Доктор Корс старался аккуратно подбирать выражения и избегать описания причин и результатов. У всех шести пациентов были «необъяснимые, аномальные результаты анализов» и «симптомы, угрожающие жизни», и пять из них были мертвы. Связаны ли они между собой, Корс не мог или не хотел говорить, но больница уже пять месяцев вела собственное внутреннее расследование. Это расследование не обнаружило источника происшествий. Затем Корс продолжил описывать медицинские истории всех шести пациентов, коротко, но подробно.

На листочке Тима были написаны некоторые имена: имена умерших и отдельных сотрудников; зачеркнутые и замененные большими буквами слова ИНСУЛИН и ГЛЮКОЗА, которые он слышал, и сердечный препарат ДИГОКСИН, которое раньше не слышал. Все остальное было непонятным набором медицинских терминов с кубическими сантиметрами, миллиграммами и миллилитрами. Никакого места преступления, никакого орудия, никаких отпечатков или свидетелей, никаких пуль, никакого пистолета. А было ли преступление? Тим подчеркивал знак вопроса, пока не порвал бумагу в блокноте.

На соседнем стуле Дэнни Болдуин строчил как заведенный.

Детективы не смогли отделаться быстро. На улице октябрьское солнце отражалось в тонированных стеклах зеленого «крауна-виктории» Брона. Тим открыл двери и плюхнулся на водительское место, почувствовав облегчение от холодной кожи.

Тим знал, что Медицинский центр Сомерсета имел серьезный вес в местном сообществе. Был его экономическим ядром, одним из главных работодателей в округе и влиятельным игроком на политической арене как минимум с двумя сенаторами в совете директоров, один из которых к тому же приходился тестем начальнику полиции. Проблемы в медицинском центре означали неприятности для прокурора, а значит, и для него. Тим подождал, пока Дэнни закрыл дверь, и только после этого начал ворчать. «Что это за хрень была? Я тебе вот что скажу, дайте мне лучше нормальную перестрелку, а не эту древнегреческую трагедию». Тим не мог поднять руку в середине обсуждения и сказать всем этим шишкам: «Э-э, мы с Дэнни занимаемся уличными убийствами». Но ему очень хотелось.

Тим завел машину и сбросил обороты, пока Дэнни располагался на пассажирском сиденье с кучей медицинских карт. Судя по всему, если преступление и произошло – раскрыть его по картам не получится, врачи их уже изучили. Дэнни жевал губы и постукивал по бедру. Он был главным детективом на этом деле. Ему предстояло собрать в стройную картину кусочки, которые дал ему Сомерсет, и попытаться сделать из этого дело.

Но что из себя представляли эти кусочки? Цифры. Лабораторные анализы. Технические выводы, в которых ни Тим, ни Дэнни ничего не понимали. Похоже, что даже профессиональные работники лаборатории не могли их объяснить. Жертвы были лишь потенциальными жертвами; они могли умереть естественной смертью. Пока они были лишь телами без видимых травм. Неизвестно даже, преступление ли это. У них произошли медицинские «инциденты», которые специалисты уже изучали пять месяцев и ничего не нашли. Тиму казалось очевидным, что у какой-то шишки в Сомерсете здесь есть собственный интерес. Так всегда происходило с «горячим» делом – как в Ньюарке, так и здесь. Это намного хуже, чем получить «висяк». Это, может, вообще не дело.

Дэнни поднял голову от своих записей, посмотрел направо на Бридж-стрит и назад, размышляя, почему Тим проехал поворот к офису прокурора.

– В общем, они думают, что кто-то отравляет пациентов, намеренно или нет. Так?

– И они уже пять месяцев ведут расследование? – сказал Тим.

– Так почему они вызвали нас сейчас?

– Именно. Они могли позвонить в любой момент. Почему они не сделали этого пять месяцев назад?

Дэнни просмотрел свои записи.

– Они называют это «необъяснимыми происшествиями», – сказал он. – Четыре с помощью инсулина, два с помощью сердечного препарата… – Дэнни перевернул страницу, нашел слово: – Дигоксин.

– Дигоксин, дигоксин, – сказал Тим, привыкая к тому, как оно звучит. Он повернул направо, делая полный крюк, чтобы выехать на шоссе 206. – Что за хрень этот дигоксин?

– Может, скажешь, куда мы едем?

– Сюда, – сказал Тим, останавливаясь на парковке торгового центра, на месте для пожарных. – Медицинский словарь. – Он открыл дверь, затем остановился. – Окей, – сказал он, – позволь кое-что спрошу. Тебе звонят в пятницу. Спустя три дня нас затягивают в это чудесное дерьмо.

– Так что произошло в промежуток между пятницей и сегодняшним днем?

– Ага.

– Ага, ладно, может, юристам нужны были выходные, чтобы об этом подумать, – сказал Дэнни, – может, они испугались.

– Да, – согласился Тим. Он об этом тоже думал. – Знаешь, что? – сказал он наконец, – Уверен, что эти уроды точно знают, кто это сделал.

«Горячее» дело было или нет, но расследование не могло начаться, пока Сомерсет не предоставит необходимые бумаги. Юрист Ниттоли пообещал прислать детективам все материалы их внутреннего расследования так быстро, как только можно. Документы приехали в конце дня. Дэнни несколько минут изучал содержимое, прежде чем отнести бумаги в кабинет Тима.

Конверт содержал только копированные страницы единственной памятки, отправленной по факсу. Детективы, конечно, не ждали отчета о законченном расследовании, но рассчитывали на что-то большее, чем обрывки. Памятка была длиной в пять страниц, включая сопроводительное письмо; одной страницы не хватало.

– Посмотри на дату, – сказал Дэнни.

Памятка была датирована 25 июля 2003 года – больше двух месяцев назад.

– Это еще что? – сказал Тим. – Я думал, что внутреннее расследование только что закончилось.

Отправителем памятки был Рэймонд Флеминг, нанятый больницей адвокат из уэст-оринджской фирмы{175}, а в заголовке стояло: «Re: Преподобный Флориан Гэлл против Медицинского центра Сомерсета» и номер файла.

Дэнни не знал адвоката, но обратил внимание на заголовок, особенно на слово «против». Он знал, что адвокатам свойственно все представлять в виде конфликта, но ему все же показалось странным, что пациент и больница оказались по разные стороны.

Судя по сопроводительному письму, получателем памятки была Мэри Ланд. Они познакомились с ней ранее в тот же день в конференц-зале Сомерсета. Ланд и Дэнни обменялись визитками; с этого момента она стала личным контактом Дэнни в больнице, чьей помощью он мог воспользоваться в случае необходимости. Тим запомнил ее как деловую женщину средних лет с ярким названием должности: риск-менеджер Медицинского центра Сомерсета. Судя по всему, риск-менеджер была личным контактом и для Рэя Флеминга.