретниковым; квартира, где ее нашли… и адрес ее папаши.

– Спасибо тебе.

Лавров протянул майору конверт с деньгами. Тот кивнул, сунул их в карман и обронил на прощанье:

– Всегда рад помочь…

Бывший коллега вяло зашагал к зданию управления, а Лавров уставился на адреса, прикидывая, куда стоит наведаться, а куда точно идти не надо. На Малой Андроньевской, к примеру, ему делать нечего. Любовное гнездышко, где Камилла встречалась с Каретниковым, его тоже не заинтересовало. А вот с квартирантами побеседовать не помешает.

Через полчаса он звонил в дверь, молясь, чтобы жильцы оказались дома.

– Вы кто? – спросил женский голос.

– Я из коммунальной службы. Хозяйка квартиры умерла. Вы в курсе?

– К нам сегодня утром приходили из полиции…

– Откройте, мне нужно задать вам пару вопросов.

– У нас все уплачено…

– Я должен убедиться, что жилое помещение в порядке. И проверить квитанции.

Замок щелкнул, и на Лаврова с опаской взглянула женщина лет тридцати, в домашнем халате и тапочках на босу ногу.

– Вы давно здесь проживаете? – спросил он.

– Третий год. А что?

– Можно мне войти?

– Да… только говорите тише. Ребенок спит. Он болен. Не боитесь заразиться?

– Боюсь, – улыбнулся сыщик. – Но долг обязывает.

Женщина робко улыбнулась в ответ и пригласила его в кухню. На плите что-то варилось, распространяя запах картошки и лука.

– Я готовлю обед. Принести вам квитанции?

– Давайте.

Пока он делал вид, что изучает заполненные цифрами бумажки, женщина осведомилась:

– Нас теперь выселят?

– Не думаю. Сколько человек тут проживает?

– Трое. Я, муж и ребенок. Я на больничном с дочкой, а муж на работе. А если нас все-таки выселят? Куда нам переезжать, ума не приложу! Нам подходит этот район.

– Не расстраивайтесь раньше времени. Поговорите с новым хозяином, может, он согласится продлить аренду.

– Бедная Милочка… – всхлипнула женщина. – Такая хорошая, добрая девочка…

– Вы хорошо ее знали?

– Нет… совсем нет. Она приходила раз в месяц за деньгами, всегда приветливая, вежливая. Посидит, бывало, чаю попьет… и гостинчик для ребенка не забывала принести. То шоколадку, то фрукты…

Лавров смотрел на взволнованное лицо квартирантки и не понимал, что он тут делает. Какого черта он приперся в эту квартиру? Убийца Камиллы известен, – это Зорин. Заказчик убийства, если верить Глории, тоже определился. Это Туровский. Он прямо заявил дочери о своем намерении отомстить, из-за чего они и поругались. Видимо, узнал, что ловушка не сработала, и взбесился. Кроме того, следующим погибшим после Камиллы и Зорина оказался именно он.

Смерть детектива опять-таки была выгодна Туровскому. Зорин подписал себе приговор, когда согласился провернуть авантюру с подставой.

По сути, расследовать больше нечего. Преступники наказаны по самому суровому закону – смерть за смерть. Нет никакого смысла копать на пустом месте.

– Простите, но я обязан осмотреть квартиру, – заявил Роман, раздраженный собственным упрямством.

– Да, пожалуйста… только потише…

Комнат было две, – гостиная, где спали взрослые, и детская. Самая обычная квартира, обставленная мебелью прошлого века. В маленькой кроватке, разметавшись, спала девочка лет четырех с пылающим личиком.