Дэнни Болдуин вернулся в Ливингстон следующим утром. Отдел кадров отправил его вниз по лестнице в офис мисс Алгретты Хэтчер, рекрутера медработников для медицинского центра услуг, принадлежащего «Святому Варнаве» агентства по найму. Хэтчер не знала Чарльза Каллена лично, но могла пролить свет на несколько вопросов к его деятельности. Некоторые из них были весьма серьезными: в рукописной заметке от 14 марта 1991 года один супервайзер написал, что «серьезно обеспокоен следующим: отношением Чарльза к его двойной медицинской ошибке». Ей казалось, что Каллену было «наплевать и на ошибку, и на благополучие пациента».

Дэнни попросил Хэтчер уточнить, что значит «двойная медицинская ошибка» – значит ли это, что он дал пациенту дозу препарата в два раза больше выписанной?{183} Мисс Хэтчер не знала, в оставшейся части файла это не было упомянуто. У Дэнни был скелет, но на него еще нужно было нанести мясо. Мисс Хэтчер не знала, куда делся остаток файла, но предположила, что его уничтожили. Дэнни не показалось, что Хэтчер врет: документам было уже пятнадцать лет. Но почему некоторые куски сохранились, а некоторые нет?

Судя по записям штата, Каллен ушел из «Святого Варнавы» в больницу Уоррена в Филлипсберге, Нью-Джерси. Тим позвонил секретарю отдела кадров Уоррена и оставил сообщение. В тот же день ему перезвонил член высшего руководства Уоррена. Больница не могла найти записи о мистере Каллене. Тим пообещал прислать повестку и положил трубку, хлопнув ей по телефону. Через час позвонил юрист Уоррена, который сообщил, что личное дело Чарльза Каллена уничтожено. Одновременно в соседнем кабинете Дэнни звонил в больницу Хантердона, поговорил с отделом кадров и снова уперся в тупик. Несколько минут спустя Хантердон подтверил это факсом.

– Хантердон говорит, что они хранят файлы в архивной компании, – сказал Дэнни, – а та не может найти личное дело Каллена.

– Серьезно? – ответил Тим. Он бросил ручку на стол и откинулся в кресле. – Так они его уничтожили?

– Они говорят, что не могут его найти, – сказал Дэнни, – они потеряли дело Каллена.

– Потеряли, – ответил Тим, – звучит знакомо. Да что же это за хрень?

У них в списке была еще одна клиника в Нью-Джерси: мемориальная больница Морристауна. Тим позвонил и попросил информацию о бывшем сотруднике; в этот раз он ничего не сказал про расследование убийств, а Морристаун не ответил, что потерял или уничтожил личное дело Каллена. Тим отправился на север, чтобы забрать документы, а затем им с Дэнни предстояло встретиться с юристами Медицинского центра Сомерсета.

Внутреннее расследование в Сомерсете теперь вел Пол Ниттоли, один из адвокатов, с которыми Тим и Дэнни виделись на брифинге. Фирма Ниттоли была нанята руководством Сомерсета 19 сентября, почти через месяц после передозировки инсулина у «пациента номер пять», Фрэнсис Агоады, и за неделю до того, как Сомерсет сообщил о ней в департамент здравоохранения{184}. Тим не знал о Ниттоли ничего, кроме того, что до устройства в фирму «Дринкер, Биддл и Риз» тот был помощником прокурора в Эссексе. Эти сведения дали Тиму понять, что Ниттоли, вероятнее всего, был сообразительным и задиристым и что ему известны особенности работы детектива убойного отдела. Бывший помощник прокурора мог бы оказаться им очень полезен.

Ниттоли встретил детективов в приемной: ему было за пятьдесят, у него были крупные черты лица, особая седина, свойственная обеспеченным людям, и хороший темный костюм и галстук с узором. Дэнни внимательно осмотрел его одежду, пока Ниттоли вел их в свой кабинет, уставленный книгами в кожаном переплете. Он представил их своему частному детективу, неуклюжему парню по имени Рокко Э. Фушетто. После этого Ниттоли сел за стол, а Рокко остался стоять сбоку от него, скрестив руки на груди.

Заметки Ниттоли, интервью, записи и список контактов сотрудников отделения интенсивной терапии сильно ускорили бы ход расследования и сэкономили бы детективам время, которое те тратили на копание во всяком старье. Тим подумал, что они откровенно поговорят о пятимесячном расследовании Сомерсета без всяких медицинских штучек. Он надеялся, что вернется в офис с целой коробкой документов.

Однако, как позже вспоминал Тим Брон{185}, Ниттоли, казалось, хотел закончить встречу побыстрее. Он сказал, что они с частным детективом расследовали происшествия, но не смогли найти того, кто за них ответственен. Они не составляли никаких финальных отчетов, сказал Ниттоли, и не смогли прийти к какому-то определенному выводу. Как только они поняли, что нужно обращаться в полицию, они позвонили в офис окружного прокурора.

– А как насчет ваших интервью с медработниками? – спросил Тим. – Нам пригодится все что угодно.

– Мы не составляли никаких отчетов, – ответил Ниттоли.

– У вас нет никаких записей или…

Ниттоли покачал головой.

– Это были неформальные беседы, – сказал он. – Мы ничего не записывали.

– Ну хоть что-нибудь, – сказал Тим, – тетрадь с записями, краткие заметки или…

– Мы не делали заметок, – ответил Ниттоли.

Тим моргнул.

– И заметок нет?

Они с Дэнни переглянулись.

– Мы ничего особенно не записывали, – сказал Ниттоли.

– А что насчет имен и контактной информации? – сказал Дэнни. – Для сотрудников. Ну чтобы нам не приходилось заново через все это проходить.